Текст-1

035: СТРАХ

Традиционные общества пугают физиологизмом: отрубленными головами, вырванными кишками, отпиленными конечностями. Но игра на физиологизме – вещь очень примитивная. Ну вот человек, мясная кукла. Его можно выпотрошить и так, и сяк.

Смотреть на это неприятно, как неприятно смотреть, скажем, на процесс дефекации и прочие физиологические подробности. Это биологическая программа, рефлекс.

Существуют фильмы, которые на этих рефлексах играют. Возьмём для примера нашумевшую серию "Hostel" или совсем уж запредельные японские "мясные" фильмы, которые в Европе запрещены к просмотру. В русском языке для них есть название – "чернуха".

Между тем, "чернуха" не способна вселить глубинный Ужас. Хотя бы потому, что человеческое тело можно нашинковать конечным числом методов, а значит реакция зрителя работает лишь на уровне биологии, не задевая высшие области сознания.

Человек, посмотревший очередной фильм про маньяков, будет, возможно, мучиться кошмарами, но фундаментальные вопросы о Бытии обойдут его стороной.

Поскольку сознание сильнее рефлексов, а технология сильнее биологии, самый мощный ужас может продуцировать только сознание. Что же касается чистой биологии, то арсенал запугивания в распоряжении традиционного общества фиксирован и не меняется: различные жуткие пытки, казни, истязания. Всё это легко предсказуемо и потому не вызывает Ужаса, ибо Ужас – это реакция на непредсказуемость и изменение.

Существует устойчивый образ служителя Зла, носителя Контринициации, Антитрадиции, Чёрной Традиции. Это – чёрный маг, колдун, чернокнижник. В современном мире его сменил "сумасшедший учёный", но это по сути одно и то же, ибо любая достаточно развитая технология неотличима от магии с точки зрения тех, кто находится на ступень ниже в развитии (если уж на то пошло, то магия, как средство управления элементалями, является лишь частным случаем технологии). Этот образ является самым негативным, ибо посягает на главную заповедь Традиции: "не меняй традиций".

То есть: "не посягай на порядок вещей".

Традиция фиксирована, и потому образ её защитника статичен (мы их так и называем – "статистами"). Это – "рыцарь в сверкающих доспехах". Если это возможно – с крыльями. Это так называемая солярная, небесная сакральность. Её образы – это, собственно, Солнце (звезда класса "жёлтый карлик", очень большой водородный пузырь, вокруг которого крутится наша планета), а также небо (а вместе с ним – всё, что летает). Этот комплект образов последовательно контрхтоничен: орёл, побеждающий Змея. Змей – это, разумеется, змей Гнозиса (Знания), то есть носитель непроявленной информации. Орёл же может быть вполне обычным, земным, причём чем он "обычнее" и "традиционнее" – тем лучше.

Образ же, собственно, Зла всегда разный, ибо сама суть Ужаса – непредсказуемость и изменение. Самые жуткие и запредельные символы примордиальной хтонической сакральности вообще не имеют фиксированной формы. Неизвестность, незримость – ключевая характеристика. Вспомним авраамический миф о проклятой земле Нод, которая расположена к востоку от Рая (территориально – современная Россия), за пределами зрения Демиурга. Также вспомним тезис Хичкока о том, что чем меньше показывается в фильме злодей, тем он страшнее. Всё это в совокупности и создаёт образ Зла в мировой религиозно-культурной Традиции.

Несомненно, самый чудовищный и восхитительный опыт, доступный одушевлённому существу – вгляд на Внепространственный Нуль, на источник нетварного света и божественной информации, на точку эмергенции. Много названий – суть одна. Это и есть око Иного Бога, око Эмергентора. Если ты глядел в него – ты уже никогда не сможешь стать прежним.

Обряды Внепространственного Нуля ужасны и травматичны. Момент их успеха можно определить по ощущению Присутствия – чувству, что за вами наблюдают.

Вскоре после этого должны появится Посланцы. Посланцы чудовищны на вид (в случаях, если становятся видимы) и являют собой типичный пример демонической сакральности, их обволакивает аура безысходного ужаса. Худшая реакция на Посланцев – страх. Страх – индикатор жертвы. Индикатор того, что тебя можно есть.

В этот момент ощущение реальности будет уходить, вплоть до полного обмана сенсорики (как в фильме "Матрица"). При этом вне зависимости от реальности/ирреальности события оно накладывает отпечаток на материю, то есть локальное разжижение реальности достигает параметров, близких при мощном хроносдвиге. Посему не надо удивляться, если очнётесь после обряда в параллельной реальности (заранее предупреждаем: нет, мы не знаем, как можно вернуться назад).

Не бойтесь обратного времени. Помните – время существует лишь для погружённого в материю субъекта. Вне материи времени не существует. А субъект может быть лишь один (Эмергентор), остальное – объект (Космос). Правильное отношение к этим вещам – половина успеха.

Всех сожрём к чертям собачьим.

036: ПОСТПОЛИТИКА

Некоторые не понимают, что если у противника лучше пушки – то нужно навёрстывать упущенное, а не молиться на то, какой противник "развитой" и "прогрессивный".

Такое мышление глупо и самоубийственно.

Представьте себя на месте советского человека, который узнал, что в Америке аж сорок сортов колбасы.

Реакция жополизательская: "ах, какие мы отсталые, надо нам всем молиться на Америку, ведь у них аж сорок сортов колбасы". Это реакция человека глупого и не знающего свой интерес, которого легко "развести", реакция "лоха". Она характерна для либералов и демократов (в том числе с приставкой "национал").

Реакция рессентиментальная: "ну и что, ну и пусть, колбаса – это вообще буржуазная зараза, русскому человеку она не нужна". Это реакция человека глупого, но знающего свой интерес, как минимум на рефлекторном уровне она его защищает от "разводки". Она характерна для "патриотического" фланга политики.

Но как поступит человек не только знающий свой интерес, но и умный? Да так же, как американцы, которым собственные же росказни о "советской технологической отсталости" не мешали воровать и покупать советские супертехнологии. То есть: "да ну, враньё это всё, не сорок, а тридцать девять, да и колбаса у них говнистая, противная, из протухшего кошачьего мяса в основном, одно слово – буржуи, даже на здоровье экономят". И при этом – самим налаживать производство сорока сортов колбасы.

Тот же самый подход разумно применять ко всем остальным конфликтам своих и чужих.

Евреи умело торгуют? Отлично, учимся у них торговле – а потом этими же умениями обдираем их как липку. Американцы и украинцы провели "оранжевую революцию"?

Отлично, учимся у них политическим технологиям – а потом устраиваем "оранжевые революции" у самих украинцев и американцев, насаждаем там марионеточные правительства. И так далее, и тому подобное.

Причём применять это надо не только к плюсам чужой жизни, но и к минусам своей.

То, что русский свою тиранию считает лучше чужой демократии – это воплощение его воли к абсолютной власти. Наша задача – сделаться самыми сильными, влиятельными, могучими. Если ключ к этой цели в кармане у противника – этот ключ надо выторговать, отнять или своровать, а не делать из врага объект поклонения.

Сталин, покупая немецкие станки и нанимая американских специалистов, не переставал считать эти нации сбродом недочеловеков, которых должен раздавить русский сапог. Более того – он зарубежные станки и специалистов завозил именно для того, чтобы раздавить Европу русским сапогом. И таки раздавил, по крайней мере добрую половину.

Именно это первично. А публичная риторика – это лишь инструмент. Сталин уничтожил больше евреев, чем любой правитель в истории, но при этом держал при себе "витринных иудеев", а для американской (т.е. еврейской) прессы вещал про "антисемитизм как проявление каннибализма". Какой патриотизм, какой либерализм? Инструменты, не более! Если оккупационная администрация кормит русских "патриотическим наркозом", то что нам мешает кормить евреев и американцев не менее убойным "либеральным наркозом"? Как говорил дедушка Ленин: "буржуи сами продадут нам верёвку, на которой мы их повесим".