Глупость философов (самоирония)

Много философских глупостей построено по схеме этой нехитрой дилеммы.

Вот пример из книги русского религиозного философа С. Л. Франка «Смысл жизни»:

«( Вариант А — Л.Б.) Те мечты о добре и правде, о духовной значительности и осмысленности жизни, которые уже с отроческих лет волнуют нашу душу и заставляют нас думать, что мы родились не «даром», что мы призваны осуществить в мире что-то великое и решающее и тем самым осуществить и самих себя, дать творческий исход дремлющим в нас, скрытым от постороннего взора, но настойчиво требующим своего обнаружения духовным силам, образующим как бы истинное существо нашего «я», — эти мечты оправданы ли как-либо объективно, имеют ли какое-либо разумное основание, и если да — то какое? Или ( вариант Б — Л.Б.) они просто — огоньки слепой страсти, вспыхивающие в живом существе по естественным законам его природы, как стихийные влечения и томления, с помощью которых равнодушная природа совершает через наше посредство, обманывая и завлекая нас иллюзиями, свое бессмысленное, в вечном однообразии повторяющееся дело сохранения животной жизни в смене поколений? ( Опять вариант А — Л.Б.): Человеческая жажда любви и счастья, слезы умиления перед красотой, трепетная мысль о светлой радости, озаряющей и согревающей жизнь или, вернее, впервые осуществляющей подлинную жизнь, есть ли для этого какая-либо твердая почва в бытии человека, или ( опять вариант Б — Л.Б.) это — только отражение в воспаленном человеческом сознании той слепой и смутной страсти, которая владеет и насекомым, которое обманывает нас, употребляя как орудия для сохранения все той же бессмысленной прозы жизни животной и обрекая нас за краткую мечту о высшей радости и духовной полноте расплачиваться пошлостью, скукой и томительной нуждой узкого, будничного, обывательского существования? ( Третий раз вариант А — Л.Б.): А жажда подвига, самоотверженного служения добру, жажда гибели во имя великого и светлого дела — есть ли это нечто большее и более осмысленное, ( третий раз вариант Б — Л.Б.) чем таинственная, но бессмысленная сила, которая гонит бабочку в огонь?

Эти, как обычно говорится, «проклятые» вопросы или, вернее, этот единый вопрос «о смысле жизни» волнует и мучает в глубине души каждого человека». [30]

С. Л. Франк практически не оставляет читателю выбора как та женщина, предлагавшая девочке, чтобы ей оторвали голову или чтобы она поехала на дачу. Кто же хочет из задающих себе вопрос о смысле жизни жить бессмысленно? Формулируя эти два варианта вопроса о смысле жизни С. Л. Франк однозначно подталкивает читателя к ответу по варианту А. Второй вариант — это скорее не вариант вопроса о смысле жизни, а отрицание смысла жизни, указание на ее бессмысленность.

27. Глубокомысленное пустословие

Так я хотел бы охарактеризовать в целом работу С. Л. Франка "Смысл жизни" (см.: «Вопросы философии», 1990, № 6). Этот религиозный философ как какой-то средневековый схоласт с упорством, достойным лучшего применения, отстаивал чисто религиозный взгляд на философскую проблему. Смысл жизни он видит в искании Бога и служении ему. Более того, он имеет в виду не вообще Бога, а Иисуса Христа: «Это есть ведь живой Свет, который просвещает всякого человека, приходящего в мир; это — сам Богочеловек Христос, который есть для нас "путь, истина и жизнь" и который именно потому есть вечный и ненарушимый смысл нашей жизни». [31] Миллиарды мусульман, буддистов, индуистов, конфуцианцев, синтоистов не знают такого Бога. Получается, они не знают смысла жизни?  С. Л. Франк рассуждает так, будто на Земле живут одни христиане. Он старательно обходит тот фундаментальный факт, что в Христа верят далеко не все люди. Такая позиция — либо самообман и глупость, либо лукавство, сдобренное высокомерным отношением ко всем нехристианам (ведь по логике этого его высказывания нехристиане — нелюди или недолюди).

Далее, всех неверующих одним махом он зачисляет в разряд младенцев («Конечно, есть много как будто покинутых Богом людей, которые во всю свою жизнь так и не могут об этом догадаться, как не может младенец обратить умственный взор на самого себя и, плача и радуясь, знать, что с ним происходит, видеть свою собственную реальность.» (С. 104)). Упрек в детскости можно бросить как раз в адрес верующих, таких как С. Л. Франк. Они не хотят (или боятся) заглянуть дальше своего весьма ограниченного мира христианских представлений. Здесь они вполне уподобляются малым детям, для которых мир их родителей, мир их дома — это всё и вся, это центр Вселенной.

С. Л. Франк делает много общих утверждений, которые не подкрепляются никакими доводами. Вот некоторые примеры:

«Русский человек страдает от бессмыслицы жизни.» (с. 77).

«Что бы ни совершал человек и чего бы ему ни удавалось добиться, какие бы технические, социальные, умственные усовершенствования он ни вносил в свою жизнь, но принципиально, перед лицом вопроса о смысле жизни, завтрашний и послезавтрашний день ничем не будет отличаться от вчерашнего и сегодняшнего. Всегда в этом мире будет царить бессмысленная случайность, всегда человек будет бессильной былинкой, которую может загубить и земной зной, и земная буря, всегда его жизнь будет кратким отрывком, в которой не вместить чаемой и осмысляющей жизнь духовной полноты, и всегда зло, глупость и слепая страсть будут царить на земле.» (с. 82).

«...в общем страдания и тягости преобладают в ней (нашей жизни — Л.Б.) над радостями и наслаждениями.» (с. 84).

«Все мы — рабы слепой судьбы, слепых ее сил вне нас и в нас.» (с. 91).

Приведенные высказывания — яркий пример глубокомысленного пустословия. Так и хочется спросить: откуда он взял, что «русский человек страдает от бессмыслицы жизни», что «все мы — рабы слепой судьбы» и т. д., и т. п.?! По виду очень сильные, глубокие (= патетические, пафосные) высказывания, а по сути никак не аргументированные, безосновательные и, следовательно, пустые утверждения.

Многие рассуждения С. Л. Франка напоминают игру в бисер: сам придумывает и сам же опровергает придуманное. Например: «Допустим, что возможна подлинно счастливая жизнь, что все желания наши будут удовлетворены, что кубок жизни будет для нас полон одним лишь сладким вином, не отравленным никакой горечью. И все же жизнь, даже самая сладостная и безмятежная, сама по себе не может удовлетворить нас; неотвязный вопрос: «Зачем? для чего?» даже в счастье рождает в нас неутолимую тоску. Жизнь ради самого процесса жизни не удовлетворяет, а разве лишь на время усыпляет нас.» (с. 92).

«Мораль» его работы проста до примитивности: верь в бога, служи ему и будешь иметь смысл жизни. Пустота  этой «морали» очевидна для всякого непредубежденного читателя. Накручиваются же вокруг этой «морали» десятки страниц эмоционально окрашенного, ложно-патетического текста со всякими ругательствами-обвинениями и запугиваниями, завываниями и подвываниями. 

С. Л. Франк, к сожалению, не одинок в своем глубокомысленном пустословии. Этот порок весьма распространен среди философов. В таком стиле писали практически все наши религиозно ориентированные философы. 

28. Наукообразие — грех философов

Этот грех весьма распространен в современной философии. По-другому он называется сциентизмом. Стремление онаучить философию, представить, сделать ее наукой в последние два века стало просто навязчивой идеей многих философов. Фихте, Гегель, О.Конт, К.Маркс с Ф.Энгельсом, Гуссерль — вот далеко не полный перечень таких философов. Еще в XVII веке Б.Спиноза попытался в своей «Этике» напрямую загнать философские идеи и рассуждения в прокрустово ложе геометрического метода.

К сожалению, у нас в России, это наукообразие в философии давно стало элементом государственной политики в области философского образования и подготовки философских кадров (кандидатов и докторов философских наук). Вузовские учебники по философии играют в псевдообъективность, большей частью бесстрастно (якобы объективно) излагают те или иные проблемы философии, как это делают обычно в учебниках по тем или иным научным дисциплинам (физике, химии, биологии, истории, социологии). А подготовка кандидатских и докторских диссертаций к защите?! Это вообще не поддается описанию. ВАК (Высшая аттестационная комиссия) предъявляет практически те же требования к философским работам, какие он предъявляет к диссертационным исследованиям по разным научным дисциплинам. Во-первых, диссертацию по философии называют исследованием. (Разве философ — исследователь, а не мыслитель?!). Во-вторых, в числе непременных характеристик диссертационной работы требуют указания на актуальность исследования. Левкиппу и Демокриту с их гениальной  идеей атомов ничего не светило бы в нашу эпоху в смысле остепенения или присвоения звания академика, так как эта идея в самом начале своего появления не была, конечно, актуальной. Она нашла свое подтверждение и применение лишь через две с лишним тысячи лет, в конце XVIII века!