Удивительная биология

Осьминоги пускают свои клювы в ход, когда дерутся между собой, однако они воюют не так часто и не с такой свирепостью, как кальмары. Но при встрече с любым из этих животных следует соблюдать осторожность, так как их укусы ядовиты. Однажды австралийский ныряльщик, ловец жемчуга, играл с маленьким осьминогом. Ползая у ныряльщика по плечам и рукам, осьминог укусил его сзади в шею – и спустя три часа человек умер.

Головоногие отлично видят свою жертву и своего врага. Чрезвычайно развитые глаза (у гигантских кальмаров они бывают размером с футбольный мяч) создают неприятное впечатление, словно за вами следят. Никто не знает, что именно они видят, но теоретически у необычных глаз, которыми наделены кальмары и осьминоги, поле четкого зрения шире, чем у человеческого глаза.

Хорошее зрение, быстрая реакция и значительная скорость не спасают, однако, этих животных от различных рыб, морских птиц, тюленей и китов. Косяки трески устраивают значительные опустошения среди мелких кальмаров, двигающихся ровными рядами, словно отряды солдат. Кальмары – излюбленная пища кашалота. Этот подвижный гигант, чтобы пообедать кальмарами, ныряет на глубину до 900 м. Известны случаи, когда кашалот целиком заглатывал кальмаров длиной 10 м и весом 180 кг.

Гроза осьминогов – мурена и морской угорь. Эти животные ищут жертву, засовывая свою змеиную голову с пастью, усеянной зубами, в пещеры и расселины, где могут скрываться осьминоги. Если осьминог слишком велик, чтобы проглотить его целиком, мурена отрывает ему щупальца, обвившись вокруг них своим длинным телом.

Люди ежегодно вылавливают около миллиона тонн осьминогов и кальмаров. В Испании, например, каракатицы – национальное блюдо, а осьминог с начинкой да еще с шоколадной приправой – превосходнейший деликатес. Еще древние римляне запекали осьминогов целиком, начиняя ими огромные пироги, приправленные пряностями.

Кроме скорости, головоногие владеют и множеством других своеобразных способов избежать чужого обеденного стола и защититься от мурен и прочих врагов. В арсенале защитных приспособлений у осьминога есть древнейшее средство страхования жизни – автотомия (аутотомия) – самопроизвольное (рефлекторное) отбрасывание частей тела. Восемь длинных «рук», которые исследуют каждую пядь незнакомого пространства, когда осьминог выходит на охоту, чаще других частей тела подвергаются опасности. Щупальца прочные – ухватившись за одно, можно вытащить из норы всего осьминога. Вот тут спрут и «автотомирует» себя: мышцы попавшего в плен щупальца спазматически сокращаются с такой силой, что сами себя разрывают. Щупальце отваливается, словно отрезанное ножом. Хищник получает его в виде выкупа за жизнь жертвы.

Осьминог Octopus defillppi в совершенстве постиг искусство автотомирования. Схваченный за «руку», он тотчас расстается с ней. Щупальце отчаянно извивается – это ложный маневр принесенной в жертву части тела: враг бросается на него и упускает главную цель. Отверженное щупальце долго еще дергается, и если отпустить его на свободу, даже пытается ползти и может присасываться. Осьминог отбрасывает обычно около 4/5 всей длины щупальца, хотя может оторвать его и в любом другом месте.

Ящерица, например, не обладает такой свободой действия: она переламывает свой хвост только в строго определенной точке по заранее намеченной природой линии.

Рана на месте оторванного щупальца не кровоточит, кровеносные сосуды сильно сокращены и тем самым как бы сами себя зажимают. Кожа на конце обрубка начинает быстро нарастать на рану и затягивает ее почти всю. Приблизительно через шесть часов после автотомии кровеносные сосуды расширяются, и из пораненных тканей начинает слабо струиться кровь, которая плотным сгустком, словно тампоном, закрывает не затянутую еще кожей «оперированную» поверхность. На вторые сутки рана полностью заживает, и на месте утерянного начинает расти новое щупальце. Через полтора месяца оно уже на треть приближается к своему номинальному размеру.

Хотя автотомия и достаточно надежный способ страхования жизни, однако он очень расточителен. Осьминогу доступен и менее болезненный и более экономный заменитель самокалечения. Головоногие моллюски в процессе эволюции приобрели уникальнейшее оружие – чернильную бомбу. Вместо куска живой плоти кальмар выбрасывает перед раскрытой, чтобы схватить его, пастью грубую имитацию собственного образа. Он как бы раздваивается на глазах и оставляет хищнику своего бесплотного двойника, а сам при этом быстро исчезает. Когда осьминог или кальмар кидается в сторону, чернильное пятно остается на прежнем месте, вводя врага в заблуждение. Если же чернила выпущены неподвижным животным, они выполняют роль дымовой завесы.

Каракатицы, живущие в вечном мраке глубин, извергают яркое светящееся облако, которое приводит нападающего в такое же замешательство, как и внезапно возникшее в залитой светом воде темное облако. В чернилах содержится органическая краска из группы меланинов, близкая по составу к пигменту, которым окрашены волосы человека. Оттенок чернил не у всех головоногих одинаков: у каракатиц он сине-черного тона, у осьминогов – черный, у кальмаров – коричневый.

Чернила вырабатывает особый орган – грушевидный вырост прямой кишки. Его называют чернильным мешком. Не все содержимое чернильного мешка выбрызгивается за один раз. Обыкновенный осьминог может ставить «дымовую завесу» шесть раз подряд, а через полчаса весь израсходованный запас чернил полностью восстанавливается.

Красящая способность чернильной жидкости необычайно велика. Каракатица за 5 с окрашивает извергнутыми чернилами всю воду в баке вместимостью в 5,5 тыс. л. А гигантские кальмары выбрасывают из воронки столько чернильной жидкости, что морская вода мутнеет на пространстве в сотню метров!

Головоногие моллюски рождаются с мешком, наполненным чернилами. Одна почти микроскопическая крошка-каракатица, едва выбравшись из оболочки яйца, может тут же окрасить воду пятью чернильными залпами. Выброшенные головоногими чернила растворяются не сразу – не раньше, чем на что-нибудь наткнутся. Они долго, до 10 мин и больше, висят в воде темной и компактной каплей. Но самое поразительное, что форма капли напоминает очертания выбросившего ее животного. Хищник вместо убегающей жертвы хватает эту каплю. Вот тогда она «взрывается» и окутывает врага темным облаком.

Акула приходит в полное замешательство, когда стайка кальмаров одновременно, как из многоствольного миномета, выбрасывает целую серию «чернильных бомб». Она мечется туда-сюда, хватает одного мнимого кальмара за другим и вскоре вся скрывается в густом облаке рассеянных ею чернил. Чернила осьминога обладают еще и свойствами наркотика: они парализуют обонятельные нервы атакующих их хищников. После того как мурена побывает в чернильном облаке, она утрачивает способность распознавать запах притаившегося моллюска, даже когда натыкается на него! Парализующее действие осьминожьего наркотика длится больше часа.

Осьминоги обладают еще одним оружием защиты: они удивительно быстро и гармонично окрашиваются под цвет окружающей их местности. Даже если оглушить или убить осьминога, он не сразу потеряет способность менять окраску. Описан случай, когда убитый осьминог, положенный на газетный лист, моментально изменил окраску, сделавшись полосатым! Ведь он лежал на печатной странице и скопировал ее текст, запечатлев на своей коже чередование черных строк и светлых промежутков. По-видимому, осьминог этот был не совсем мертв, глаза его еще воспринимали оттенки красок окружающего мира, который он навсегда покидал. Даже среди высших позвоночных животных не многие обладают таким бесценным даром изменять по желанию или необходимости окраску кожи, перекрашиваться, копируя оттенки внешней декорации.

Моллюски, членистоногие и позвоночные – три крупнейшие ветви эволюционного развития животного мира, и только среди них мы находим искусных «хамелеонов», способных изменять окраску сообразно с обстоятельствами. У всех головоногих моллюсков, у некоторых раков, рыб, земноводных, пресмыкающихся и насекомых спрятаны под кожей эластичные, как резина, клетки. Они набиты краской, словно акварельные тюбики. Научное название этих чудесных клеток – хроматофоры. Каждый хроматофор – микроскопический шарик (когда пребывает в покое) или точечный диск (когда растянут), окруженный по краям, будто солнце лучами, множеством тончайших мускулов – дилататоров, то есть расширителей. Дилататоры, сокращаясь, растягивают хроматофор, и тогда содержащаяся в нем краска занимает площадь в десятки раз большую, чем прежде. Диаметр хроматофора увеличивается в 60 раз: от размеров иголочного острия до величины булавочной головки. Иными словами, разница между сократившейся и растянутой цветной клеткой так же велика, как между копеечной монетой и автомобильным колесом.