Дороги джунглей

Потом я шла по узенькой тропинке за Мисрой. Керосиновый фонарь освещал небольшой тусклый круг у нас под ногами. Мы дошли до пустого заброшенного домишки, который я не разглядела в темноте.

— Вот здесь будете жить, — сказал Мисра.

— А Мудулипада, где она? — спросила я.

— Это и есть Мудулипада. А бондо ваши ближайшие соседи. Завтра вы их увидите.

На полу лежало несколько одеял. Поистине королевское ложе. Я опустилась на них и ощутила, как тяжелая, давящая усталость навалилась на меня. Я закрыла глаза и увидела: сильный матерый тигр идет по тропе прямо на меня…

ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА

Утром меня разбудили какие-то странные звуки. Кто-то шептался и хихикал под окном. Я открыла глаза и посмотрела в окно. Но там никого не было. И вдруг снова услышала хихиканье. Очень ехидное хихиканье. Быстро поднявшись, осторожно, на цыпочках приблизилась к окну. В это время в кустах раздался смех, и я увидела голые спины убегающих людей. «Бондо», — мелькнула мысль. Мне сразу расхотелось спать. Я вышла из домика и огляделась вокруг. Стояло ясное раннее утро. На листьях деревьев и кустарников сверкали прозрачные капли росы. Высокая трава была тоже сырой. Передо мной лежала холмистая долина, замкнутая со всех сторон высокими горами. Горы, по-видимому, надежно защищали долину от потоков холодного воздуха, и поэтому здесь было тепло и зимой. Повсюду среди рощ манговых деревьев, бананов и бамбука были разбросаны поля бондо. Почти рядом с заброшенным домом, чуть повыше на холме стояла деревня Мудулипада, самая главная деревня бондо, столица этой затерянной страны. У подножия холма виднелось несколько каменных строений. Одно из них — школа, решила я, а другие? И как бы в ответ на свои мысли я услышала сзади:

— А это полицейский участок.

Я обернулась. Передо мной стоял Мисра.

— Да, полицейский участок, — повторил он.

— Ничего не понимаю, — сказала я. — Такой труднодоступный район, небольшое древнее племя, и вдруг полицейский участок. Для чего?

— О, вы еще не знаете бондо, — улыбнулся Мисра. — Дело в том, что полиция здесь существует давно. Пожалуй, полицейские были первыми пришельцами извне. Ну, а зачем все это, вы сами увидите. Я только скажу, что бондо — народ воинственный и агрессивный.

Я вспомнила отчет французской экспедиции «Тортуга». Вот что там писали: «Только через несколько дней нашего продвижения по джунглям мы услышали из-за деревьев крики бондо. Мы заметили их давно, но они убегали при нашем приближении. А теперь, рассерженные нашим вторжением, они приветствовали нас дождем стрел. Два наших носильщика, которые за мгновение до этого, испуганные и дрожащие, умоляли нас не идти дальше, были ранены». Это случилось в 1953 году.

На тропинке, ведущей от деревни к полям, показалось несколько женщин. Все небольшого роста, с бритыми головами. Единственной их одеждой были набедренные повязки с разрезом сбоку. На обнаженную грудь спускались многочисленные нити разноцветных ярких бус. Шею украшали массивные металлические кольца. Браслеты покрывали руки от запястья до локтя. И одежда женщин, и их вид резко отличались от того, что я видела раньше. Конечно, мне сразу захотелось с ними познакомиться. Мисра окликнул их. Реакция была неожиданной. Женщины со всех ног бросились в кусты и засели там. Но видимо, любопытство оказалось сильнее страха, и они, возбужденно блестя глазами, стали выглядывать из-за кустов. Временами оттуда раздавался смех. Теперь я поняла, кто был моим утренним гостем. Я сделала несколько шагов по направлению к кусту. Гремя тяжелыми украшениями, женщины выскочили из-за него и укрылись за следующим. И снова стали смотреть оттуда. Шла какая-то странная игра в прятки, смысла которой я не понимала. Но всякая игра, даже непонятная, действует заразительно. У меня вдруг появилось необоримое желание погоняться за бондо по кустам и поймать кого-нибудь. Но они были очень хитрые. Каждое мое движение предупреждалось, и женщины отступали все дальше и дальше. Я представила себе свой образ жизни в горах бондо. Я выхожу утром, гоняюсь за бондо по джунглям, наконец, ловлю кого-нибудь, выспрашиваю все, что мне надо, и отпускаю. На следующий день ловлю другого, и так все время. Перспектива крайне заманчивая, но как поступить сейчас? А что, если засесть на тропинке и отрезать бондо путь к отступлению. Я так и сделала. Через несколько времени в манговой роще раздались голоса, и на тропинке появилась новая группа женщин. Но они моментально заметили меня. В группе возникло тревожное замешательство. Потом все повернулись и исчезли в деревне.

— Пойдемте в наступление на деревню, — посоветовал Мисра. — Иначе они просидят весь день дома и не пойдут на поля и в джунгли.

Мудулипада тонула в зарослях манговых и банановых деревьев. Здесь стояло около тридцати хижин, крытых пальмовыми листьями. Стены были сделаны из бамбуковых планок. Между хижинами стояли навесы, под которыми лежали деревянные пестики для рушки риса. Прямо на земле сушились красный перец, листья табака и неочищенный рис. В центре деревни стояло развесистое манговое дерево. Под ним была сооружена круглая платформа из неотесанных камней. Деревня встретила нас настороженной, затаившейся тишиной. Еще несколько минут назад отсюда доносились голоса и привычный шум живущей деревни, но теперь она, казалось, вымерла. Кривые узкие улочки были пустынны, хижины угрюмо смотрели на нас наглухо закрытыми дверьми.

— Эй, люди! — крикнул Мисра.

А люди не отзывались. Они делали вид, что не слышат. В то же время я чувствовала на себе взгляды десятков глаз. Я старалась увидеть кого-нибудь, но деревня по-прежнему была безмолвна и пуста. И только в щелях одной хижины я уловила неприметное движение. Оттуда смотрело несколько пар глаз. Я направилась к хижине и позвала хозяев. В ответ раздались только шорох и протяжный вздох. А потом все смолкло. Хозяева затаились и выжидали. Наступление на деревню проходило явно неудачно.

— Что же, бондо всегда так встречают гостей? — спросила я Мисру.

— Вы пока для них не гость, а только пришелец. Чужой. Они еще не знают, кто вы такая. Вот когда узнают и если вы им понравитесь, они будут считать вас своим гостем. А пока придется потерпеть. Они должны к вам привыкнуть.

— Хорошо, — согласилась я. — Я сяду под деревом, пусть они привыкают.

Под манговым деревом была тень и прохлада. Спешить было некуда. Итак, я сидела, а бондо привыкали. Привыкали они долго. Часа два. Я уже начала томиться вынужденным бездействием, а бондо все еще не привыкли. Вдруг я уловила около одной из хижин какое-то движение. Через несколько минут оттуда появился высокий парень. Со шнурка, завязанного вокруг его бедер, спереди и сзади свисало по короткому фартучку. Шею стягивало несколько ниток бус, в ушах были серьги, а на руках такие же браслеты, как и у женщин. Он держал лук и несколько стрел с длинными железными наконечниками. «Вот уже один привык», — подумала я. Но видимо, парень привыкал с опаской и осторожно, о чем свидетельствовало боевое оружие. Он стал делать круги вокруг дерева, под которым я сидела. Однако сохранял при этом безопасную дистанцию. Я не обращала на него внимания. Он несколько раз останавливался, бросал исподтишка любопытно-удивленные взгляды и наконец, скрылся где-то между хижинами. Минут через десять появилось еще несколько мужчин. Но у каждого в руках были лук и стрелы. Они остановились в отдалении и начали о чем-то совещаться. Потом все присели на корточки и стали точить наконечники стрел о серый плоский камень: «вжих-вжих». И снова: «вжих-вжих». Единственный звук, нарушающий мертвую тишину деревни. Мне стало не по себе. «Эти, видимо, совсем ко мне привыкли», — размышляла я. — Может быть, даже привязались. Теперь они разделаются со мной, как с ближайшим родственником. О таких случаях в племени я уже знала. Я достала сигареты. Устрашающие звуки «вжих-вжих» прекратились. Один из мужчин отделился от остальных, подошел ко мне и сказал:

— Здравствуй.

— Здравствуй, — ответила я. Он выразительно посмотрел на сигареты. Я протянула ему пачку.