Реформы Ивана Грозного. (Очерки социально-экономической и политической истории России XVI в.)

Характеризуя события 30–40-х годов XVI в., И. И. Смирнов считал, что боярские междоусобия были формой, «в которой осуществлялось разрушение централизованного аппарата власти Московского государства в направлении восстановления феодальной раздробленности удельных времен» [157]. Весь период малолетства Ивана IV автор делит на три этапа: время правления Елены Глинской (1532–1538 гг.), когда правительство еще пыталось противостоять наступлению княжеско-боярской реакции; второй этап (1538–1542 гг.) — время «наибольших успехов боярской реакции»; третий этап (1542–1547 гг.) — «время ликвидации боярской реакции. Крупнейшей политической фигурой этого периода является Макарий» [158]. Основной движущей силой переворота 1542 г. являлось дворянство, которое было использовано в своих групповых интересах Шуйскими [159]. После коронации Ивана IV и восстания 1547 г. к власти приходит новая группа, «опирающаяся на дворянство и посадскую буржуазию», лидерами которой являлись Макарий, Сильвестр, Адашев и др. [160]

В 1944 г. И. И. Смирнов выпустил в свет небольшую книгу, содержащую характеристику жизни и деятельности Ивана IV [161]. Не касаясь идеализации деятельности Ивана Грозного, имевшейся в этой книге, отметим, что И. И. Смирнов уже говорил об образовании в XV–XVI вв. «национального централизованного государства», а не многонационального, как ранее [162] Московские государи якобы в своей борьбе с княжатами и боярами за создание и укрепление Русского национального государства «опирались на поддержку самых широких народных масс». По И. И. Смирнову, это была борьба «старого и нового, прогрессивных и реакционных сил, носителей национального развития и представителей феодальной реакции» [163]. Только в середине XVI в. произошел процесс превращения национального государства в многонациональное, который «имел прогрессивный характер» [164]. Общая оценка процесса создания централизованного государства претерпела, как мы видим, сильные изменения.

После опубликованных исследований о классовой и политической борьбе, а также о законодательстве первой половины XVI в. [165], И. И. Смирнов выпустил в свет обобщающую монографию, посвященную политической истории 30–50-х годов XVI в. [166] Книга И. И. Смирнова — важный этап в изучении истории России середины XVI в. [167] Автор собрал и тщательно изучил большой материал по борьбе боярских группировок в 30–40-е годы XVI в. Ему удалось нарисовать яркую картину московского восстания 1547 г. Очень интересен тонкий анализ отдельных статей Судебника 1550 г. и ряд законодательных мероприятий середины XVI в.

Монография состоит из трех частей: часть первая содержит оценку событий в годы боярского правления 30–40-х годов XVI в., вторая часть посвящена правительству 50-х годов и характеру его деятельности и третья — реформам 50-х годов. Книга не лишена слабых сторон, а отдельные выводы автора носят дискуссионный характер. Так, в книге политическая история 30–50-х годов XVI в. рассматривается без достаточного внимания к проблемам социально-экономических отношений того времени. Это не всегда дает автору возможность правильно вскрыть существо явлений, происходивших в политической жизни страны. Из событий боярского правления И. И. Смирнов рассматривает главным образом борьбу между отдельными группировками бояр, оставляя в тени саму политику боярских правительств. Он в своей работе обычно не использует жалованных и уставных грамот, т. е. основного источника для этой цели. Раздел о реформах середины XVI в. носит незавершенный характер, ибо ряд важнейших преобразований того времени им не рассматривается; в частности, в его книге нет анализа Стоглава и церковных реформ, учреждения стрелецкого войска. Государственные преобразования второй половины 50-х годов XVI в. фактически в книге Смирнова отсутствуют (за исключением земельного законодательства). Автор не говорит о становлении сословно-представительной монархии, в частности о земских соборах. В его книге нет специальных разделов ни об оформлении приказной системы управления, ни о земской и губной реформе. Однако без рассмотрения всех этих вопросов нельзя всесторонне оценить значение преобразований середины XVI в. в истории укрепления централизованного аппарата власти.

Общую оценку событий 30–50-х годов И. И. Смирнов оставил ту же, которая была дана им еще в книге об Иване Грозном [168]. Правда, в отличие от предшествующих работ на эту тему И. И. Смирнов всю историю России с конца XV по начало XVII в. рассматривает как период образования Русского государства, не говоря о его многонациональном характере [169].

В ходе дальнейшего изложения все спорные вопросы будут предметом специального рассмотрения [170].

Таким образом, советская историческая наука достигла значительных успехов в изучении истории России середины XVI в. В дореволюционной историографии время правления Избранной рады рассматривалось лишь как прелюдия к опричнине и поэтому оно не было предметом специального исследования. Только советские историки показали, что в 50-е годы XVI в. происходили события, сыгравшие большую роль в дальнейших исторических судьбах России. За последние годы вышел в свет ряд больших специальных трудов, в которых получили освещение различные стороны русского исторического процесса того времени. Но не все вопросы изучены равномерно, а по ряду проблем первостепенного Значения в исторической литературе существуют серьезные разногласия. В настоящем исследовании автор пытается подвести некоторые итоги изучения социально-экономической и политической истории России середины XVI в. и дать посильное решение вопросов, остающихся еще дискуссионными.

Сложность изучения истории России середины XVI в. во многом объясняется состоянием документальной базы — скудостью сохранившихся источников по решающим проблемам этой темы. Так, досадным обстоятельством, затрудняющим исследование вопросов социального и экономического строя в 50-е годы XVI в. является почти полное отсутствие писцовых книг для основных территорий Русского государства (известна только книга, относящаяся к Тверскому уезду 1548 г.). Наличие сотных грамот для отдельных владений тех или иных монастырей-вотчинников, дающих трудно сопоставимый материал, лишь в малой степени восполняет этот зияющий пробел. Даже по Новгороду и Пскову, писцовые книги которых конца XV–XVI в. представлены сравнительно хорошо, за середину XVI в. не имеется достаточных материалов. Известны только писцовые книги Вотской (1539 г.), Бежецкой (1544/45 г.) и Обонежской пятин (1563 г.) [171]. Не издано еще подробное описание Торопца 1540/41 г., хранящееся в Центральном государственном архиве древних актов (ЦГАДА). Судьбы землевладения духовных корпораций могут быть изучены по многочисленным актам, хорошо сохранившимся в архивах. В настоящей работе привлекается ставший уже классическим фонд грамот Коллегии экономии ЦГАДА [172], а также фонды Троице-Сергиева (рукописный отдел Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина), Симонова (Рукописное отделение Государственного Исторического музея), Спасо-Ефимьева (ЦГАДА и отдел письменных источников Государственного Исторического музея), Макарьева-Калязинского (ЦГАДА) и некоторых других монастырей. Наличие копийных книг актов этих монастырей в какой-то мере гарантирует исследователя от случайных пропусков, ибо основная масса грамот на Земельные владения Троице-Сергиева, Симонова, Спасо-Ефимьева и Макарьева-Калязинского монастырей была тщательно переписана писцами XVI–XVII вв. в сборники копий (копийные книги), которые и сохранились до нашего времени [173].