Лунь юй

Учитель сказал:

— У того, кто беззастенчиво произносит слова, с трудом исполняются дела [153].

Чэнь Чэнцзы убил циского правителя Цзянь-гуна. [154]

Кун-цзы, совершив ритуальное омовение, пошел на аудиенцию к лускому царю Ай-гуну и сказал:

— Чэнь Чэнцзы убил своего государя. Прошу [послать войска] покарать его.

Ай-гун ответил:

— Доложи главам Трех семей!

Кун-цзы вышел и сказал [про себя]:

— Поскольку я в [ранге], следующем за дафу, я не мог не доложить.

[Однако] правитель сказал:

— Доложи главам Трех семей!

Учитель доложил главам Трех семей, но они отказались [посылать войска].

Кун-цзы сказал:

— Поскольку я следую за дафу, я не мог не доложить.

Учитель сказал:

— Благородный муж движется вверх, низкий человек движется вниз. [155]

Цзы Лу спросил о том, как служить государю.

Учитель ответил:

— Не обманывай и увещевай его.

Учитель сказал:

— В древности учились, чтобы [совершенствовать] себя; ныне же учатся, чтобы [хвастаться] перед другими [156].

Цюй Боюй [157] отрядил посланца побеседовать с Кун-цзы.

Кун-цзы почтительно усадил гостя и спросил:

— Что заботит Вашего хозяина?

Посланец ответил:

— Он все время размышляет, как бы поменьше совершить ошибок, но пока еще не достиг желаемого.

Когда посланец удалился. Учитель произнес:

— Вот это посланец! Вот это посланец!

Учитель сказал:

— Благородный муж стыдится, когда его слова расходятся с поступками.

Учитель сказал:

— У благородного мужа три моральных принципа, но я не могу их осуществить. Обладая человеколюбием, он не печалится; будучи мудрым, он не сомневается; будучи смелым, он не боится.

Цзы-гун сказал:

— Это то, что учитель говорил о себе.

Цзы-гун любил давать людям оценку.

Учитель сказал:

— Сы! Разве это мудро? У меня [для этого] нет времени.

Учитель сказал:

— Не печалюсь, что люди меня не знают, а печалюсь, что не обладаю [способностями].

Учитель сказал:

— Благородный муж испытывает стыд, если сказанное им претворить невозможно.

Учитель сказал:

— Не печалься, что люди не знают тебя. Печалься, что еще не проявил свои способности.

Учитель сказал:

— Не предполагать обмана и не подозревать в бесчестии, но сразу распознать такое, – разве не в этом мудрость?

Кто-то спросил:

— Правильно ли отвечать добром на зло?

Учитель ответил:

— Как можно отвечать добром? На зло отвечают справедливостью. На добро отвечают добром.

Учитель сказал:

— Нет людей, которые бы меня знали.

Цзы-гун сказал:

— Почему нет людей, которые бы вас знали?

Учитель сказал:

— Я не обижаю небо, не обвиняю людей; изучая обыденное, достигаю вершин, но только небо знает меня.

Вэйшэн Му сказал Кун-цзы:

— Цю! Что тебя так беспокоит? Или ты хочешь проявить свое красноречие?

Кун-цзы ответил:

— Я не собираюсь проявлять красноречие. Я здесь, потому что мне претит невежество. [158]

Учитель сказал:

— Скакуны славятся не силой, а норовом.

Гунбо Ляо наклеветал Цзисуню на Цзы Лу. Цзыфу Цзинбо рассказал об этом [Учителю] и добавил:

— Этот почтенный уже введен в заблуждение Гунбо Ляо, но у меня есть возможность выставить его голову на всеобщее обозрение перед дворцом либо на базарной площади. [159]

Учитель ответил:

— Будет ли претворен [мой] Дао-Путь [в стране] – зависит от судьбы [160], потерпит ли крах [мой] Дао-Путь [в стране] – зависит от судьбы. Разве может Гунбо Ляо спорить с судьбой?