Запретная правда о «сталинских репрессиях». «Дети Арбата» лгут!
Запретная правда о «сталинских репрессиях». «Дети Арбата» лгут! читать книгу онлайн
«Страшный 1937 год», «ужасы ГУЛАГа», «сто миллионов погибших»… Этот демонизированный образ «проклятой сталинской эпохи» усиленно навязывается общественному сознанию вот уже более полувека. Эту ложь вбивают в головы со школьной скамьи. Этот черный миф отравляет умы и сердца. А любая попытка разобраться в проблеме репрессий объективно и беспристрастно встречается истерикой «либеральной» прессы, травлей неугодных, а в последнее время еще и требованием законодательно запретить «отрицание преступлений сталинского режима» под угрозой изгнания с госслужбы, а то и тюремного срока.
Вопреки всем запретам и «демократической» цензуре эта книга исследует одну из самых великих и трагических эпох нашей истории, опираясь не на эмоции, слухи и домыслы, а на документы и факты, которые неопровержимо доказывают, что реальные масштабы сталинских репрессий, как и цифры пострадавших, завышены антисоветской пропагандой в СТО РАЗ!
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Полное цитирование указов необходимо, так как спустя много лет, пользуясь массовым незнанием их фактического содержания, антисоветские идеологи «дополнили» их жуткими подробностями, превратив в емкие элементы мифа о сталинских репрессиях. Кто сегодня не знает, что за опоздание на работу при Сталине сажали в ГУЛАГ?
Центр имени Сахарова в статье-описании экспозиции, посвященной сталинскому террору, сообщает [22]:
«Арест выхватывал человека из привычной жизни неожиданно, иногда оставляя родным на память о нем всего несколько вещиц, символов былого благополучия: столовую посуду, настенный коврик, спичечницу, охотничью мерку для пороха… И ощущение растерянности, непонимания — за что?
Поводом для ареста могло стать что угодно: непролетарское происхождение, собранная на колхозном поле горсть колосков, родственные или дружеские отношения с уже арестованным, «нарушение паспортного режима», даже опоздание на работу».
Разведчик-перебежчик Виктор Резун (Суворов) пишет [23]: «26 июня 1940 года прогремел над страной указ «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и из учреждений»… По указу от 26 июня за прогул сажали, а прогулом считалось опоздание на работу свыше 20 минут. Сломался трамвай, опоздание на работу, опоздавших — в лагеря: там опаздывать не дадут».
Автору приходилось слышать личные свидетельства, в которых «вспоминали», как в Сибирь в 40-х шли и шли эшелоны с людьми, которые просто опоздали на работу.
В тексте указа, однако, четко прописаны применяемые к нарушителям закона меры:
1. За попытку «увольнения», то есть систематического невыхода на работу длительное время («самовольный уход с предприятия») — тюремное заключение сроком от 2-х месяцев до 4-х месяцев.
2. За прогул — исправительно-трудовые работы по месту работы на срок до 6 месяцев с удержанием из заработной платы до 25 %.
Опоздания, отлучки, попытки отпроситься и т. д., чем пестрит современная литература, вообще не имеют к этому указу никакого отношения и никак им не регламентируются. Путаница возникает из-за неверного прочтения третьего пункта — «Запретить самовольный уход рабочих и служащих из государственных, кооперативных и общественных предприятий и учреждений» — и нежелания вникать в суть документа.
Ниже, в четвертом пункте, сказано, что директор предприятия обязан разрешить «уход рабочего и служащего с предприятия» в следующих случаях: по инвалидности, по старости, по поступлению в вуз и по беременности. Не опоздать же он разрешает и уж наверняка не на день отпускает работника по беременности или старости. Он дает разрешение на увольнение или отпуск (в случае беременности).
Но воз и ныне там, общество «Мемориал» во вводной статье к разделу своего сайта «Жертвы политического террора в СССР» сообщает [24]:
«…были еще миллионы людей, осужденных за разные незначительные «уголовные» преступления и дисциплинарные проступки. Их традиционно не считают жертвами политических репрессий, хотя многие репрессивные кампании, которые проводились силами милиции, имели явно политическую подоплеку. Судили… за опоздание, прогул или самовольную отлучку с работы; за нарушение дисциплины и самовольный уход учащихся из фабричных и железнодорожных училищ; за «дезертирство» с военных предприятий… Наказания при этом, как правило, были не слишком тяжелыми — очень часто осужденные даже не лишались свободы. Трудно подсчитать число людей, которых настигли эти «мягкие» наказания: только с 1941 по 1956 г. осуждено не менее 36,2 миллиона человек, из них 11 миллионов — за «прогулы»!»
Здесь, кроме прочего, неизвестно, откуда возникает число 11 миллионов осужденных за прогулы (и опоздания с отлучками). Число осужденных в соответствии с этим указом и без того достаточно велико, не понятно, для чего и сегодня продолжается это бессмысленное закошмаривание читателей.
В. Земсков в статье «ГУЛАГ (историко-социологический аспект)» пишет:
«…пересыльные тюрьмы в это время [1940–1941 г. — Авт.] были переполнены осужденными по Указам от 26 июня («о прогулах». — Авт.) и 10 августа 1940 г. («об ответственности за выпуск недоброкачественной и некомплектной продукции». — Авт.). По Указу от 26 июня 1940 г. к лишению свободы сроком от двух до четырех месяцев приговаривалась меньшая часть нарушителей, но все равно таковых было сотни тысяч».
С началом Великой Отечественной войны Президиумом Верховного Совета СССР был издан указ о досрочном освобождении некоторых категорий заключенных, не совершивших тяжких преступлений, с передачей в РККА лиц призывного возраста. В их число попали и осужденные по статье «о прогулах». Всего было освобождено 420 000 человек.
Глава 7
ЛАВРЕНТИЙ БЕРИЯ
Вряд ли в отечественной истории найдется более демоническая фигура. Это имя четко ассоциируется со сталинским произволом, причем на всем его протяжении. «Документы обличают прямую причастность Л. Берии, начиная с 20-х годов, к абсолютно незаконным репрессиям от «Большого (всесоюзного) террора» до личного участия в убийствах и избиениях», — сообщает в 2003 году информагентство «Культура» в статье, приуроченной к 50-й годовщине со дня смерти Л. Берии.
Никита Петров, исследователь общества «Мемориал», говорит в интервью, которое публикует «Библиотека центра экстремальной журналистики» [25]: «Преступления Советской власти не заключаются только в преступлениях Берии, все гораздо шире. Берию и его сообщников обвиняли в проведении репрессий 1937–1938 гг., и вне всякого сомнения, в материалах дела это есть, в этом он повинен — в репрессиях на территории Грузии».
Обвинялся Берия и в разгроме советской военной разведки накануне Великой Отечественной. Так, Овидий Горчаков, разведчик, писатель и кинорежиссер, автор телефильма «Вызываем огонь на себя», писал в предисловии к русскому изданию глав из книги Джона Ле Карре «Шпион, который вернулся с холода»: «Мы еще не воздали по-настоящему Сталину, Берии и присным за разгром нашей военной разведки и контрразведки в канун величайшей из войн».
В печати можно встретить такие упоминания: «По указанию Берии к середине 1938 года почти все резиденты внешней разведки были отозваны в Москву, многим из них выражено недоверие, и назад они не вернулись». Или о репрессиях в РККА: в отношении «Тухачевского и других военачальников, дела которых были состряпаны Берией и его подручными».
Образ палача настолько емок, что многие с искренним недоумением встречают информацию о том, что Берия никак не мог «состряпать дело Тухачевского», нести ответственность за «Большой террор» 1937 года и разгромить советскую военную разведку в середине 1938-го.
В это время Лаврентий Берия вообще не имел отношения к НКВД, занимаясь партийной работой в Закавказье. Первым заместителем наркома внутренних дел он был назначен лишь 22 августа 1938 года, а наркомом внутренних дел — 25 ноября 1938 года, сменив на этом посту Ежова.
В цитировавшемся выше интервью исследователя «Мемориала» Никиты Петрова есть важная оговорка, которая касается участия Л. Берии в репрессиях 1937–1938 годов: «В этом он повинен — в репрессиях на территории Грузии». Оставим за скобками тот факт, что в таком случае в репрессиях на всех советских территориях повинны десятки людей, в том числе и Н. С. Хрущев — и в Москве, и на Украине.
Как известно, «ежовщина» (а именно к ней относятся репрессии 1937 года) была осуждена еще при Сталине, причем Лаврентий Берия воспринимался на посту главы НКВД как полная противоположность Ежова. Так, Константин Симонов в книге «Глазами человека моего поколения. Размышления о И. В. Сталине» писал [26]: «В свое время, в конце тридцать восьмого года, Сталин назначил его вместо Ежова, и начало деятельности Берии в Москве было связано с многочисленными реабилитациями, прекращением дел и возвращением из лагерей и тюрем десятков, если не сотен тысяч людей».
