Кутан Торгоев

- Патрон тоже есть, - ответил молодой киргиз в рваном халате.

- Джакши.* Вы видите, я пришел к вам один, без красноармейцев. Я верю вам. Завтра утром я пришлю двух кзыл-аскеров к перекрестку троп внизу. Джигиты с оружием и в порядке пусть выйдут к ним и вместе приедут в Покровское. Подумайте хорошенько. Кто завтра придет ко мне, будет другом советской власти. Кто не придет - врагом. И еще раз говорю: я верю вам. Знаю, что вы честные джигиты, а не лживые волки-басмачи. Все поняли, что я сказал? А?

_______________

* Д ж а к ш и - хорошо.

Заговорил пожилой киргиз в войлочной шапке. Он поклонился, развел руками.

- Ты знаешь, начальник, председатель сельсовета...

Молодой киргиз в щегольском халате резко двинулся. Говоривший запнулся, поклонился еще раз и молча попятился.

- Председателя я арестовал, - сказал Андрей Андреевич. - В Покровском другого председателя выбрать нужно. Кто еще говорить хочет?

Киргизы молчали.

Теперь предстояло самое трудное: нужно было уйти.

- Так подумайте хорошенько. Завтра утром двое кзыл-аскеров будут ждать вас. Трусы пусть не идут. Мне нужны храбрые, честные джигиты. Кош.

Андрей Андреевич опустил маузер, спрятал гранату и медленно повернулся спиной к площадке. Киргизы стояли не двигаясь. Спокойно помахивая маузером, Андрей Андреевич спускался по тропинке.

Молодой киргиз в щегольском халате - это был Алы - кошкой прыгнул, поднял свою винтовку и бросился за русским. Но так же стремительно прыгнул Абдумаман. Он схватил дуло винтовки Алы. Никто не сказал ни слова. Абдумаман и Алы смотрели друг другу в глаза, и что-то такое почувствовал Алы, что молча опустил винтовку и отошел в сторону.

Андрей Андреевич не оборачиваясь шел вниз по тропке.

Винтов ждал его. Они галопом пустили лошадей по дороге к Покровскому. Солнце скрылось за горами.

Ночью в Покровское пришел отряд мангруппы.

7

Всю ночь Амамбет не давал Андрей Андреевичу спать.

- Обязательно удерут к басмачам, начальник, - громко шептал он охая и вздыхая. - До Воздвиженского дойдут, - ты подумай: винтовки, патроны, все будет у басмачей!.. Может быть, весь район подымется. Как думаешь?..

- Спи ты, чудак, - ворчал Андрей Андреевич, - чем больше хлопот завтра, тем лучше выспаться нужно. Чего ты боишься?

- Я не боюсь, черт! - обижался Амамбет. - За себя разве боюсь? Зачем так говоришь...

- Ну, спи, спи...

Амамбет затихал, но едва Андрей Андреевич начинал засыпать, снова раздавался взволнованный голос:

- Начальник, начальник... Не спишь?.. Нет?.. А что если сейчас двинуть на Воздвиженское? Как думаешь?..

- Кони устали. Спи...

Винтов тихонько похрапывал в углу, раскинувшись на шинели. Он мог спать где угодно и при любом шуме. Андрей Андреевич позавидовал ему.

Только под утро секретарь замучился и уснул. Во сне он бормотал и тревожно вскрикивал.

Еще было темно, когда Андрей Андреевич поднялся. На дворе он вымыл лицо холодной, как лед, водой из арыка, причесал волосы и, ежась от холода, почувствовал себя бодрым и даже почти выспавшимся.

Он разбудил командира мангруппы и отдал ему приказание послать людей к перекрестку троп у Чертова перевала.

Двое пограничников оседлали лошадей и выехали рысью.

Командир мангруппы ушел досыпать.

Андрей Андреевич закурил трубку и прошел к сараю. Часовой стоял у сарая. Он снял замок и открыл дверь. Предсельсовета сидел на корточках в углу и дрожал от страха и холода. Ночи в горах холодные.

Андрей Андреевич присел на пустой ящик - в ящике раньше лежали винтовки - и сказал, попыхивая трубкой:

- Я знаю все. Я был на Чертовом перевале.

Председатель вскочил, метнулся в другой угол и прижал руки к груди. В сарае было почти темно. Фонарь "летучая мышь" горел снаружи, где стоял часовой. Дверь была приоткрыта.

- Ты не волнуйся, - не спеша говорил Андрей Андреевич. - Мне все рассказали. Рассказал этот... молодой... как его?..

- Абдумаман! - прошептал председатель.

- Вот, вот, Абдумаман. Так что лучше расскажи все сам. Откуда винтовки?

- Я скажу все, товарищ начальник... Я не виноват... - Председатель всхлипывал и старался поймать руку Андрея Андреевича. - Мне приказали... Предрика позвал меня...

- Дайте фонарь сюда, товарищ дежурный, - громко сказал Андрей Андреевич. Он поставил фонарь на землю и плотно закрыл дверь. Из полевой сумки достал бумагу, пристроился у ящика, как у стола, и начал писать протокол допроса.

8

- Ты у меня пойдешь под суд, начальник... Ты у меня из партии вылетишь!.. - хрипел Амамбет. - Воздвиженское занято бандой... Джантай, басмачи, черт, а ты сидишь... Почему отряд не выступает? Почему? Это дело - время терять? Как думаешь?..

Было уже двенадцать часов, а пограничники не возвращались от Чертова перевала.

Андрей Андреевич волновался, и секретарь разозлил его.

- Вот что, товарищ Амамбет, - тихо и внятно сказал он, - под суд меня ты отдать можешь, но потом. А здесь командир я, и отвечаю за все тоже я. Понял?

Амамбет сжал кулаки, но ничего не сказал.

Прошло еще полчаса.

В половине первого мальчишка пастух прискакал на взмыленной лошади и крикнул что-то по-киргизски. Киргизы бежали к въезду в село.

Андрей Андреевич приказал строить людей. Коновод подвел его гнедого коня. Лошади давно стояли оседланные.

Садясь в седло, Андрей Андреевич увидел, как в облаках пыли из-за поворота дороги показался отряд. Двадцать всадников ехали по трое. Впереди ехали пограничники, посланные к Чертову перевалу. За ними киргизы старались ровнять строй и сдерживали лошадей.

Пограничник, старший наряда, подъехал к коменданту и взял под козырек.

- Добровольный киргизский отряд в количестве двадцати бойцов прибыл по вашему приказанию.

Андрей Андреевич тронул коня.

- Аман, товарищи джигиты, - сказал он.

- Здравствуй, начальник. Здравствуй, здравствуй, - нестройно ответили киргизы.

Абдумаман был в первом ряду. Он был без шапки. Голова его была перевязана.

- Кто его? - тихо спросил Андрей Андреевич.

- Басмач. Всю ночь, говорят, спор у них был... - ответил второй пограничник. - Жаль, ушел. Ловок больно, и конь хорош...

- Алы Джантаев сволош, - глухо сказал Абдумаман.

Когда эскадрон вместе с киргизами выезжал на дорогу к Воздвиженскому, Амамбет подошел к Андрею Андреевичу.

- Прости меня, пожалуйста, начальник, - сказал он, протягивая руку. Ты молодец, конечно... Поцелуемся, черт!

Андрей Андреевич нагнулся с седла и обнял секретаря. Бойцы смеялись.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

1

Банда налетела на Воздвиженское внезапно.

Жители, бросив все, бежали.

Заведующий кооперативом заперся в лавке, с охотничьим ружьем. Басмачи выломали сразу дверь и окно и застрелили его. Предсельсовета поймали, когда он звонил в Каракол, - в Воздвиженском был телефон. Джантай сам шашкой зарубил предсельсовета. Телефонный провод басмачи перерезали.

Стадо вернулось с пастбища. Старик пастух не знал о налете басмачей. Ему приказали гнать стадо в Кую-Кап. Трое джигитов поехали с ним.

Село разграбили и подожгли. Сгорело только два дома, пожар не разгорелся. Было безветренно.

Пора было уходить. Награбленное и товары кооператива погрузили на верблюдов. Лошадей джигиты держали оседланными. Но Джантай ждал Алы.

Людей и винтовки должен был привезти Алы из Покровского. Людей не хватало, так же как оружия. Нужны были пастухи, нужны были джигиты. Время было смутное, и честолюбивые планы владели умом Джантая. Он мечтал стать во главе большого восстания и, под зеленым знаменем пророка, победить большевиков, прогнать Урусов из Киргизии. Он знал: Джаныбек Казы, хитрый как лиса, дерется с урусами на юге, в Ошском районе. Джантай хотел объединиться с ним и подчинить себе мелких курбаши. Есть люди и в селениях и в городах, которые помогут басмачам. Есть люди и по ту сторону границы...