Чем и как либерализм наш вреден?

себе обвинять всех либералов в злонамеренности. Они, повторяю, очень различны. Приведу еще несколько примеров; один -- либерал потому, что был либералом еще в 40-х годах, и ему больно расстаться с любимым идеалом, которому он так долго и так искренно служил; другой остается на всю жизнь либералом потому, что думает, будто бы честный человек непременно должен быть всю жизнь свою верен прежним убеждениям, даже и вопреки целому ряду разочарований. Этот род честного либерализма весьма вреден, потому что им особенно расположены страдать люди известные, влиятельные и на виду стоящие; раз связавши свое имя с известного рода громкой деятельностью, с известным родом службы обществу, с определенным литературным и политическим оттенком, им стыдно покаяться и сознаться, что они ошибались так долго. Не у всех найдется умственное мужество Кельсиева и Герцена, решившихся публично каяться, -- первый в том, что находил социалистическую инсуррекцию полезной для России, а второй в том, что уважал в начале своей жизни современный "мещанский" прогресс.

Этот род либерализма, говорю я, искренний сначала, а впоследствии только твердый, но уже не искренний, есть самый вредный род, ибо он серьезен и влиятелен. Вот как даже и честность своего рода может родить нередко великое зло в этой "юдоли плача" земного!

Самые безвредные либералы в наше время -- это либералы из выгод. Один, например, либерал оттого, что пишет для пропитания в газете, защищающей "свободу и равенство". Этот легко исправим; какая-нибудь ссора с редактором или хорошая построчная плата в разумной газете сделает его охранителем в одну неделю, лишь бы успеть примениться... Другой любит свободу потому, что, состоя на службе, не угодил начальству; третий -- потому, напротив, что угодил либеральному сановнику; четвертый -- пламенный боец за всевозможные "права" человека потому, что он составил себе имя и состояние при новых, либеральных судах и т. д. Этого рода люди не так вредны и опасны, как люди благородные и честные!.. Таких людей, неисправимых морально, но политически очень легко исправимых, посредством какой-нибудь мзды, -- к счастью, у нас есть еще много. Политика не этика... Что делать! Она имеет свои законы, независимые от нравственных. Есть у нас также помещики, либеральные только снизу вверх; дела их расстроены эмансипацией и они, не сочувствуя эгалитарным реформам, либеральны только в оппозиционном смысле, с досады.

Женщины, которые и у нас очень влиятельны, либеральны большей частью по мягкости, по состраданию, по ложному пониманию христианства или, наконец, потому, что никакой raison d'etat для них непонятен... и т. д. Какая же во всем этом систематическая злонамеренность?.. Есть, конечно, если хотите, в нашем обществе легкий оттенок фрондерства; есть какая-то иногда невинная и пустая, иногда зловредная дурь мелкой оппозиции. Но упорного и сознательного потворства злодеяниям мы у большинства либералов вовсе не видим. У "большинства", я говорю; но нельзя сказать, что вовсе нет подобного