Диалектический материализм

То же самое верно и в отношении идеологии сверхъестественного, то есть религиозной идеологии. Мир сверхъестественного, который люди создают в своём представлении, в конечном счёте не что иное, как отражение реально существующего общества и общественных отношений между людьми в их земной жизни. Мир сверхъестественного всегда стоит на страже устоев общества. Религия племён стоит на страже племени и охраняет сложившиеся в нём отношения, а идеи христианства в наше время получили такую форму, что создаётся впечатление, будто небеса стоят на страже буржуазного порядка в обществе. Мир сверхъестественного, охраняющий социальный порядок и оправдывающий его, создаётся по образу этого социального порядка.

Таковы примеры, показывающие, как различные виды идеологических иллюзий развиваются в форме абстрактных идей, источником которых является развитие социальных отношений, точнее — производственных отношений. Объективная реальность, которая отражается в таких идеях, — не что иное, как существующий комплекс социальных отношений, проистекающих из производства материальных средств жизни.

Стихийный характер идеологических иллюзий

2. Вторая характерная черта идеологических иллюзий заключается в том, что, хотя их источником является комплекс действительных социальных отношений, они не черпаются из этого источника сознательным путём и не выдвигаются в качестве анализа существующих общественных отношений.

Идеи, которых придерживаются люди, могут отражать их социальные отношения, но идеологические иллюзии создаются не путём сознательного отражения ими их собственных социальных отношений и разработки научным способом для самих себя точного и систематического представления о структуре общества, в котором они живут.

Например, идеи политической экономии в том виде, как они изложены в «Капитале» Маркса, вырабатывались путём сознательного методического изучения фактически существующих производственных отношений. Именно поэтому они носят не иллюзорный, а научный характер. Идеологическая же иллюзия возникает именно как бессознательное, непреднамеренное отражение существующей общественной структуры, выраженное в общих идеях о мире. Она носит бессознательный, стихийный характер. Вот почему, если мы хотим раскрыть наиболее существенные черты той или иной ошибочной идеологии, мы должны искать их не в тех рациональных формах, в которые люди облекли свои идеи, а скорее в не подкреплённых доводами разума предпосылках, предвзятых суждениях, которые люди принимают за нечто само собою разумеющееся и которые определяют ход их мысли.

Например, по идеологии средневековой католической церкви весь мир, небо и земля рассматривались как иерархия, низшие члены которой непременно подчинены высшим. Создавая эту идеологию, люди не намеревались дать представление о феодальном порядке; сознательное намерение заключалось в том, чтобы дать представление о необходимом порядке всего мира, и оно сознательно разрабатывалось в качестве логической системы. И всё-таки идеология фактически была отражением существовавших в феодальном обществе отношений, которые, таким образом, воспроизводились в идеях людей путём стихийного, непреднамеренного, бессознательного процесса. Общие идеи представляли собой отражение фактических общественных отношений, но они не создавались сознательно в качестве такого отражения, а возникали бессознательно и стихийно в человеческой голове. Затем эти идеи фиксировались в качестве предвзятых суждений, которые применялись для истолкования и разработки теории, освещающей всё то, чем люди интересовались, — будь то природа, общество или воображаемое царство небесное.

Стихийный, бессознательный характер идеологического отражения производственных отношений объясняется стихийным, бессознательным характером самих производственных отношений.

Производственные отношения людей необходимы и не зависят от их воли. Это служит ключом к пониманию характера иллюзорного идеологического отражения этих отношений в абстрактных представлениях о мире и обществе. Данные производственные отношения не устанавливаются преднамеренно, но в то же время на данном этапе развития общества они неизбежны. Поскольку люди отнюдь не принимают решения установить их, но и не могут без них обойтись, они не осознают, что это преходящие общественные отношения, установившиеся на определённое время в определённых условиях и отвечающие лишь временным историческим потребностям общества. Они скорее кажутся им составной частью необходимого порядка вещей. Характерные черты социальных отношений людей и их отношений с природой, являющиеся на деле исторически сложившимся результатом определённого способа производства, отражаются в абстрактных идеях в форме предвзятых представлений и иллюзий о природе человека и общества, как идеи о божестве и божественном провидении, о праве и справедливости, о вечных и непременных характерных чертах всего сущего, о конечной природе действительности и т. д.

Иллюзия относительно чистой мысли

3. Третья черта идеологических иллюзий заключается в следующем: именно потому, что их стихийный характер не даёт людям возможности познать их подлинный источник, человеку кажется, что они явились результатом свободного мыслительного процесса, чистой и ничем не связанной деятельности разума.

«Идеология^[264] — это процесс, который совершает так называемый мыслитель, хотя и с сознанием, но с сознанием ложным, — писал Энгельс. — Истинные побудительные силы, которые приводят его в движение, остаются ему неизвестными, в противном случае это не было бы идеологическим процессом. Он создаёт себе, следовательно, представления о ложных или кажущихся побудительных силах. Так как речь идёт о мыслительном процессе, то он и выводит как содержание, так и форму его из чистого мышления — или из своего собственного, или из мышления своих предшественников. Он имеет дело исключительно с материалом мыслительным; без дальнейших околичностей он считает, что этот материал порождён мышлением, и не занимается исследованием никакого другого, более отдалённого и от мышления независимого источника»^[265].

Энгельс писал также, что идеология — разработка идеологических иллюзий — имеет дело «с мыслями как с самостоятельными сущностями, которые обладают независимым развитием и подчинятся только своим собственным законам. Тот факт, что материальные условия жизни людей, в головах которых совершается этот мыслительный процесс, в конечном счёте определяют собой его ход, остаётся неизбежно у этих людей неосознанным, ибо иначе пришёл бы конец всей идеологии»^[266].

Идеологическая инверсия

4. Четвёртая черта идеологических иллюзий заключается в том, что в них имеет место процесс инверсии, в результате которого действительные социальные отношения изображаются как осуществление абстрактных идей.

В процессе идеологической иллюзии порождения абстрактной мысли рассматриваются так, словно они не зависимы от материальных общественных отношений, отражением которых они в действительности являются. Поэтому получается, что в ходе такого процесса действительность ставится с ног на голову. За источник абстрактных идей принимается мозг, а не материальная действительность общественных отношений. Таким образом, конечная причина существования этих отношений воспринимается как абстракция мозга. Согласно этим искажённым воззрениям, люди создают социальные отношения в зависимости от своих абстрактных идей, а не наоборот.

Возьмём, например, абстрактные представления о праве и справедливости, составляющие важную часть всякой идеологии. Дело изображается так, словно абстрактное право и абстрактная справедливость не зависимы от фактически существующих социальных отношений, а сами эти отношения изображаются как отражение и осуществление, — быть может, несовершенное — абстрактного права и абстрактной справедливости. Согласно такой точке зрения, которая ставит всё с ног на голову, получается, что абстрактные идеи права и справедливости определяют действительные отношения людей, тогда как на самом деле действительные отношения определяют их идеи права и справедливости. Далее получается, что социальные системы оправданы постольку, поскольку они соответствуют абстрактным идеям права и справедливости, тогда как в действительности идеи права и справедливости оправданы постольку, поскольку они способствуют материальному прогрессу общества.