Битва в ионосфере
Битва в ионосфере читать книгу онлайн
После Второй мировой войны знаменитый англичанин Уинстон Черчилль сказал, что радиолокация стала одним из величайших достижений человечества XX века. Открытие советским ученым Николаем Кабановым эффекта рассеяния земной поверхностью отражённых ионосферой коротких радиоволн, сделанное в 1947 году, позволило существенно расширить границы применения радиолокации. Он первым в мире показал потенциальную возможность ведения загоризонтной радиолокации, позволяющей обнаруживать цели на дальностях до нескольких тысяч километров. Однако долгие годы реализация научного открытия Кабанова оставалась неразрешимой технической задачей. Первыми дерзнули ее решить в начале 60-х годов минувшего столетия советские ученые Ефим Штырен, Василий Шамшин, Эфир Шустов и другие конструкторы. Создать же реальную боевую систему загоризонтной радиолокации, которая была способна обнаруживать старты баллистических ракет с ядерным оружием с территории США, удалось только в 70-х годах XX века коллективу учёных под руководством главного конструктора Франца Александровича Кузьминского. Однако из-за интриг в Минрадиопроме он незаслуженно был отстранён от работы. Ему не удалось доработать боевую систему ЗГРЛС. В начале 90-х годов разработчики и заказчики из Минобороны СССР-РФ подверглись необоснованным нападкам в советской, а затем в российской прессе. Они были обвинены в волюнтаризме и разбазаривании огромных бюджетных средств. Военный журналист подполковник Александр Бабакин еще в 1991 году в одной из публикаций опроверг эти обвинения. «Ветеран боевых действий», Лауреат премии союза журналистов Москвы, полковник запаса Александр Бабакин 18 лет вел расследование трагедии и триумфа отечественной загоризонтной локации. В документальной книге-расследовании даются ответы на многие вопросы противостояния между СССР-РФ и США в области создания систем предупреждения о ракетном нападении.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
«Архив «Русского оружия»
«Смотрящие за горизонт»
Штрихи к истории создания супермощных отечественных РАС
Александр Бабакин
В самом начале 90-х годов эти фантастические на вид сооружения некогда сверхсекретных военных объектов вдруг оказались под пристальным вниманием прессы как нашей, так и зарубежной. Создателей таких объектов (загоризонтных РАС), талантливых конструкторов, инженеров, ученых обвиняли в прожектерстве. В некоторых изданиях, в частности, подчеркивалось, что они якобы ради блестящей карьеры, наживы и правительственных наград понапридумали проекты, подобные повороту сибирских рек вспять, и истратили на никчемное дело миллиарды народных денег. Впрочем, все по порядку.
«Этот веер черный, веер драгоценный...»
Послевоенные годы. Создается новое поколение реактивной авиации — с огромными скоростями, дальностью и высотой полета, появляется атомная бомба, на подходе ее носители — межконтинентальные баллистические ракеты... Успех заочной дуэли между авиационной и ракетной техникой и средствами разведки ПВО явно на стороне первых. Во всех ведущих государствах, в том числе и в СССР, идет активнейший поиск новых методов радиолокации по дальнему обнаружению целей. Возможность заглянуть за радиогоризонт обосновали ученые, изучающие ионизированные слои атмосферы Земли. Они обнаружили способность этих слоев отражать энергию коротких радиоволн.
В 1946 году русский ученый и конструктор Николай Иванович Кабанов впервые в мире предложил идею раннего обнаружения самолетов в коротковолновом диапазоне волн на удаленности до трех тысяч километров. «Нировская» работа, имеющая гриф «совершенно секретно», была известна узкому кругу лиц под кодовым названием «Веер». Как свидетельствуют очевидцы, знаменитый ученый в области радиофизики академик Щукин любил иной раз при встрече с Кабановым шутливо напевать: «Этот веер черный, веер драгоценный...»
И «Веер» действительно мог стать драгоценным — дать стране надежный радиолокационный щит, с помощью которого можно было бы контролировать большие пространства, заранее обнаруживать массу целей при сравнительно низких энергетических затратах. Однако в 1949 году Николай Кабанов из-за неразрешимых технических трудностей прекратил исследования. В научных кругах создался устойчивый стереотип, что такой радар создать невозможно. Позднее и американцы также прекратили исследования в этом направлении.
Только через несколько лет лауреату Государственной премии СССР Ефиму Штырену, его ближайшему помощнику и единомышленнику Василию Шамшину (ставшему впоследствии министром связи), а вместе с ними молодым ученым Борису Кукису и Эфиру Шустову 'удалось теоретически обосновать принципиально новую научную идею загоризонтно локационного наблюдения целей на дальностях от трех до десяти тысяч километров. Более того, они создали действующий макет загоризонтного локатора, с помощью которого следили за стартами баллистических ракет на Байконуре с расстояния в 2.500 километров. Казалось, этот успех надо развивать. И новый директор НИИ дальней радиосвязи Владимир Марков стал торопить Штырена строить уже опытный образец мощного радара. Тот настойчиво отказывался, пытаясь доказать, что без детальнейших научных исследований и лабораторных испытаний нельзя браться за строительство столь дорогостоящего объекта. И в результате за неуступчивость Штырена, несмотря на его заслуги, сняли с должности главного конструктора.
Опытный радар - еще не боевой
В 1964 году главным инженером в Научно-исследовательском институте дальней радиосвязи (НИИДАР) становится Франц Кузьминский. Один из учеников академика Расплети-
300
«Новые материалы открывают новые тайны ЗГРЛС»
на — создателя первых советских зенитных ракетных комплексов — уже достаточно опытный, зрелый ученый, он заинтересовался научной проблемой, которой занимался один из отделов института. Ионосфера, солнечная радиация и активность, свойства целей и земной поверхности отражать сигналы РАС, промышленные помехи — все эти темы тогда были малоизученными. Они вызвали неподдельный интерес у Кузьминского, и он в качестве главного конструктора приступает в 1970 году к созданию под Николаевым опытного радара, проект которого был разработан учеными Владимиром Васюковым, Юрием Гришиным, Эфиром Шустовым, Альбертом Бараевым и Валентином Стрелкиным.
Как вспоминает бывший заместитель главного конструктора доктор технических наук, академик Эфир Шустов, постоянно приходилось решать сложнейшие научные и технические проблемы. Так, Днепропетровский машиностроительный завод на неопределенный срок задерживал изготовление, монтаж и ввод в эксплуатацию 26 огромных, с двухэтажный дом, передатчиков. А из-за этого оказался под срывом график испытаний всего николаевского загоризонтного комплекса. В верхах уже стали поговаривать о снятии с должности руководителей строительства, но тогда вообще недостроенный объект вполне мог быть замороженным... И Кузьминский, как говорится, рискуя головой, создает из своих специалистов несколько бригад в помощь заводу.
Люди работали в зоне повышенной опасности. Внутри огромного передатчика напряжение тока колебалось от 6 до 40 киловольт. Слава Богу, что институтские специалисты в этом плане были хорошо подготовлены. А вот у заводчан случилась трагедия: несколько человек погибли подтоком, еще несколько стали инвалидами. Впоследствии днепропетровцы в срок сдали военной приемке пятнадцать передатчиков, бригады из НИИДАРа -одиннадцать.
Загоризонтная РАС получалась весьма и весьма внушительной. Приемная антенна шириной 300 метров, высотой 135 метров. На самой антенне размещено 330 вибраторов. Каждый из них размером 15 метров. Передающая антенна шириной 210, а высотой 85 метров. В большом, длиной в девяносто метров здании, находилось 26 двухэтажных передатчиков.
Впервые заработало это фантастическое сооружение без малого 25 лет назад, 7 ноября 1971 года (да, пуск РАС был приурочен к очередной дате Великого Октября). Потом, в течение нескольких лет, главный конструктор Франц Кузьминский, его заместители Юрий Гришин, Эфир Шустов, Виктор Чепига, сотни других опытнейших мастеров, среди которых были Валентин Стрелкин и Юрий Калинин, настраивали системы, так сказать, учили радар видеть цели. На государственных испытаниях, за которыми наблюдали военные специалисты из управления заказчика, опытная ЗГРЛС успешно обнаружила несколько групповых запусков в составе четырех ракет, одновременно стартовавших с одного отдаленного полигона. Но для главного конструктора этот успех и сверхнапряжение последних лет стоили очень дорого. Тяжелейший обширный инфаркт на несколько долгих месяцев уложил Кузьминского на больничную койку. А боевую ЗГРЛС еще предстояло создать.
Опальный конструктор
Вначале надо было научить опытную радиолокационную станцию не просто фиксировать старт ракет и рисовать на экранах траекторию полета, но и выдавать все параметры движения одиночной и групповой цели, повысить надежность обнаружения на максимальных расстояниях, снизить до минимума вероятность ложных тревог. Кузьминский был сторонником того, чтобы провести серьезные исследования, накопить опыт, понять систему обнаружений. Например, почему в одной конкретной обстановке (имеется в виду данное время суток и года, уровень солнечной активности...) цели обнаружены, а уже через некоторое время радар вдруг слепнет.
Без ответа на все эти и другие вопросы Кузьминский не хотел приступать к созданию боевой РЛС. Но главного конструктора постоянно подгоняло руководство Минрадиопрома и Министерства обороны, а на министерских давили из всемогущего ЦК КПСС: «Когда появится боевой загоризонтный радар и вся суперсистема? Скоро ли мы будем иметь достоверную информацию об американских ракетных базах и всех стартах ракет оттуда? » Куда тут денешься.
В 1976 году на Украине был построен первый боевой локатор. Развернулись полномасштабные испытания. Параллельно сооружалась РАС под Комсомольском-на-Амуре. И вот на этапе испытаний боевой украинской РАС ее создателей стали преследовать неудачи. Сбылись опасения Кузьминского и военных специалистов относительно коварства полярной шапки ионосферы над Северным полюсом, которая была способна буквально пожирать энергию, излучаемую радаром. Поэтому он плохо видел одиночные цели.
