Русская Атлантида<br />Великое княжество Литовское, Русское и Жемойтское в истории и русской государ

В 1347–1353 годах на Западную Европу обрушилась небывалая эпидемия чумы. Вымирали целые города и земли. Считается, что тогда Европа потеряла порядка 24 миллионов человек. Пришел мор и на Русскую землю. Занесли его в Псков немцы, оттуда он перекинулся на Новгород. Далее вымер Смоленск — в городе осталось всего 4 человека. В Белозёрске умерли все. Чума достигла Москвы. Вначале она поразила митрополита всея Руси Феогноста. Следом умер великий князь Семион, его сыновья и брат Андрей. Великим князем Московским стал другой брат Семиона Иван Иванович, наверное, неслучайно получивший в народе прозвище Милостивый. Он немало сделал для восстановления сил Московской Руси — не вел никаких войн, всячески содействовал заселению московских земель выходцами из других мест, развитию ремесел и торговли, но срок ему был отпущен небольшой. В 1359 году Иван Иванович умирает и передает престол своему 9-летнему сыну Дмитрию, но через свою духовную окружает юного князя несколькими очень умными и деятельными советниками, включая митрополита Алексея и игумена Сергия Радонежского.

В целом же во время эпидемии и Московская, и Литовская Русь обезлюдели и обессилили, а все, чего уже добились литовские и московские князья в деле собирания древнерусских земель, вновь оказалось под угрозой. Потребовались титанические усилия, чтобы восстановить этот процесс. И иногда просто диву даешься, как быстро это произошло, насколько живуч и деятелен тогда оказался народ «русской веры» и его литовско-московские правители.

Во время эпидемии чумы военные действия не велись, но уже сразу после нее Кейстут вместе с сыном Пирингом совершает набег на Пруссию. Пользуясь неурядицами в Золотой Орде, в начале 60-х годов XIV века Ольгерд присоединяет к своим владениям Киевское княжество. В 1366 году он вновь начинает долгую и упорную борьбу с Польшей за Галицко-Волынскую землю. В 1377 году Волынь окончательно отходит к Великому княжеству Литовскому, после чего территория собственно балтской Литвы становится лишь небольшой его частью, и эту страну смело можно было называть Западно-Русским государством. Тем более что русские нравы, язык, обычаи и вера тогда быстро распространялись и в самой Литве.

Но такой поворот событий можно было закрепить только в случае впечатляющей победы над Ордой и низведения к нулю ее притязаний на земли Юго-Восточной Руси, которые уже более века находились в ордынской зависимости. Дело это было, прямо скажем, более чем непростым. Однако именно литвины под предводительством Ольгерда сумели одержать первую крупную победу над войском Орды в регулярном наступательном сражении. По своему результату и значению она мало чем уступала (если вообще уступала) виктории на Куликовом поле в 1380 году, когда объединенные силы Северо-Восточной Руси под началом Дмитрия Ивановича Донского наголову разгромили ордынское войско Мамая. Ольгерду это удалось сделать на 18 лет раньше, в битве на Синей Воде, состоявшейся осенью 1362 года. Причем масштаб битвы и разгром ордынцев тогда был не менее впечатляющим. Сама же она стала почти лекалом Куликовской битвы, а также битвы на реке Воже, состоявшейся в 1378 году. Да и герои всех трех этих регулярных сражений с Ордой во многом, похоже, были одни и те же. Но кто об этом у нас сегодня знает?

Ольгерд с дружиной.

Причина одна. Сведения о битве на Синей Воде, ее итогах и значении тщательно скрывала и царская, и советская, и даже польская историческая наука. А все потому, что правда об этом событии ставила под сомнение каноническую роль Куликовской битвы с татарами Мамая, результаты которой, безусловно, заслуживают самой высокой оценки в деле общерусского объединения, но были лишь частью процесса упорной борьбы восточных славян с ордынским ярмом. К победе на Синей Воде, на Воже и Куликовом поле все русские земли шли долго и упорно. Вклад каждой из них в это дело был разный, но он был у всех. Тем не менее после торжества Москвы, особенно с воцарением в России династии Романовых, появилась негласная установка — все деяния немосковских князей периода становления единого русского государства, да и после тоже, считать сепаратистскими, а значит вредными процессу объединения Руси, если не преступными вовсе. Возьмите, к примеру, навскидку описание в нашей исторической литературе событий того периода. Любые действия московских князей (позже России и СССР), вне зависимости от их реальных целей и конечных результатов, неизменно возводятся в ранг общерусской благодати, почти святости (даже сумасбродство Ивана Грозного и Петра I). Хотя на самом деле почти у всех значимых исторических деятелей, причем во все времена и во всем мире, хватало и того и другого. Скажете: глупость. Конечно, однако она прочно вбита в историческое самосознание населения, мешает адекватной оценке событий той поры, впрочем, как и нынешней тоже. И глупость эта пока не изжита, более того, часто просто фонтанирует в речах и исследованиях ура-патриотов.

Если же исходить из реальных событий, то становится ясно, что в 1362–1363 годах Великое княжество Литовское и Русское вело войну не столько за Подолию, сколько за избавление от татарского ига всех южнорусских земель, поскольку его белорусские земли к тому времени давно пресекли все попытки Орды навязать им это ярмо. Сама Золотая Орда, раздираемая внутренними противоречиями, тогда уже фактически раскололась надвое — на левобережную (Заволжскую) Орду и правобережную (Волжскую). К слову, Мамай начал свое восхождение к власти именно после 1362 года и до конца своих дней контролировал лишь Волжскую Орду, а в Заволжской Орде доминировал Тохтамыш. Обе орды были сильны. Тем не менее Ольгерд безбоязненно заявляет о своих претензиях на Киевское и Черниговское княжение, что говорит и о его силе, твердом намерении покончить с Волжской Ордой и с зависимостью от нее названных земель. Ведь лишь в таком случае Великое княжество Литовское и Русское получало выход к Чёрному морю, а бывшая юго-западная часть Киевской Руси могла оказаться под властью Ольгерда, который уже не делится новоприобретениями с Кейстутом и распоряжается ими самостоятельно.

Чтобы понять значение победы на Синей Воде, необходим небольшой, но принципиально важный экскурс в историю тогдашнего военного дела, дающий представление о характере и методах средневекового боя, а также о том, почему татаро-монгольское иго над Русью стало возможным вообще. Как и всякое другое историческое явление, средневековый бой до изобретения порохового оружия имел свои законы и особенности. Обычно это был конный бой, но простой численный перевес в нем ничего не давал. Тысяча норманнов, если верить французским хроникам, изрубила как стадо баранов сорокатысячное ополчение французских крестьян. Побеждал тот, кто был смелее, искуснее владел холодным оружием и привык сражаться в дружине плечом к плечу. Численный перевес в силах начинал сказываться лишь при соотношении один к десяти, а то и более. Во всяком случае, воин, профессионально владеющий мечом, мог свободно сопротивляться, а то и разогнать десяток вооруженных непрофессионалов. Поэтому долгое время на полях Европы безраздельно господствовала тяжеловооруженная кавалерия, а вооруженные силы кочевых народов Азии без нее вообще были немыслимы.

Подготовка профессиональных воинов, в совершенстве владеющих холодным оружием, будь то западноевропейский рыцарь или русский дружинник (позже боярин или дворянин), требовала очень значительного времени, постоянных тренировок и систематического участия в военных предприятиях своего сюзерена. Совмещать все это с хозяйственной деятельностью было непросто. Оставалось одно — создать рыцарству возможность заниматься своим прямым делом без оглядки на заботы о хлебе насущном. Такую возможность давала земля, точнее ее раздача в управление рыцарям вместе с проживающим на ней тягловым населением (крестьяне, ремесленники, торговые люди и пр.), которое рыцарь должен был еще защищать от внешней опасности. Кроме того, это связывало элиту общими интересами по сохранению существующих феодальных порядков, включая выполнение полицейских функций по отношению к своим подданным. Кстати, именно эти функции в деятельности рыцарства и превалировали, причем всегда.