Народные восстания в Древней Руси XI-XIII вв

Феодалы обрушивались на общинника, разоряли его, превращали всю общину в целом в подвластную феодалу организацию зависимого сельского населения и, обирая смерда, превращали его в кабального человека.

Одновременно христианство, проникавшее повсюду вместе с "княжими мужами", вытесняло старых общинных богов, уничтожало культовые места, места молений, сборов и сходов, изгоняло зарождавшееся и, чем дальше на север, тем все более сильное и влиятельное жречество, разбивая идеологию первобытнообщинного строя. Борьба за старую идеологию, борьба с христианством и стала формой восстания смердов. Не будучи в состоянии противостоять феодалу в открытой борьбе, смерд стремился оказать ему отпор, организуясь вокруг старых общинных начал, общинного быта, обычаев, верований. Но эта борьба сельского люда Руси носила иной характер, отличный от стремлений волхвов. Конечные цели волхвов и смердов разошлись. Волхвы были выброшены за борт истории. Они смотрели назад, в прошлое, и ушли в прошлое. Народ, сельский люд, не мог уйти в прошлое. Его восстания не могли привести к ликвидации зарождавшегося и крепнущего феодализма, но они были звеном в общей упорной борьбе народных масс с феодализмом, с церковью и христианской религией за общинные порядки, за землю без бояр, за свою самобытную, окрашенную древними верованиями, культуру.

Каковы же были результаты восстаний смердов?

Источники не сохранили никаких указаний, свидетельствующих о том, что выступления волхвов повлияли хотя бы в какой-либо степени на общественно-политический строй древней Руси. Конечно, поражения восстаний смердов вели к усилению гнета, к укреплению феодальных отношений и княжеской власти. Однако восстания смердов являлись прогрессивными, народными движениями потому, что они были направлены против феодализма. И хотя смерды смотрели назад, в "золотой век" первобытнообщинного строя, с его общинной собственностью, их борьба отражала то стихийное недовольство крестьянства, которое, в конце концов, привело феодализм к гибели. Восстания смердов были первым звеном цепи крестьянских восстаний.

Вместе с отмиранием первобытнообщинных отношений, родового быта, племенного строя, вместе с ростом феодальных отношений исчезает и специфическая форма восстаний смердов - выступления волхвов. Они могли иметь место в мире общин, в полунатриархально-полуфеодальной деревне первых десятилетий после крещения Руси, но им уже не было места в городе, не было места на Руси победившего феодализма и укрепившегося христианства.

Исчезают и волхвы. В "Летописце Переяславля Суздальского" есть одно очень интересное место. Повествуя о расправе волхвов с "женами", летописец сообщает, что они "мечтанием" (т. е. символически), "яко скомороси", совершали свое ритуальное действие (См. "Летописец Переяславль Суздальский", стр. 47). Таким путем летописец сближает волхвов со скоморохами и волхованье со скоморошеством.

Скоморох, как и волхв, с которым он сближается и который, уходя в прошлое, завещает ему некоторые свои функции, выступает обличителем "неправды", строя гнета и насилия. Его "глумление" из песнопения и игры (древнейшее значение термина "глум") перерождается в сатиру. Он использует древний эпос, идеализирующий "золотой век" первобытнообщинного строя, и играет на противопоставлении его новому, феодальному обществу.

Скомороший "глум" опасен для властей: "Смеха бегай лихого скомороха". Их "баяние" о славной поре, давно ушедшей в прошлое, а поэтому еще в большей степени идеализируемой, их "буе слово", их "поругание" современных порядков - все это повод к попытке вернуть старые, патриархальные, общинные времена, священные и для скомороха, и для "людья". А это уже было "встаныо", "мятежом", с точки зрения феодальной знати.

Так кончились восстания смердов, протекавшие в оболочке движения волхвов, кончились, не внеся никаких существенных изменений в общественную жизнь древней Руси.

Глава третья. Восстание в Киеве в 1068 году

На покрытых некогда дремучим лесом холмах правого берега Днепра раскинулся Киев - "мати градом русским", стольный город древней Руси. Раскопки древнего Киева обнаружили на территории города три древнейших поселения VIII-IX вв., не представлявшие собой еще единого центра. Эти три поселения, расположенные на Щековице, на горе Киселевке и на Киевской горе, три городища дофеодального Киева, по преданиям, записанным летописцем, связывались с именами Кия, Щека и Хорива. Они не покрывались общим названием "Киев", и только к концу X в. одно из них, расположенное на Киевской (Андреевской) горе, втянуло в орбиту своего влияния все остальные, и только тогда складывается Киев как единый крупный городской центр.

Древнейшее Киевское городище, значительно меньших размеров, чем так называемый "град Владимира", было окружено валом и рвом. Найденная на дне рва лепная керамика, очень грубая и примитивная, позволяет датировать древнее Киевское городище VIII-IX веками, а может быть, даже более ранним временем. Внутри городища VIII-IX вв. обнаружена земляная прямоугольной формы с крышей из досок, покоившейся на балке. Стены были сплетены из прутьев и обмазаны глиной. В землянке стояла прямоугольная глиняная печь со сводчатым верхом. На полу землянки найдены осколки битой лепной посуды и глиняные пряслица, датируемые теми же веками. Таково было жилье обитателя древнего Киевского городища. На древнем Киевском городище были найдены остатки древнего капища, сложенного из серого песчаника в виде Эллипса. Вокруг жертвенника сохранился глиняный пол. При постройке в 989 г. Десятинной церкви (церкви Богородицы) ров, окружавший древнее Киевское городище, был засыпан.

"Град Владимира" был огражден земляным валом с каменными башнями. Развалины одной из таких башен "града Владимира" получили название "Батыевых ворот". На территории густо заселенного "града Владимира", основание которого следует датировать концом X в., стояли Десятинная церковь, церковь Василия, княжеские "хоромы", Янчин монастырь. От "хором" Ольги - Владимира дошел до нас каменный фундамент здания, расположенного у Десятинной церкви. Нижний его этаж был возведен из скрепленного известью красного кварцита, доставленного с Волыни, верхний же этаж был сложен из тонкого кирпича с рядами мелкозернистого песчаника и прослойками цементирующего вещества, смешанного с толченым кирпичом. Кирпич был выкрашен светло-коричневой краской и имел скошенные боковые стенки. Среди остатков дворца найдены куски карнизов, плит, мрамора и других пород камня. Красновато-коричневый дворец киевского князя был богато декорирован и имел роскошный вид. Внутри "хоромы" были расписаны фресками и украшены мозаикой. Потолок и пол были деревянными. Наличники дверей сделаны были из красного шифера и скреплены железными стержнями, залитыми свинцом. Обнаружены оконные стекла круглой формы.

Рядом, к западу, было расположено другое каменное Здание, обмазанное штукатуркой с богатой фресковой живописью. Родовой знак Владимира на одной из плит датирует здание концом X и началом XI в. Тут же стояла Златоверхая Десятинная церковь, от которой дошли до нас фундамент, капители колонн, мраморные и шиферные карнизы, мраморные парапеты, куски фресок и мозаик, остатки мозаичного пола и т. д., что говорит о роскошном оформлении первой русской каменной церкви. Невдалеке от Десятинной церкви и каменных княжеских "хором" находились мастерские для обработки камня, где выделывались мраморные, шиферные и прочие карнизы, плиты, иногда украшенные орнаментом, служащие для изготовления изразцов, политых эмалью. Здесь же располагались ювелирные, стекольные и литейные мастерские, изготавливались предметы из кости и рога и т. д. Продукцию этих мастерских мы находим в остатках церквей и "хором" древнего Киева, в погребениях, кладах и т. д. И, наконец, во времена Ярослава создается огромный "Ярославов город" с "Золотыми" и "Лядскими" воротами.

При Ярославле Мудром, в 1037 г., был заложен Киевский Софийский собор - один из самых замечательных памятников архитектуры древней Руси. Грандиозный храм, полный света, украшенный яркими фресками и мозаикой, монументальный и торжественный, он производил огромное впечатление на современников.