САМОУПРАВЛЯЕМЫЕ СИСТЕМЫ И ПРИЧИННОСТЬ

Полифинальный выбор отличается от эквифинального значительно большей активностью. Этот вид выбора свободен от таких ограничений эквифинального выбора, как постоянство результата выбора и пределы изменения внутреннего состояния самоуправляемой системы. Он позволяет изменять внешнюю причину в соответствии с потребностями самоуправляе-

241

мой системы посредством изменения ее положения по отношению к внешней среде.

В отличие от эквифинального полифинальный выбор всегда более сложен. Это объясняется следующими обстоятельствами. Во-первых, в составе элементов структуры полифинального выбора всегда имеет место хотя бы один процесс эквифинального выбора; во-вторых, полифинальный выбор слагается из последовательных выборов не менее чем из трех различных упомянутых множеств.

Полифинальный выбор может быть осуществлен реализацией неравносильной возможности. Но он может быть осуществлен и реализацией равносильной возможности целеосуществления. Это объясняется тем, что из четырех основных элементов полифинального выбора (внешняя причина, цель, реальная возможность, реализованная цель) два элемента переменные (вариант исходной цели, реализованная цель), один постоянный (внешняя причина), а четвертый (реальная возможность) может быть как постоянным (равносильная возможность), так и переменным (неравносильная возможность).

Предпосылкой полифинального выбора тоже служит накопленный самоуправляемой системой опыт.

Только в отличие от эквифинального выбора полифинальный выбор в основном опирается на индивидуальный опыт самоуправляемой системы, приобретаемый ею в процессе онтогенетического обучения.

Заканчивая эту главу, вернемся к вопросам свободы, закономерности и сущности выбора поведения всех самоуправляемых систем.

В своей третьей антиномии И. Кант рассматривает два противоположных тезиса. Согласно первому тезису, из причинности «по законам природы» нельзя вывести все явления в мире. Для объяснения явлений необходимо еще допустить свободную причинности

242

(Causalitat durch Freiheit) '. Согласно второму тезису, все совершается в мире «по законам природы».

Из предложенных Кантом доказательств первого и второго тезисов и из содержания других его работ можно заключить, что под «законами природы» подразумеваются законы физики, а точнее, механики (учитывая время, в которое жил Кант, это не удивительно), которым противопоставляется свобода в трансцендентальном смысле.

В основном для нашей темы представляет интерес кантовское обоснование первого тезиса. Доказательство состоит в том, что «по законам природы» все происходящее предполагает предшествующее состояние, за которым оно неизбежно следует «согласно правилу». Но предшествующее состояние само должно было произойти и иметь свою причину, а эта причина — еще более раннюю причину. Если все происходит «по законам природы», то всегда имеется лишь «подчиненное, а не первое начало, и потому вообще нет никакой полноты ряда на стороне происходящих друг от друга причин. Между тем закон природы состоит именно в том, что ничто не происходит без достаточно определенной a priori причины»2. Поэтому утверждение, что всякая причинность возможна только «по законам природы», противоречит себе, и необходимо «допустить причинность, благодаря кото-

' См. И. Кант. Соч. в шести томах, т. 3. М., 1964, cтp.418. В русском издании «Науки логики» Гегеля (1939 г.) последняя фраза этого тезиса Канта процитирована в несколько ином переводе. «Для их объяснения необходимо допустить, кроме того, причинность, действующую через свободу? (Гегель. Соч., т. VI, стр. 194). Мы считаем, что мысль Канта в этом переводе передана точнее (необходимо допустить «причинность, действующую через свободу»). Более поздний перевод («необходимо еще допустить свободную причинность») представляется слишком вольным и неопределенным по смыслу.

2 Там же, стр. 420.

243

рой нечто происходит таким образом, что причина его не определяется в свою очередь никакой другой предшествующей причиной по необходимым законам, иными словами, необходимо допустить абсолютную спонтанность причин — [способность] само собой начинать тот или иной ряд явлений, продолжающийся далее по законам природы, стало быть, трансцендентальную свободу, без которой даже и в естественном ходе вещей последовательный ряд явлений на стороне причин никогда не может быть завершен»'.

Согласно доказательству второго тезиса, свобода, т. е. особый вид причинности, по которому могли возникать события в мире (способность безусловно начинать некоторое состояние и ряд следствий его), «противоположна закону причинности и представляет собой такое соединение последовательных состояний действующих причин, при котором невозможно никакое единство опыта и которого, следовательно, нет ни в одном опыте...»2. В этом доказательстве подчеркивается, что «свобода (независимость) от законов природы есть, правда, освобождение от принуждения, но также и возможность не руководствоваться какими бы то ни было правилами»3.

В тезисах третьей антиномии и в системе их доказательств Кант по существу постулировал произвольные допущения, которые считались истиной в его время. К числу этих постулированных произвольных допущений следует отнести положение о существовании только одних законов природы — механических законов. положение о непрерывности в смене состояний (без скачков), положение о тождестве причинности и объективного закона и, наконец, положение о не-

' И. Кант. Соч. в шести томах, т. 3, стр. 420

2 Там же, стр. 421.

3 Там же.

244

Совместимости понятий «спонтанность» и «объективная закономерность». К этому следует добавить идеалистическую деформацию некоторых плодотворных мыслей.

Почему же мы изложили эту антиномию? Потому что она является неточным, но все же отображением в логических построениях объективно существующего диалектического противоречия, стихийно разрешаемого природой на каждом этапе появления и развития жизни на Земле и на каждой ступени процесса функционирования всякого живого организма. В этом состоит глубокое содержание этой антиномии.

Прав М. Бунге, когда подчеркивает, что проблема причинности — это онтологический, а не логический вопрос, поскольку она относится к чертам действительности и может быть проанализирована с помощью логики, но не может быть сведена к логическим терминам '.

Если очистить оба кантовских тезиса и их доказательства от идеалистических напластований (трактовки свободы как независимости от объективных законов природы, как возможности не руководствоваться какими бы то ни было правилами — объективными законами, как трансцендентальности в смысле абсолютной противоположности всем законам природы и т. д.), то перед нами открываются содержательные моменты, которые нельзя не принять во внимание при рассмотрении проблемы свободы выбора и его объективной закономерности.

Прежде всего следует отметить мысль о возможности и необходимости при определенных условиях существования особого вида причинности, действующего «через свободу», когда появляется способность

1 См. М. Бунге. Причинность. Место принципа причинности в современной науке, стр. 273.

245

начинать тот или иной ряд явлений, продолжающийся далее по законам физической причинности. Интересно и плодотворно применение идеи Эпикура о спонтанном изменении направления движения атома, идеи спонтанности в разработке проблемы свободы, хотя Кант и называет эту спонтанность нового причинения, т. е. способность само собой начинать новый ряд явлений, абсолютной.

По существу у Канта речь идет о самопроизвольности в смысле самопричинения. Такая самопроизвольность относительно независима от действия внешних факторов и их объективной закономерности. В то же время она сама является проявлением внутренних объективных законов определенных явлений и поэтому не может быть абсолютно свободна от всех «правил», диктуемых природой.