Индийская философия (Том 2)

X. ПРИЧИНА

Как и все общие принципы, закон причинности для наяйика является самоочевидной аксиомой, познаваемой интуитивно и подкрепляемой опытом. Наблюдаемые причинные отношения подтверждают этот принцип, с которого начинается всякое исследование. Причина есть то, что неизменно предшествует следствию и не только просто сопровождает его, но необходимо вызывает. Это – предшествующий член связи следования явления, обстоятельство, которое во всех случаях неизменно имеет место непосредственно перед чем-то другим. Но простого предшествования еще недостаточно [222]. Это должно быть необходимым предшествованием.

Аньятхасиддха есть антецедент, который не связан причинно со следствием, хотя и соединяется с ним. Вишванатха [223] упоминает различные виды таких причинных антецедентов. Мы можем указать на пространственное положение объекта пальцем. Это указывание пальцем, хотя и может всегда присутствовать, не связано причинно с восприятием пространственного положения. Гончарная палка есть безусловный антецедент, хотя цвет этой палки не имеет отношения к ее функции. Звук, производимый ее движением, есть побочное следствие. Вечные и всепроникающие субстанции, которые нельзя ввести или удалить по усмотрению, не являются безусловными антецедентами. Условие условия, как например отец гончара, не имеет отношения к производству горшка Нас касаются только непосредственные антецеденты. Побочные следствия той же причины иногда смешиваются с настоящей причиной и настоящим следствием. Обычная причина, заключающаяся в тяготении, вызывает и поднятие и падение чашек весов. Когда эти побочные следствия следуют одно за другим, опасность принятия предшествующего побочного следствия за причину последующего очень велика. Все, что не связано необходимым образом с производимым следствием, не является его безусловным антецедентом, Причину нельзя смешивать с побочными, косвенными и случайными сопровождениями [224]. Считается, что причина не может произвести следствие, если имеются противодействующие силы. Иногда в определение причины вводят пратибандхака-абхаву, или отсутствие противодействующих факторов. Кешава Мишра определяет причину как такой необходимый антецедент, который не устраняется при появлении чего-нибудь другого. Причиной ткани являются нити, а не их цвет, который есть причина цвета ткани, а не ее самой.

Нельзя сказать, что вещи причинно связаны между собой, если между ними нет положительно-отрицательного (анваявьятиреки) отношения, то есть такого, где наличие причины означает и наличие следствия, а отсутствие причины означает и отсутствие следствия. Причинные отношения эквивалентны и обратимы. Они являются не таинственными силами, а устанавливаются на основании эмпирических единообразных и не имеющих исключений следований [225]. При этом необходимо тщательное наблюдение фактов. Удаяна говорит:

"Мы должны старательно прилагать свои усилия, чтобы установить некоторые ограничения через определение постоянных ограничений и разделений" [226].

Природа ставит нас перед сложным сплетением деталей, из которых наш разум выбирает последовательность А-В, оставляя в стороне многие не имеющие отношения к ней детали, образующие в целом поток действительных явлений. Мы должны обнаружить, происходит ли исчезновение следствия в результате исчезновения предполагаемой причины. Во всем этом исследовании необходимо тщательно следить, чтобы никакое другое условие не изменялось. Безусловность антецедента не может быть установлена без привлечения двойного метода различения, используемого в буддистском учении о панчакарани [227].

Причинные отношения не выводятся на apriori a posteriori. Они являются не стоящими перед нами фактами, а построениями разума, основанными на фактических данных. Сказать, что А есть причина В, значит выйти за пределы чувственных данных и познать закон следования. Причинность есть не просто следование явлений, а связь элементов. Но элементы даны в чувственном опыте, и их связь не дана.

Всякая попытка причинного объяснения становится бесполезной, если допустить множественность причин. Если бы доктрина множественности причин оказалась научно правильной, тогда вывод перестал бы быть действительным средством познания [228]. Если мы видим, что повысился уровень воды в реке, мы не можем сделать вывод, что это произошло от выпавших дождей. Это могло произойти и от какого-либо затора или запруды. Если мы видим, что муравьи уносят свои яички, то это можно объяснить разрушением их гнезд, а не обязательно приближением дождя. То, что мы принимаем за крик павлина, еще не обязательно означает, что собираются тучи, так как в конце концов может оказаться, что кто-нибудь имитирует крик павлина. Ньяя полагает, что нет множественности причин и есть только одна причина для одного следствия. Видимость множественности происходит от неправильного анализа. Множественность исчезает, если следствие достаточно ограничено и выявлена его специфика. Повышение уровня воды в реке от дождя отличается от повышения уровня воды, вызванного частичной запрудой. Первое сопровождается быстрым течением, наличием обильной пены, массы фруктов и листьев. Образ действий муравьев, когда они уносят свои яички перед дождем, сильно отличается от их действий, когда разрушены их гнезда. Крик павлина с уверенностью можно отличить от имитации его человеком. Если мы будем рассматривать следствие со всеми его отличительными признаками (карьявишеша), то увидим, что оно имеет только одну специфическую причину (каранавишеша). Если мы берем следствие абстрактно, мы должны и причину рассматривать так же абстрактно. Вачаспати и Джаянта говорят, что нужно учитывать всю совокупность причин, и тогда видимость множественности исчезает. Некоторые логики, однако, признают что различные возможные причины одного и того же следствия обладают общей силой или действием (атирикташакти). Мы можем принять множественность причин, только если откажемся от научного способа исследования. В этом случае, как говорит более поздняя ньяя, поскольку можно заподозрить в каком-либо случае более чем одну причинную совокупность (aggregate), следствие является знаком не любой из отдельных причинных совокупностей, но одной или другой из них. Если мы уверены в отсутствии следствия, тогда мы должны быть уверены в отсутствии не одной какой-либо причины, а всех. В этом смысле причиной будет или одна, или другая из возможных причинных совокупностей, при наличии любой из которых следствие наступает неизменно и безусловно. Определяющим признаком причины (каранатаваччхедака) является не что иное, как наличие одной или другой из возможных причинных совокупностей.

Различаются разные виды причин [229]. Материальная (упадана) причина есть вещество, из которого возникает следствие, например нити являются материальной причиной ткани или глина – причиной кувшина [230]. Нематериальная или неприрожденная (асамавайи) причина есть такая причина, которая присуща материальной причине и действие которой хорошо известно. Соединение нитей (саньйога) есть нематериальная причина. Нити, если они не соединены должным образом, остаются в пучке и не создают ткани. Цвет нитей есть также нематериальная причина, поскольку хорошо известно его действие в создании цвета ткани. В то время как материальная причина есть субстанция, нематериальная причина есть качество или действие [231]. Теория атомизма ньяйи сводит все изменения в физическом мире к соединению и разъединению частей. Последние составляющие вещество элементы практически остаются теми же самыми, хотя порядок плана целого, в которое они входят, изменяется каждое мгновение. Действующая (нимитта) причина отличается от предшествующих. Она относится к движущей силе, благодаря которой создается следствие, или к средствам, благодаря которым оно производится. Гончар есть действующая причина кувшина, тогда как его палка и колесо являются средствами (сахакари) [232]. Эти три вида причин соответствуют материальной, формальной и действующей причинам Аристотеля. Само следствие можно рассматривать как конечную (целевую) причину Аристотеля.