Байки
Байки читать книгу онлайн
Несгибаемый Феофан Феофан Липатов- это поэтическая Атлантида, затерянная в российской глубинке, большое, доброе Сердце, в котором живёт "душа России – мать-деревня". Поэт, композитор, юморист, прозаик. Человечище, глыба, самородок."Феофан Липатов – человек, внимательно всматривающийся в русскую природу, причудливые сложные человеческие отношения. Он чутко улавливает движение берёзового листа, травинки, стремится выстроить стихотворение по законам литературного письма, внимателен к художественной детали. Поэт понимает, что надо сказать своё собственное слово о природе, о человеке, о женщине, о России, что стихи должны быть написаны, как сказал Иван Елагин, "глазного нерва кончиком". Очень важно найти свою тему, сказать своё, незаёмное слово, избежать вторичности.Феофан Липатов – человек даровитый, извечно занимающийся поэзией, обладающий своим видением мира, знающий радиацию точно найденного слова." В.И. Бурдин, Т.А. Кузнецова, преподаватели Пермского государственного университета. (Из рецензии на рукописный сборник стихотворений Ф.Н. Липатова) "После встречи с Феофаном Николаевичем я поняла, что не могу не попытаться рассказать об этом человеке, настолько он поразил меня своей безграничной любовью. Любовью к людям, жизни.В наше неспокойное время, когда каждый день мы узнаём о гибели людей, террактах, катастрофах экологического характера, творчество Феофана Николаевича очень актуально…Хотелось бы, чтобы его стихи, добрые, напевные, истинно русские знали, читали, заучивали.Хочется крикнуть: Люди! Посмотрите! Рядом с вами бьется такое доброе, неравнодушное сердце!"Кристина Горбунова (Из биографического эссе "Ф.Н. Липатов – обыкновенный человек с необыкновенной судьбой").
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Под сенью божьего креста
У церковного входа сидело что-то невообразимое. Не то побирушка, не то хорёк. Его, беднягу, так скрутило похмелье, что из-за очков огромных, словно колёса детской коляски, виднелась только лысина и коленки, остальное, как за щитом, было укрыто оправой и толстенными линзами, из-за которых его наглые, белые глаза казались вывернутыми наружу. Было непонятно, чего он хочет – или милостыню, или вцепиться зубами вам в горло, или юркнуть под дверную створку.
Когда я прошёл мимо и не бросил в его плошку ни полушки, глаза его так яростно блеснули в мою сторону, что я спиной почувствовал всю его ненависть.
– Зажрался, – злобно прошипел хорёк.
Где-то я уже встречал такой взгляд…. Да. Около вокзального ресторана. Тогда, тоже не бросив монету в чью-то шапку, я и услышал злобный мат от грязной головы, упрятанной до причёски в плечи.
Божий храм всегда был местом обитания сирых и убогих. Но теперешние нищие совсем иной контингент. Они отказываются от корочки хлеба и нагло просят денег, угрожая пожаловаться своей «крыше». У таких субъектов строго распределено время отсидки на точке по дням недели.
Старушки, привыкшие жалеть всех, кроме себя, бросают в плошки, шапки, тарелочки, свои скромные рубли и крестят сухонькой ручонкой испитые и хищные от наглости морды побирушек. Им, прожившим страшную, тяжелейшую жизнь, другой она и не видится, и старушки делятся последним с этими, потерявшими совесть, субъектами.
А побирушки, привыкшие к дармовщинке, уже никогда не станут зарабатывать на жизнь трудами праведными. Хоть и сидят они под сенью божьего креста, но на них креста нет.
