После Кастанеды: дальнейшее исследование

Безупречный толтек постоянно находится в состоянии диалога с миром, ведь он более не знает чувства собственной важности и не строит в голове иерархию явлений или существ. В наиболее простой и, возможно, даже наивной форме эта идея была выражена в требовании дона Хуана "разговаривать с растениями". Для обычного человека это что-то вроде детской игры, на самом же деле подобная «беседа» символизирует равенство всех проявлений природы, отражающее одно из фундаментальных свойств нагуаля вообще.

Конечно, толтек понимает условность избранной формы контакта с Реальностью — эта форма никогда не бывает адекватной, но практикующего спасает от ошибок расширенная способность переживать; недаром техника безупречности называется еще "очисткой тоналя". Правильное настроение, таким образом, очень близко к любви. "Бог есть любовь" — эта христианская формула очень близка к мировоззрению безупречного воина, если слово «Бог» заменить «Силой», импульсом Бытия, движением Реальности.

Любовь, как и всякое продуктивное отношение к Реальности, — это тонкое равновесие, на первых порах приходящее с большим трудом, почти всегда на ощупь. Она возможна лишь в условиях особой «прозрачности» психических структур, отсутствии подсознательных сопротивлений, эгоистических мотивов любого характера.

"Мистическое единение" заключено отнюдь не в запредельном экстазе, а в бескорыстной любви к миру — Земле, Силе, Духу, Реальности, абстрактному. Если по-настоящему полюбил Землю, значит, ничего от нее не хочешь. Именно поэтому она может научить тебя свободе.

Между прочим, именно любовь к миру избавляет от одиночества. Страх одиночества, как я уже писал в книге "Тайна Карлоса Кастанеды", непосредственно связан со страхом смерти и исчезает вместе с ним. Но чувство печали, сопровождающее фактическое одиночество сознающего существа во вселенной, остается, поскольку обусловлено самим фактом его существования. Любовь к миру — это, в частности, восприятие мира (Земли, Вселенной) как равноправного партнера, с которым ведешь непрерывное общение. Возможно ли одиночество в такой компании?

Если вы перестали чувствовать свое одиночество, это, помимо всего, означает, что большая часть бессознательного энергообмена вашего кокона с внешним полем перешла в область околосознательного; плотность энергопотоков повысилась, а это свидетельствует о погружении точки сборки, ее все большем удалении от позиции обычного, закрытого от мира и озабоченного своими эгоистическими нуждами человека.

Навыки безупречности в мире первого внимания используются толтеками прежде всего в методиках сталкинга, о котором тоже написано достаточно много. Скажем лишь то, что представляется наиболее важным.

Как известно, термин сталкинг буквально означает «выслеживание» и вообще-то относится к охоте. Если говорить о древнейших корнях этой магической техники, то придется признать, что для современного человека они связаны с весьма непривлекательным занятием. Древние маги, увлеченные добыванием власти и силы, разделившись на враждебные кланы, охотились друг на друга, используя иногда просто ужасающие методы. Как вы помните, Ла Горда имела «счастье» познакомиться с нравами древних магов, подобрав "камень силы", принадлежавший одному из них. В своих кошмарах она видела, как враги поедали свою жертву живьем: ритуальный каннибализм действительно довольно долго входил в мрачное мировоззрение древних "охотников за силой". Они понимали «охоту» буквально, а поскольку в роли дичи оказывались искусные и сильные маги, приходилось использовать сложные и весьма хитрые приемы. Падение империи толтеков положило конец этой бессмысленной и жестокой практике, но ряд фундаментальных сталкеровских идей сохранился и претерпел значительные метаморфозы. Испанская Конкиста еще более обострила ситуацию: нагуализм был вынужден уйти в глубокое подполье, и маги стали применять сталкинг в первую очередь к самим себе. Они обратили внимание на то, что, выслеживая собственные реакции и поступки, можно добиться существенного смещения точки сборки. Безупречность стала фоновым состоянием для сталкеровских занятий, а видение эманаций и намерения, направляющего их активность, позволила понять глубинный, «космический» смысл подобных упражнений.

Дон Хулиан — бенефактор дона Хуана — был сталкером и хорошо понимал сокровенную суть своего пути. Об одном из своих коллег, по словам Кастанеды, он сказал: "Его контроль — не более чем иллюзия, созданная Орлом. Он только безупречный воин, и его действия — не более чем попытка отразить Орла, как в зеркале". В этом высказывании заключен глубокий смысл. Орел, будучи безличной и всеобщей силой, на самом деле ничего не контролирует, но поскольку эманации несут в себе ничем не нарушаемый порядок, возникает иллюзия, будто некое начало неустанно заботится о соблюдении гармоничного распределения структур и исполнении высших законов. Попытка "отразить Орла, как в зеркале" заключает в себе окончательную цель сталкинга — быть совершенно безличным и максимально эффективным одновременно. Личность с ее ценностями, целями и мотивами и есть основное препятствие на пути сталкера. Устранение рефлексии, устранение мнимого «богатства» внутренней жизни осуществляется, как мы уже говорили, при помощи остановки внутреннего диалога. С другой стороны, стремление действовать безличным образом, на фоне постоянно практикуемой безупречности, ведет к неминуемому угасанию и ослаблению внутреннего диалога.

Этот образ действия и реагирования во многом полярно противоположен обычной человеческой жизни. Если аппарат эго, т. е. нормальная личность, осуществляет себя в повседневных коллизиях через шаблоны и стереотипы, лишь иногда, в проблемных ситуациях, обращаясь к сознательному выбору, который, как правило, также ведет к включению какого-нибудь заготовленного в личной истории стереотипа, то сталкер стремится убрать из своей психики все стереотипы вообще. Но для этого надо сначала научиться вовремя распознавать стереотип реагирования или поведения. Потому в основе техники лежит принцип непрерывного "выслеживания самого себя".

"Поймать" реакцию, мысль, стереотипное действие в самом начале, до того, как они полноценно проявили себя, — очень сложное дело. На это уходят годы тренировки внимания и непрерывной бдительности. Эта задача вынуждает сталкера максимально расширять «отслеживаемый» объем воспринимаемого. В психоэнергетическом отношении это вызывает далеко идущие последствия: точка сборки неуклонно теряет силу фиксации, вынужденная то и дело совершать колебательные движения в ситуациях повышенной алертности, возникающих в процессе сталкинга. В конечном итоге точка сборки просто начинает медленно, но неотвратимо «дрейфовать» вглубь кокона и незаметно связывать разнородные поля восприятия в единый, прагматичный мир эффективного действия. Сталкер, в отличие от сновидящего, не может пребывать в состоянии пассивного созерцания. Его предрасположенность и его судьба во всех доступных мирах — действие, а не наблюдение.

Это подводит нас к пониманию неизбежной необходимости сотрудничества сталкеров и сновидящих. Будучи полярно противоположными типами сознающих существ, они плохо понимают друг друга и даже недолюбливают. Сновидящим кажется, что сталкеры слишком заняты мирской суетой и социальными играми, сталкеры же, в свою очередь, находят сновидящих ленивыми и недостаточно дисциплинированными, погруженными в отвлеченные фантазии и рассуждения. Конечно, на определенном этапе практики неприязнь исчезает: сновидящие начинают замечать высокую безупречность, скрывающуюся за сталкеровской активностью, а сталкеры — понимать, что отвлеченные занятия в сновидении на самом деле содержат не заменимую ничем иным практическую ценность непосредственного восприятия нагуаля — той Реальности, в которой всем нам предстоит жить, когда трансформация будет достигнута. Сновидящие в этом союзе играют роль поставщиков бесценной информации, сталкеры же лучше всех знают, как этой информацией эффективно распорядиться.