Тайник Русского Севера (с иллюстрациями)

Здесь отражена южная версия происхождения славян. Но известна и северная концепция славянского этногенеза, получившая широкое распространение также с ХVII века. Родоначальник юго-славянской исторической науки далматинец Мавро Орбини (год рождения неизвестен — умер в 1614 году) опубликовал в 1601 году на итальянском языке фундаментальный трактат «Славянское царство». Опираясь на ряд не дошедших до наших дней первоисточников, Орбини рисует панорамную картину древнейшей общеславянской истории, доказывает северное происхождение славянских племен, исход их из Скандинавии, а также первоначальное языковое и культурное единство с такими народами, как готы, вандалы, аланы, авары, даки, шведы, финны, норманы, фракийцы, иллирийцы и др. Русскому читателю основополагающий труд Орбини вполне доступен: в 1722 году он был переведен по личному указанию Петра I и издан под названием «Книга Историография початия имене, славы и расширения народа славянского».

Исторические факты могут быть существенно подкреплены за счет аргументов, заимствованных из исторического языкознания, мифологии и фольклора.

Мифология — всегда мистифицированная и опоэтизированная история. Причем мистификация происходит без всякого злого умысла — вполне естественным путем. При передаче сведений от поколения к поколению в условиях отсутствия письменности (если не выработаны специальные приемы сохранения информации) первоначальные сведения подвергаются неизбежному и непроизвольному искажению. К тому же в течение веков и тысячелетий этносы (а вместе с ними роды, племена, семьи) распадаются, переселяются с одной территории на другую, а то и вовсе исчезают с лица Земли. Да еще войны и социальные перевороты. Да еще идеологическая или религиозная цензура. Да еще поэты и художники поприбавят. В результате факты и превращаются в мифы.

Значит ли все сказанное, что мифы — сплошная выдумка? Ничуть! Они вполне поддаются научному анализу и реконструкции первоначального смысла. В мифологических сюжетах и образах закодированы и реальные события далекого прошлого, и отголоски стародавних общественных отношений и норм поведения, и представления о мироздании и его законах, и память о катастрофах в истории Земли и великих переселениях народов. Именно в таком смысле следует понимать и энергичное утверждение Н. Ф. Федорова:

При анализе мифологического материала с точки зрения выявления в нем рационального предысторического содержания полезно использовать прием «вынесения за скобки». В этом случае из анализируемого текста последовательно исключаются позднейшие добавления и интерпретации (включая христианизированное истолкование), поэтические метафоры и т. п. Затем «сухой остаток», полученный в результате произведенных методологических операций, проецируется на исторические реалии путем сравнивания с которыми и выявляется подлинное содержание мифа. Но это лишь первый шаг.

Наука знает блестящий пример, когда конструктивная, плодотворная, по сей день сохраняющая свою актуальность теория была выведена на основе анализа мифологических текстов, сюжетов и образов. Речь идет о концепции матриархата, сформулированной выдающимся швейцарским ученым-историком Иоганном Бахофеном (1815–1887). Он и сам указывал на исходную основу своих исторических исследований в давно уже ставшим классическом труде «Материнское право»:

Ему вторит крупнейший французский историк Огюстен Тьерри (1795–1856):

Применительно к истории вообще и русской истории в особенности не менее определенно высказался Георгий Владимирович Вернадский (1877–1973):

В мифе история подчас как бы сжимается в единый миг, обращаясь в своеобразный символ. Так, если в легендах рассказывается о послепотопном разделении земель между сыновьями Ноя, то в действительности за этим чисто символическим и мифологизированным событием скрывается длительное освоение земных территорий первоначально единым пранародом, распавшимся в лице Иафета, Сима и Хама на расщепленные праэтносы.

Так что же это за семейка такая — Ной и его сыновья, в том числе и мифический прародитель северных народов — Иафет? Классическое и сравнительно канонизированное недавно библейское представление о родословной «праотцов наших» и всего человечества — отнюдь не первое, не последнее и не единственное. Даже согласно поздним ветхозаветным апокрифам у Ноя было не три, а минимум четыре сына. Так, в весьма популярном на Руси апокрифе, кратко именуемом «Откровение Мефодия Патарского», четвертого Ноева сына звали Мунт, который после потопа поселился вместе с Иафетом в северных полуночных странах, на территории нынешней России: «Мунт живяше на полуношной стране, и прият дар много и милость от Бога и мудрость острономейную обретете». Окончание фразы свидетельствует ко всему прочему, что Мунт был еще и первым астрономом на нышней территории России, или, говоря словами апокрифа, — первым звездочтецом, первым носителем «острономейной мудрости» и первым, кто писал на астрономическую тему. Составил же он свою «книгу острономию» вопреки предостережениям Архангела Михаила, бросив вызов божьему посланцу и самим небесам (точно так же, как когда-то поступил Прометей).

Если современный читатель думает, что это все, то он, мягко говоря, заблуждается и наверняка будет приятно (а может — и неприятно) удивлен, если узнает, что, по сообщению уже хорошо знакомого нам вавилонянина Бероса у Ноя (Ноа[ха]) было не три и не четыре, а 38 (!) сыновей от четырех жен (причем приводятся их имена). Иосиф Флавий, конечно же, видел эту запись, но как правоверный иудей не мог переписать противоречащий Торе факт в свою собственную книгу. Никак не отреагировал знаменитый еврейский историк и на сообщение Бероса о том, что Ной (а значит, и его семейство) был из племени исполинов, которое властвовало на земле до потопа.

Вопрос о великанах (исполинах, гигантах да заодно — и титанах) не так прост, как кажется на первый взгляд. Согласно концепции мировой истории вавилонянина Бероса, Земля в доисторические (допотопные) времена была населена гигантами, сосуществовавшими с человечеством. Собственно, о том же повествует и ветхозаветная Книга «Бытия». Сначала исполины были добрые и славные, если вспомнить о них слова Библии. Но постепенно деградировали и стали угнетать людей. «Питаясь человеческим мясом, — пишет Берос, — они изгоняли утробные плоды женщин для приготовления кушанья. Блудно сожительствовали с родными матерями, сестрами, дочерьми, мальчиками, животными; не уважали Богов и творили всякие беззакония». Боги за нечестие и злобу затмевали им разум, а под конец решили истребить нечестивцев, наслав на Землю воды потопа. Погибли все, кроме праведника Ноа[ха] (библейского Ноя) и его семейства. От них-то и начался новый виток человеческой истории.

Берос описывал события на Ближнем и Среднем Востоке. Он не знал, что творилось на Севере, на Дальнем Востоке и уж тем более — в Америке. А там происходило примерно то же самое. Помимо людей, существовали еще и человекообразные существа исполинского роста. Сначала они были нормальными «людьми», однако постепенно деградировали, превратившись в злобных и кровожадных людоедов. Сообщениями об этом наполнены самые серьезные исторические труды, посвященные истории и предыстории Нового Света. Трудно отрицать, к примеру, надежность сведений, приводимых в обширной «Истории государства инков», написанной по-испански самым авторитетным хронистом перуанской (доинкской и инкской) истории Гарсиласом де ла Вега (1539–1616). Он был незаконным сыном испанского конкистадора и его наложницы — перуанской принцессы, через мать и ее окружение усвоил подлинные факты истории, относящиеся к эпохе до испанских завоеваний, и на их основе написал один из самых знаменитых исторических трудов по ранней истории Америки. Вот как излагает прямой потомок благородных инков события, связанные с появлением на южноамериканском континенте племени исполинов: