Чужие следы

Спустя несколько дней, под вечер, когда начала спадать жара, Карасев, захватив полотенце, направился на поляну к водоему. Проходя по Шестнадцатой улице, заметив у калитки Павлика, крикнул:

— Следопыт! Я — купаться. Догоняй.

Павлик забежал на веранду, схватил свое полотенце и вылетел из дома.

У водоема тишина. Только из леса доносился стук дятла. Он как бы подбирал себе работу. Стукнет раз, замолчит и к чему-то прислушивается. Потом еще раз, а то два или три удара, и снова молчок. А то зайдется пулеметной дробью — считать не успеешь. Несколько раз подала голос кукушка.

Павлик первый вылез из воды, расстелил полотенце и лег.

Устроившись рядом, Карасев спросил:

— Чего так мало купался, устал, что ли?

— А два раза кто переплыл водоем? Мы за день раза три-четыре купаемся, — ответил Павлик. — Сразу после физзарядки, а потом, как припечет, так мы все вместе — сюда.

После того как Павлик подробно рассказал о их последнем совещании и упомянул о Косте, Карасев сказал:

— Дался вам этот Костя. Ворами, парень, занимается милиция, а Костя, по-моему, обыкновенный огородный безобразник, которому за его проказы достаточно всыпать горячих по одному месту, и с него будет довольно. А вы всей звездочкой собрались его ловить. Слишком много чести. Допустим, ребята на первых порах увлекутся, а дальше? Надо, командир, найти такое дело, которое было бы им под силу, приносило какую-то пользу и в то же время чем-то обогащало.

— От этого никто не откажется, — вздохнул Павлик, — но где его найти. Помогите.

— Так я тебе и выложу, где найти. Это штука мудреная. Надо вместе думать. На первых порах, мне кажется, вам надо чаще бывать в лесу. Ребята вы городские, а о природе знаете мало. Это вам ох как пригодится в жизни. Научитесь ориентироваться в лесу, правильно разжигать костер. Когда я был пионером, мы даже соревнование устраивали, кто быстрее его разожжет, и притом одной спичкой. Костер, брат, большое дело. Возле него и дела свои хорошо решать и даже песню можно спеть. Хотя бы про ту же самую картошку-тошку-тошку-тошку.

ПАВЛИК ПРОСИТ СОВЕТА

Прошло три недели, как ребята начали жить по-новому.

У каждого члена звездочки над кроватью висел распорядок дня.

Утром, как только зазвонил будильник, Оля первая вскочила с кровати и побежала будить Павлика, но тот тоже встал. Быстро заправили кровати — и на улицу, делать зарядку.

После зарядки искупались — и сразу завтракать.

— Тетя Поля, дайте нам какую-нибудь работу, — попросил Павлик, когда они встали из-за стола.

— Делайте что хотите, разве я против…

— Нет, мама. Ты сама ее нам дай и покажи, как делать, а потом проверишь, — сказала Оля.

— Ну что ж, если вы вправду, тогда пошли. Посуду со стола потом уберу.

— Ну нет, посуду убирать тоже будем вместе, — и Оля начала носить на кухню тарелки, чашки, блюдца.

Тузик подумал, что Оля собралась идти гулять и забыла о нем, кинулся ей под ноги. Оля споткнулась и полетела на пол. От блюдец остались одни черепки. Только одна чашка, улетев в прихожую, осталась цела.

Оля вскочила на ноги и с ужасом смотрела на пол, на руки, в которых только что была посуда.

— Ничего-ничего. Бывает, — успокаивала ее мама, — говорят, что это к счастью. В следующий раз не спеши, смотри под ноги. — И принялась убирать осколки. Потом помыли посуду, убрали в комнате и пошли на огород.

— Вот грядки молоденькой клубники, которую ты поливаешь. Видишь, как они заросли. С них и начинайте. Рвите траву, кладите в ведро и носите в компостную яму. А этими трезубцами рыхлите вокруг кустов землю, — и мама показала, как делать, — устанете — отдыхайте. Зараз всю работу не сделаешь.

С непривычки болели спина и руки, но за час одну грядку они сделали. И все это время Оля думала: «Почему раньше за одну папину чашку мама ругала меня, а вот сегодня сколько посуды грохнула, и ничего…»

— Молодцы, — похвалила мама, — честное слово, молодцы. Если вы каждый день будете делать столько, мне будет легче.

В обед Оля съела первое, второе и потянулась за стаканом с молоком.

«Что с ней такое? — подумала мама. — Какая-то она другая в последнее время. Не заболела ли?»

На следующий день Павлик и Оля, работая на огороде, на соседнем участке видели Валерика, который тоже помогал дедушке на грядках. Мимо несколько раз с ведерком пробегала к водоему Таня. А вот Вовки что-то не видать было.

— Проспал он, — рассказывал Валерик, когда после обеда ребята снова собрались у Тани. — Я его будил, будил, а он только лягается. Дедушка говорит: «Не мучь ребенка», а он и рад.

— Что же получается, Вовка? — спросила Таня. — Когда создавали звездочку, сам громче всех кричал: «Распорядок! Распорядок!» А сколько раз с тех пор вставать ленился. Хочешь быть членом звездочки, а вставать за тебя Уголек будет?

— С завтрашнего дня я буду выполнять распорядок, а сегодня очень спать хотелось и сон интересный снился. Как будто меня принимали в космонавты. Хотели на луну послать. И если бы не Валерик…

— А если завтра приснится, что ты на Марс летишь, тогда что?

— Не приснится. Сначала я тоже так думал, потому и не вставал, все ждал, а оно и не приснилось. И все из-за Валерки, не мог маленько подождать, — с обидой сказал Вовка.

ТИШУРЫ

Соседями Кости Рыжего были старики Тишуровы, но все, кто их знал, звали просто Тишурами.

Бабка — полная старуха, темная от загара с весны до поздней осени. На ее широком смуглом лице нос, как круглая картофелина. Двойной подбородок. Шея в складках.

Толстые ноги, которыми она уверенно топтала землю, носили ее легко и быстро. К Косте она относилась хорошо и звала его сиротинушкой. Когда Костя глядел на ее загорелые сильные руки, всегда оголенные до локтей, его брала оторопь. Казалось, что, если Тишуриха его стукнет (а стукнуть было за что), добра не жди.

Дед был постарше бабки, но меньшего роста, тоньше и весь какой-то белый: и одежда на нем белая, и волосы, и бородка клинышком.

Сад - огород Тишуров отличался от других тем, что вместо яблонь, смородины и крыжовника, которые должны быть посаженными по плану, почти весь был засажен цветами. Цветы в теплицах, в парниках и в открытом грунте.

Почти с самой весны бабка нагружала ими полные корзины, несла с дедом до остановки и с первым автобусом уезжала на рынок. А дед в ее отсутствие готовил на следующий день новую партию. И весь день пропадал на огороде. Но иногда отлучался к ларьку, стараясь до приезда старухи вернуться домой.

Сегодня он где-то задержался дольше обычного и, когда пришел, бабка уже была дома. Сделав вид, что отлучался всего на несколько минут, пошел в конец огорода и принялся копать вокруг яблони землю, откуда вчера выдергал для базара цветы. Но обман не удался. Бабка властно позвала его в дом и грозно спросила:

— Кому цветы носил?

— Побойся бога, Марфа. Кто же, кроме тебя, торгует цветами? И с огорода отлучался всего на десять минут. Кроме того, в кармане у меня ведь ни копейки. Сама знаешь…

— Дыхни! — скомандовала она. — Ага, не хочешь… — И вдруг ее взор остановился на рогульках, где висела пустая посуда, и, не увидев там нового ведра, она распалилась еще пуще.

— Так, так. Ходил, говоришь, на десять минут, денег в кармане не было, цветы не продавал, тогда скажи, а где же новое ведро? Пропил? — повысила голос бабка.

Дед ошалело глядел на рогульки. Нового ведра, которое он позавчера купил в керосиновой лавке, не было. Утром он его видел, а сейчас нет. Наваждение и только. И в голове деда мелькнула догадка. О своих грехах он знал лучше кого-либо. Но зачем же напраслина? Козу он не доил, молоко от нее не продавал и тем более сам не пил, потому что запаха его не переносит. Яйца не воровал. Ведро не продавал. Так за что же его безвинно казнит старуха? Значит, есть кто-то другой, кто совершает эти мелкие пакости. Кто же это? Уж не сиротинушка ли? «Но ничего. Я дознаюсь, что к чему», — бормотал дед. И, повернувшись к бабке спиной, направился к калитке.