Булавинский бунт. (1707–08 гг.). Этюд из истории отношений Петра Великого к Донским казакам

В конце июля Долгорукий подошел к Черкаску. Новый атаман Илья Зерщиков и старшины выдали ему, по его требованию, пущих заводчиков — 26 человек в том числе — сына и брата Булавина. Долгорукому этого показалось мало. Он потребовал выдачи всех Рыковских казаков, которые из всех низовых станиц принимали наибольшее участие в «воровстве». Атаман и старшины отказали ему в этом. Зерщиков за это после сложил свою голову на плахе перед глазами самого царя. Но старшины вполне резонно разсуждали, отказывая Долгорукому в его требовании выдачи Рыковских казаков. В откровенной беседе с г. майором, Зерщиков и есаул Соколов сказали, «что они все этому делу виновны, и ежели это дело разыскивать, то все кругом виновны». В письме царю из Черкаска Долгорукий с особенным усердием настаивал на том, что «не только Рыковские — все сплошь Черкаские в том воровстве равны», и просил разрешения подвести всех «под главу».

«За их воровство всех сплошь рубить — и того мне делать без указу вашего величества невозможно». [77]  [78]  [79] — не без сожаления писал он в заключение своей реляции.

Царь, не отличавшийся особой мягкостью сердца, обнаружил большую дальновидность, чем не в меру усердный исполнитель его предначертаний. Сложившее оружие казачество было еще достаточно внушительной силой, которую ненужная жестокость могла объединить и снова поднять против Моск. Правительства, а это пока не входило в расчет самодержавного строителя государства. И потому приказом от 15 авг[уста] он предписывал ему несколько умерить свой усмирительный пыл.

Итак, Долгорукову предстояло обнаружить свою энергию при истреблении верховых казачьих станиц. Дело было не трудное. И — майор показал себя на высоте задачи. Кроме 2000 регулярного войска, высланного царем для усмирения мятежников, против мятежных станиц направлена была еще половина калмыцкой орды Аюки-тайши, приблизительно 15000 калмык. Другие 15000 должны были действовать против казаков, захвативших некоторые поволжские города (Дмитриевский, Камышин, Царицын) против Некрасова и Хохлача, державших в осаде Саратов. Против верховых же городков заставили действовать самих казаков, принесших уже повинную. И как всегда это было в истории донского казачества казаки холопским усердием старались замести следы своего недавнего порыва к свободе и благородную попытку борьбы за право.

В течение мая и июня верховые казаки взяли на Волге города Дмитриевский, Камышин и Царицын. Хохлач подступил к Саратову, но был отбит на первых порах. Он стал поджидать Игнатия Некрасова и, когда тот явился, они вознамерились сделать второй приступ. В результате войска под начальством Хованского и Дмитриева-Мамонова в союзе с 15 тыс. калмык заставили Некрасова и Хохлача отойти от Саратова. Отступив от этих войск к родным станицам, казаки попали в неприятельское кольцо, из которого не было выхода. Начальники Хованский и Дмитриев-Мамонов с севера, с юга надвигался с своими полками и другою половиною калмык кн. Долгорукий. Казатские станицы пробовали было избавиться от беды принести повиную, но не спасли себя этим:

Казаки Перекопской станицы, поступившие таким образом, были вырезаны и перебиты до единого, станица до тла сожжена. Разрозненные, потерявшие вождей, связанные тяжелым обозом, женами и детьми, казаки продолжали отступать без определенного плана по стране, занятой беспощадным врагом. 23^го августа 4000 казаков с большими обозами и с семействами были настигнуты полком Дмитриева-Мамонова и калмыками, ниже Паншина городка, на берегу Дона. Жестокое побоище, произошло здесь. Казаки обрекли себя на смерть и не дешево отдали жизнь свою и своих семейств превосходящим по числу победителям. Восемь станиц было снесено с лица земли после этой великой баталии».

Накануне этой битвы Долгорукий подошел к Есауловской станице, где собралось 3000 казаков с семействами из 16 станиц. Эти казаки поджидали Некрасова, чтобы бежать с ним на Кубань. Долгорукий вознамерился предупредить соединение их с Некрасовым. 22 августа он подступил к станице, но был отбит. Однако на другой день казаки выслали с повинной и просили помилования. Долгорукий принял повинную, повесил несколько сот человек и пустил виселицы на плотах по Дону. Пощаженным приказал возвращаться в их разоренные и выжженные станицы. Некрасов со своими казаками видел плывшие по волнам Дона виселицы, на которых качались казачьи трупы. По этим страшным трофеям царских войск он догадался об участи казаков, ждавших его в Есауловской станице С бывшими при нем двумя тысячами он ушел на Кубань. Полна глубокой, щемящей тоски песня, сложенная этими казаками:

Из мятежных атаманов на Дону остался еще Никита Голый. Это был отважный воин из безшабашной голытьбы. Он вырезал полк Бильса, сопровождавший 100 будар с хлебом к Азову. Собирался даже двинуться с горстью своих сподвижников к Москве и разослал грамоты по Украинским городам.

Два месяца держался Никита Голый на Дону. 26^го октября 1000 его товарищей были окружены в Донецкой станице царскими войсками, а 4^го ноября сам Голый был выбит из Решетовской станицы и погиб в битве. Опять трупы поплыли к морю по волнам Дона и пожар Решетовской станицы в последний раз озарил берега опустошенной реки.

Смирились мятежные казаки. В память этих кровавым событиям сложилась у них песня, которая поется казаками и теперь. И напев, и слова ее полны горькой и жгучей скорби: