Измена Родине. Заговор против народа
Измена Родине. Заговор против народа читать книгу онлайн
Еще в первые годы после Октябрьской революции В.И.Ленин указывал, что так называемая «современная демократия» в мире капитализма «представляет из себя не что иное, как свободу проповедовать то, что буржуазии выгодно проповедовать, а выгодно ей проповедовать самые реакционные идеи, религию, мракобесие, защиту эксплуататоров». Книга «Измена родине» дает большой фактический материал, показывающий подлинный облик американской «демократии» — ширмы, за которой скрывается самый реакционный, самый агрессивный империализм нашего времени. Автор описывает события, происходившие в США с 1919 г., то есть с того периода, когда американский империализм стал играть особенно активную организующую роль во всех черных делах международной реакции. Автор Альберт Кан при участии Артура Кана. Вступительная статья В.Корионова.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Хотя обращение с арестованными во время пальмеровских облав было исключительно жестоким, оно бледнеет в сравнении с тем, что этим людям пришлось впоследствии перенести в тюрьмах.
На инсценированных наспех заседаниях Иммиграционного управления, где решался вопрос о высылке арестованных иностранцев, представители министерства юстиции и министерства труда выступали в качестве свидетелей, обвинителей и судей. Перед лицом обвинений в крамольных действиях, выдвинутых разношерстной шайкой шпиков, провокаторов и агентов федеральной полиции, не имея собственных защитников и часто не зная английского языка, арестованные оказывались полностью во власти своих мучителей. Многие, не отдавая себе отчета в своих действиях, подписывали «признания» в том, что они участвовали в заговорах с целью свержения правительства Соединенных Штатов. Другие признавали свою «вину» под пытками. В некоторых случаях, когда арестованные не поддавались запугиванию, их подписи на компрометирующих документах подделывались.
В местных тюрьмах, казармах и так называемых «загонах» заключенные содержались в ужасающих условиях. Все без исключения помещения для заключенных были грязны, переполнены и лишены элементарных удобств. Все заключенные, молодые и старики, мужчины и женщины, зачастую спали на полу без тюфяков и постельных принадлежностей.
Агенты министерства юстиции и полицейские чины зверски избивали и пытали заключенных.
63 рабочих, арестованных без ордеров во время облавы в Бриджпорте (штат Коннектикут), были посажены в тюрьму в Хартфорде и просидели там пять месяцев, не зная даже, в чем их обвиняют. Скудная пища, которая им выдавалась, была на вкус отвратительной. Заключенные были лишены прогулок; их выпускали из камер лишь «а три минуты в день, чтобы они могли вымыть лицо и руки в грязной раковине. Раз в месяц им разрешалось купаться в ванне.
Заключенных в Хартфорде периодически «допрашивали» агенты федеральной полиции; их зверски избивали и нередко угрожали им смертью, если они не сознаются в том, что являются «революционерами».
Один из заключенных, 33-летний механик Семен Нахват, родом из России, впоследствии показывал под присягой:
«На тринадцатой неделе моего заключения агент министерства юстиции Эдвард Дж. Хики вошел в мою камеру и потребовал у меня адрес человека по фамилии Бойко, проживающего в Гринпойнте (Бруклин). Я этого человека не знаю и так и ответил Хики. Тогда он ударил меня кулаком сначала в лоб, потом в челюсть, и я упал. Затем он ударил меня ногой в спину, и я потерял сознание. Хики — плотный мужчина, весит фунтов 200. После этого у меня три недели сильно болела спина». [19]
Другой заключенный, портной из Бриджпорта, пришел в тюрьму навестить друга, и его тут же схватили и арестовали. Позднее он заявил:
«Меня допрашивали шесть человек — очевидно, это были агенты министерства юстиции. Они угрожали мне расправой, если я не буду говорить правду. Один из них принес веревку, накинул ее мне на шею и заявил, что он меня немедленно повесит, если я не скажу, кто ведет собрания и вообще руководит организацией, именуемой «Союзом русских рабочих…»
Четыре камеры хартфордской тюрьмы получили среди заключенных печальную известность как «карцеры».
В этих камерах одинакового устройства, размером приблизительно в 36 кв. футов, с бетонными стенами и полом, не было ни окон, ни какой бы то ни было мебели. Заключенных, обвиняемых в анархизме или коммунизме, часто запирали группами в 10–15 человек в одну из этих маленьких камер, без вентиляции и освещения. Затем пускалась в ход отопительная система, и заключенные проводили в камере от 36 до 60 часов в абсолютной темноте и при невыносимой жаре. Каждые двенадцать часов дверь камеры на одно мгновение отпиралась, и заключенным давали по стакану воды и по куску хлеба.
Вот как один из людей, испытавших на себе ужасы «карцера», Питер Мусек, описывает эту пытку:
«6 февраля… меня вывели из моей камеры… и привели в другую, в подвале тюрьмы. Низкий потолок едва позволял мне выпрямиться, длина камеры не превышала двух с половиной шагов. В момент, когда меня ввели в нее, я услышал, как тюремщик сказал кому-то: «Поддай ему жару». В камере уже было очень тепло. Но вскоре пол ее сильно нагрелся, и я чуть не изжарился. Я разделся донага, но тем не менее жара была невыносимой… Я снова услышал слова: «Поддай ему еще жару»… Я не в силах был стоять и пролежал на полу до 8 часов утра, когда дверь камеры открылась, и человек дал мне стакан воды и бросил кусок хлеба. Я попросил его вызвать врача, так как чувствовал близость смерти. В ответ он засмеялся и сказал, что я смогу это выдержать, и снова запер камеру… Я испытывал страшную боль в груди. Половина моего тела была обожжена от соприкосновения с горячим полом. Я оставался в камере приблизительно до 8 часов вечера 8 февраля… В камере было так темно, что я не видел собственной руки».
Как и многие другие заключенные, Питер Мусек был арестован только за то, что пришел в тюрьму навестить друга. Никаких обвинений ему не было предъявлено, и 18 марта 1920 г. он был освобожден…
В Детройте 800 мужчин и женщин, арестованных во время облав, были загнаны в темный коридор на верхнем этаже здания федеральной тюрьмы. На всех заключенных имелась одна уборная. Постелью им служили газеты, пальто и другая одежда. Питались заключенные только тем, что им приносили друзья и родственники.
На седьмой день заключения 128 человек из этой партии арестованных были переведены в здание муниципалитета и посажены в подвал размером 720 кв. футов. Дважды в день им давали по стакану кофе и по два сухаря.
Когда мэр Детройта Джемс Казенс заявил на заседании городского совета, что «в культурном городе этого терпеть нельзя», большинство заключенных было переведено в старые казармы в Форт Вейн…
Одна из самых жестоких пыток, применявшихся в Форт Вейне, состояла в том, что на глазах у заключенных тюремщики избивали их жен и детей, приходивших в тюрьму на свидание.
В качестве примера можно привести случай с заключенным Буковецким. Однажды его вызвали из камеры и сообщили, что его жена и двое детей, двенадцатилетняя девочка и восьмилетний мальчик, пришли его навестить. Ему приказали явиться в канцелярию, которая находилась в том же здании. У дверей канцелярии один из тюремщиков схватил Буковецкого и скрутил ему руки. Два других тюремщика вытащили в коридор жену Буковецкого и его детей. О том, что произошло дальше, рассказывал впоследствии сам Буковецкий:
«Мою жену и детей выволокли из комнаты за руки… Сержант Митчелл втолкнул их в коридор потом подвел мою жену поближе ко мне и стал бить ее кулаком в спину и грудь. Жена и дети заплакали. Я спросил сержанта, не пытается ли он спровоцировать меня на драку. Не отвечая мне, он ударил жену еще несколько раз, и она упала на пол. После этого он выхватил пистолет, Росс взял дубинку, а третий тюремщик, Кларк, появившись в этот момент, ударил меня рукояткой пистолета по голове… Я упал, обливаясь кровью. Моя маленькая дочь Вайолет подбежала к нему, стала гладить его рукой по лицу и упрашивать: «Пожалуйста, не трогайте папу и маму!» Но ни вид крови на полу, ни слезы моей жены и детей ничуть его не тронули».
Буковецкий, шатаясь, поднялся на ноги и бросился бежать вверх по лестнице. Тогда один из тюремщиков прицелился и выстрелил ему вслед, но промахнулся и ранил другого заключенного…
Доведенные до отчаяния, обезумевшие от постоянного запугивания и пыток, многие из арестованных во время пальмеровских облав не выдержали страшного напряжения.
Один из заключенных на острове Дир покончил с собой, выбросившись из окна пятого этажа. Некоторые заключенные на острове Дир и в других местах сошли с ума.
Шесть заключенных на острове Эллис умерли.
Одного заключенного незаконно продержали в тюрьме без права переписки и свиданий в течение 8 недель. В здании Парк Роу в Нью-Йорке его пытали агенты министерства юстиции, и в конце концов он выбросился — или его столкнули — из окна четырнадцатого этажа. [20]
