Будущее денег

Национальные валюты. Во многих странах национальные валюты будут применяться еще долгое время. Они продолжат играть важную роль внутри любой страны, которая не присоединилась ни к одной системе региональной валюты. Большинство обменов продолжатся с привлечением валюты разных стран, по крайней мере в частичные платежи, а если нет, то для их существования достаточно той причины, что они остаются официальным платежным средством, в том числе для выплаты национальных налогов.

Главным отличием от прошлого здесь будет то, что национальные валюты не будут устанавливать свою монополию как средства обмена. Многие платежи станут смешанными, т. е. в одной операции будут'применяться и национальные валюты, и корпоративные скрип-карты или интернет-валюты.

Единственно, где может в нетронутом виде сохраниться старая монополия, — это в некоторых отсталых странах, таких, как Албания и некоторые другие неразвитые страны с диктаторским режимом, где политический контроль за сетью полностью вытесняет киберэкономику.

Местные дополнительные валюты. Последний уровень, местный, был основной темой глав 5 и 6. В ответ на глобализацию экономики параллельно с нею развивается и становится довольно популярной самоорганизация на местном уровне. Информационная революция также ведет к систематическому сокращению рабочих мест в производстве и сфере обслуживания. По мере того как мест становится все меньше, сообщества начинают создавать свои собственные валюты с целью облегчения обмена между собой [353]. Когда все это достигнет критической массы, расчетная палата дополнительной валюты в сети позволит членам этого сообщества участвовать также и в киберэкономике.

Ниже в тексте, помещенном в рамку, показано развитие этих валют.

Конечно, есть страны, которые насильно будут сохранять монополию национальных валют и отворачиваться от новых возможностей, которые им предлагает «денежная волна» и киберэкономика. Результаты этого окажутся подобными тому, что случилось в начале индустриальной революции со странами вроде Китая: они предпочли блокировать развитие железных дорог. Кончилось тем, что они отстали от индустриальной революции почти на сто лет. Это легло огромным бременем на местное население и ослабило влияние этих стран в мире; они попали в категорию так называемых развивающихся стран XX века. Сегодня люди также выбирают, кто из них будет жить в «стране, лишенной информации» в XXI веке.

Интегральная экономика могла бы улучшить качество жизни даже тех, кто хочет строго следовать принципам организации работы, традиционным для индустриального века. Она бы способствовала появлению такого отношения к работе, о котором говорил Роберт Хаас, президент компании Леви Страусс: «Главным видимым различием между корпорациями будущего и тем, чем они являются сейчас, будут не товары, которые они производят, и не оборудование, которое они используют. Разница в том, кто будет работать, почему он будет работать и что работа будет значить для него».

В памяти всплывает такой образ: во время индустриального века мы сидели на ящике с валютными инструментами, но инструмент был. только один — отвертка. Теперь отверток стало много. Даже если вы будете иметь дело только с шурупами, все равно их уже много. Однако для тех из нас, кто хочет красить, отвертка становится весьма неудобным инструментом. Отверткой, конечно, красить можно, но результаты будут не слишком впечатляющими. Когда мы, например, видим некоммерческие организации и каждая из них пытается сделать что-то хорошее для общества, урывая мелочь у других в погоне за скудными средствами, провоцируя конкуренцию, — они пытаются красить стены отверткой. Тот же самый образ приходит на ум всякий раз, когда мы пытаемся создать социальный капитал, например такой, как уход за детьми или пожилыми, исключительно на основе Ян-валюты.

И в последний раз — это обоснование не следует доводить до крайностей. Я не говорю, что некоммерческие организации не должны пользоваться нормальными валютами и что им не надо давать налоговых льгот, дабы они смогли принимать пожертвования в этой валюте. Интегральная экономика требует использования обеих — и Инь-, и Ян-валют, питающих и укрепляющих друг друга. Некоммерческим организациям нужна Ян-валюта, чтобы покупать то, что им нужно от Ян-экономики. Но в параллели они могли бы значительно расширить свои возможности, используя валюты, порождающие сотрудничество, и тем самым формально усиливая Инь-экономику.

…Если нам известна денежная система, которая наилучшим образом годится для мира Устойчивого изобилия, мы можем в полной мере понять, что скрыто за словами «четыре сценария» (глава 4 первой части). В завершение книги коротко остановимся на них еще раз.

На рис. 28 представлены те самые четыре сценария, о которых говорилось в главе 4 первой части.

Рис. 28. Четыре сценария нашего будущего

Теперь мы можем еще лучше понять, как соотносится устойчивое изобилие с другими тремя сценариями.

Тысячелетие ТНК— это результат, который даосы назвали бы «крайний Ян». Это отклонение от Устойчивого изобилия, когда управляемый Ян-бизнес охватит все аспекты общества, но старый порядок исчезнет. Возможность поворота к такому сценарию будет сохраняться, если выгоды от «информационной» и «денежной волн», столь полезные миру Устойчивого изобилия, будут монополизированы корпоративным сектором экономики. Этот вариант, скорее всего, и реализуется, коль скоро финансовые и политические власти давят мелкомасштабные местные валюты, сами оставаясь неспособными или не желающими заниматься проблемами общества.