Произведения (сборник) (СИ)

Мой старший брат поступил на службу к графу Муравьеву-Амурскому прямо с академической скамьи, был ближайшим его сотрудником, проникся его идеями и, не смотря на свои почтиюные годы, занял высокий пост начальника штаба. Его способности и талантливость были оценены Николаем Николаевичем, который дарил моего брата теплым, дружеским чувством. Понятна горесть моего брата, когда он, исполняя желание Муравьева, должен был без него продолжать службу в Сибири. Но когда не стало этого согревающего дружеского чувства, когда пришлось переживать тяжелые передряги и остаться без поддержки тех, которые должны были его поддерживать, здоровье брата надорвалось, и он умер в молодом возрасте, на 40 году своей жизни.

С графом Муравьевым-Амурским я виделся в 1864 году в С.-Петербурге, затем в 1868 году навестил его в Париже, и наконец последняя наша встреча произошла в С.-Петербурге в начале 70-х годов.

До конца дней своих я сохраню память об этом прекрасном, добрейшем и сострадательном человеке, в редких душевных качествах которого я имел случай не раз убедиться. Граф Муравьев-Амурский был рыцарь в полном значении этого слова, человек идеи, к осуществлению которой он стремился с непоколебимой настойчивостью. Дай Бог России побольше таких слуг! Вечная ему память!"

Одиннадцатого (12) февраля 1861 года Н.Н. Муравьев-Амурский прибыл в Петер­бург и на следующий день подал лично царю прошение об увольне­нии от должности и на отпуск по состоянию здоровью. Отношение императора было исключительно благожелательным, все его просьбы были удовлетворены. Прошение об отставке было подпи­сано. Знаменательно, что это произошло в день отмены крепостного права, чего добивался Н.Н. Муравьев, будучи еще Тульским губерна­тором. Указом императора Н.Н. Муравьев-Амурский освобождался от должности генерал-губернатора, командующего войсками Восточ­ной Сибири. Этим же указом он был награжден орденом святого Вла­димира I степени с мечами и назначен членом Государственного Со­вета. За труды и заслуги Н.Н. Муравьеву-Амурскому было назначено пенсионное содержание в 15 тысяч рублей в год.

В императорском указе была дана исключительно высокая оценка деятельности Н.Н. Муравьева-Амурского на посту генерал-губерна­тора Восточной Сибири.

В нем было сказано: «Граф Николай Нико­лаевич! Тринадцатилетними неусыпными трудами вашими положены прочные основания к утверждению гражданского благоустройства и развитии промышленного благосостояния Восточной Сибири. Необ­ходимые меры к успешному заселению весьма обширного, вами при­обретенного края, в особенности с изменением юго-восточных границ оного, и вызванный местными условиями расширение морских и пре­образование военно-сухопутных учреждений - составляли непре­станно предметы неутомимой заботливости вашей. Важные для успе­хов торговли нашей благоприятные отношения к сопредельным Китаю и Японии - поддержаны и вновь скреплены, при непосредст­венном настойчивом участии вашем. В справедливом уважении к столь отличным заслугам вашим на пользу управляемого вами края, Я с душевным соболезнованием снизошел на просьбу вашу об уволь­нении вас, по расстроенному здоровью, от должностей генерал-гу­бернатора Восточной Сибири и командующего войсками, в оной рас­положенными; но, желая сохранить в вас просвещенного деятеля в делах высшего государственного управления, Я призвал вас указом, сего числа данным, в члены Государственного Совета моего и, в воз­даяние долговременной службы вашей Престолу и Отечеству, озна­менованной неоднократными подвигами личного мужества в военных действиях и многолетними примерно-полезными заслугами на по­прище гражданского управления, жалую вас кавалером ордена Св. равноапостольного князя Владимира первой степени, с мечами над орденом, знаки коего при сем препровождая, пребываю к вам навсе­гда супруге, много неизменно благосклонный».

По представлению Н.Н. Муравьева-Амурского генерал-губерна­тором Восточной Сибири был утвержден М.С. Корсаков. Это был на­дежный и достойный продолжатель его идей, планов и начинаний.

1861-1881 гг. В отставке. Посмертная слава. Будучи в отставке, Н.Н. Муравьев-Амурский вынужден был теперь уделить больше вни­мания своему здоровью, больше времени проводить во Фран­ции, и, по мере необходимости, приезжать в Петербург для участия в работе Государственного Совета. Ему не раз предлагали крупные по­сты - наместника в Варшаву, на Кавказ, но состояние здоровья не по­зволяло вернуться к активной административной деятельности. Двадцать лет его последующей жизни были заполнены лечением, путешествиями и постоянной перепиской с многочисленными соратниками по Амур­скому делу. Он никогда не забывал о делах Сибири и Приамурья, постоянно ис­пользовал свой авторитет и связи для содействия их развитию. Он был в курсе всех политических событий в России и в Европе, по мере сил и возможностей старался принять участие в судьбе России, переживая ее успехи и неудачи. С огромной болью переживал безвременную смерть М.С. Корсакова в 1871 году, был глубоко потрясен убийством в марте 1881 года царя Александра II.

Приезжие в Париж русские искали как особой чести и удовольствия встречаться со стариком-юношей. Перестав начальствовать, он стал симпатичнейшим человеком, каким был от природы.

Николай Николаевич не пускал к себе министра внутренних дел Тимашева, приезжавшего в Париж собирать сведения и сплетни о русских, да развлекаться с дамами полусвета. Потом тот оглашал в Петербурге Николая Николаевича человеком "непримиримой оппозиции". Вот как описывает свои встречи с графом Н.Н. Муравьевым-Амурским, входившим в свое время в число десяти самых влиятельных лиц в государстве, М.И. Венюков, служивший под его началом в Восточной Сибири:

"Что, например, был я для него, как не капризный штабс-капитан, ушедший со службы из Восточной Сибири довольно резким манером и даже вызвавший в 1858 году его замечание: "Он со мною не хочет служить".

Однако сколько раз имел я удовольствие в 1876-1877 годах принимать его у себя в крошечной комнатке скромного отеля "Saint-Roch" и мы часами беседовали не об одном прошлом, а о современном и грядущем России, особенно азиатской, о их благе и счастье…"

"…Улицы и площади Иркутска полны народа, все знают, что генерал-губернатор уезжает навсегда. Люди со слезами на глазах прощаются с ним. Граф едет в Вознесенский монастырь. После молебна его выносят на руках соратники, на улице перехватывают крестьяне, затем - инородцы. "Им и выпало на долю, - вспоминал Б. Милютин, - сказать последнее прости: "Мы, граф, тебя не забудем. Не забудь и ты нас!" Тронулись повозки. Все стояли без шапок, кто крестился, кто бежал сзади... Шибче и шибче двигались повозки, а народ долго стоял без шапок. И невольно пришло в голову: "Закатилась зорька Сибири".

Следующие 20 лет, живя с Екатериной Николаевной во Франции, Муравьев-Амурский все ждал, что о нем вспомнят на родине. «В Россию меня не зовут, — с горечью писал он, устав считать бесцельно уходящие годы, — даже говорят, там совсем не желают скорого моего возвращения».

Тяжелые военные и жизненные испытания, многочисленные до­рожные неудобства (Н.Н. Муравьев-Амурский проехал по разным дорогам свыше 120 тысяч верст, и большая часть из этих верст при­шлась на плохо устроенные дороги Сибири и Дальнего Востока) ска­зались на общем состоянии его здоровья. 18 ноября 1881 года в Париже, после тяжелого заболевания, жизнь графа Н.Н. Муравьева-Амурского завершилась.

На отпевании была огромная толпа русских во главе с великим князем Константином Николаевичем.

Екатерина Николаевна поставила в изголовье его могилы на Монмартрском кладбище вытесанный из камня большой православный крест.

"Бог не дал мне заслужить внимание моих современников, — горько сетовал когда-то Николай Николаевич, — не рассчитываю я на внимание и потомства». Но он ошибся…

А теперь, с целью получения объективной характеристики личности, попытаемся "испачкать" честное имя благородного человека, жизнь положившего на алтарь отечества. По воспоминаниям современников и последующим произведениям писателей, исследователей и публицистов.