Библия Раджниша. Том 3. Книга 2

Итак, на поверхности индуизм продолжал выступать против секса; но это было как-то более гуманно: на самом деле допускался любой возможный вид секса.

Но иудаизм был искренне против секса, против любых удовольствий в жизни. Фрейд грубо ворвался в их антисексуальную, антижизненную позицию. Но опять же у него отрицательная философия. И Иисус тоже дает отрицательную философию: вы должны быть ограждены от жизни. Этой жизни надо сказать абсолютное «нет».

Зигмунд Фрейд основывает свою философию на отрицательной позиции: откажитесь от подавления секса и все проблемы будут решены. Я не понимаю этого, так как существуют племена в мире, у которых нет сексуальных запретов, но есть очень сложные проблемы: бедность, болезни, отсутствие науки, никакого интеллектуального роста, никакого развития сознания. Удивительно, но общество, которое не ограничивает каким-то образом секс, остается отсталым.

Общество, которое подавляет секс, развивается; это более цивилизованное и культурное общество. Очень странно! Если верить Фрейду, то вся культура, вся цивилизация будет возвращаться к первобытному состоянию. Но у них имеется весь набор проблем - больше, чем у вас. Они сталкиваются с основными проблемами: нет пищи, нет одежды, нет интеллектуального потенциала, чтобы производить пищу, одежду, различные механизмы и все остальное.

То, что предлагает Фрейд, - это не трансценденция секса, не выход за пределы секса; он отбрасывает вас обратно в условия неразвитого, варварского общества, в котором секс был полностью доступен. Но зачем вам секс, если нет хлеба? Что вы будете делать с сексом без одежды, без лекарств, без прочих проявлений человеческой культуры? Да, вы можете продолжать производить детей, но вы не сможете прокормить их - у вас недостаточно пищи для самих себя.

Если Фрейда принять тотально, то вся цивилизация умрет. Он просто против иудейской и христианской идеи подавления секса, но он не собирается помогать человечеству. Он - реакционер. Он не задумывался о смысле всего этого. Почему люди, которые секс не подавляют, не прогрессируют? Этот вопрос должен быть самым главным.

Люди, которые подавляют секс наполовину, прогрессируют тоже наполовину. Это очень странно, но соотношение одно и то же: чем больше подавляется секс, тем в большей степени развивается общество. Оно становится более разумным, более изобретательным и более развитым в научном отношении.

Думаете ли вы, что эти первобытные племена могут произвести Зигмунда Фрейда, что красные индейцы могут произвести Зигмунда Фрейда? Невозможно даже представить себе это. Зигмунд Фрейд может появиться только в христианско-иудейс-ком контексте, потому что именно здесь он нашел основной ключ - подавление секса. Но он не дает вам никаких положительных оснований. Можно убрать подавление секса, но это не даст вам никакой идеи о трансценденции. Но он доказал одно - что он хороший проповедник, что проповедуемые им идеи весьма оригинальны.

Он создал во всем мире великое движение. Это второе разрушительное следствие иудаизма. Первым является Иисус, вторым - Фрейд, третьим - Карл Маркс. Почему Карл Маркс против капитализма? Это не значит, что он действительно против капитализма; но он бедный еврей, и он полон зависти к тем, кто богат. Это еврейская черта, очень характерная для них.

Я гляжу на Индию и с удивлением нахожу там параллели этому явлению. Что касается отношения к богатству, то джайны являются индийскими евреями. Вы не найдете ни одного нищего джайна. Джайны являются сверхбогачами, это верхушка среднего класса, в худшем случае средний класс. Изредка вы можете встретить бедного джайна - не нищего, но бедного. Эти бедные джайны были первыми, кто почувствовал влечение к коммунизму. Я был удивлен, обнаружив этот факт.

Один из моих далеких родственников - очень известный коммунистический лидер, товарищ Бхагчанд. Я спрашивал его: «Понимаете ли вы, что ситуация заключается не в том, что вы хотите разрушить капитализм, а в том, что вы просто завидуете богатым джайнам?» Но люди очень изощрены в построении своих философий.

Три поколения семьи Маркса были бедными. Сам он не работал и оставался бедным всю свою жизнь. Это кажется странным: он целиком зависел от своего богатого друга, но выступал против капитализма. Его богатый друг, Фридрих Энгельс, был богатым фабрикантом. Он всю свою жизнь кормил Карла Маркса и его семью, а Маркс так никогда и не работал: за свою жизнь он не заработал и цента.

Энгельс, по-видимому, был человеком великого сострадания. Он видел, что человек является гением и нуждается в поддержке. Хотя Маркс писал против капитализма, он был великим мыслителем. Он убедил Энгельса в том, что капитализм является основной причиной всех проблем в мире: «Если мы сможем разрушить капитализм и распределить все богатства поровну между людьми, все проблемы исчезнут».

Карл Маркс - это, главным образом, завистливый еврей, который украшает свою зависть прекрасными словами. Лечение, которое он предлагает, ошибочно. Во-первых, если вы распределите богатство тех, кто богат, между бедными, то какой будет результат? Бедные не станут богатыми, а богатые станут бедными: вы будете распределять бедность. Да, люди не будут больше чувствовать зависти, потому что все будут одинаково бедны. Я против бедности, следовательно, я против коммунизма.

Я хочу, чтобы люди были одинаково богаты, а не одинаково бедны.

Но для этого требуется совершенно другой подход. Вопрос не в распределении богатства - потому что не так много богатства, которое надо распределять. Сколько существует людей, которые являются богатыми? В Индии - два процента.

Распределение богатства двух процентов среди девяноста восьми процентов бедняков похоже на чайную ложку сахара, которую бросают в океан, чтобы сделать его сладким. Просто вы без всякой необходимости потеряете эту чайную ложку сахара. По крайней мере, можно было бы дать одному человеку чашку чая, но даже эта возможность потеряна. Не то чтобы другие получали что-нибудь, им просто понравится сама идея: «Теперь никто не пьет чай, мы все равны». В противном случае этот человек пил бы чай, а все остальные завидовали бы.

Люди, которые создали свое благосостояние, обладали определенным талантом для этого. Вам следует использовать их талант; вам следует превратить его в искусство и учить этому искусству всех, их нельзя наказывать за то, что они создали благосостояние.

В первобытном обществе, в примитивном обществе, от которого остались еще некоторые фрагменты то там то здесь на земле, нет бедных и нет богатых; конечно, нет и зависти. Никому ничего не принадлежит. Все в равной степени ничем не владеют; но никто не производит и богатства.

Фактически, люди, которые производят богатства, создают в других потребность также производить богатство. Не уничтожайте этих людей - используйте их как символ. Они владеют определенным искусством создавать богатство - сделайте это искусство доступным для всех, научите их всех. Вы преподаете экономику в университетах; было бы гораздо лучше, если бы вы обучали искусству становиться богатым так, как учат экономике; но вы не помогаете людям узнавать искусство становления богатым. Студенты получают, золотые медали в университетах,, а потом исчезают.

Когда я был профессором, я спросил одного из моих вице-канцлеров: «Думали ли вы когда-нибудь, что происходит с вашими золотыми медалистами? Они должны сверкать в обществе. Каков смысл вашей золотой медали? Человек, который оказывается первым в университете, исчезает, о нем никогда ничего не слышно. Что с ним? Это показывает просто бедность вашей золотой медали и бедность всего вашего образования. Даже если бы он возглавил всю вашу образовательную систему, что бы он тогда получил?»

Я спрашивал профессоров экономики: «Вы преподаете экономику двадцать или тридцать лет — вы разбогатели?»

Они отвечали: «Какое это имеет отношение к преподаванию экономики».

Я говорил: «Экономика должна быть наукой о том, как стать богатым. Вы всего лишь бедный профессор, и если за тридцать лет преподавания вы не смогли раскрыть секрета создания богатства, что же тогда говорить о ваших студентах? Кто-нибудь из них стал богатым?» Нет, экономика не занимается всем этим; она занимается абсолютно теоретическими вопросами, которые не имеют никакого отношения к практической жизни.