Студенческие хроники или год в общаге (СИ)

Бабник, бабник, бабник. Эти слова я повторял, как мантру, желая, чтобы они вдолбились под мой череп и вытеснили дурацкое чувство вины, обитающее там. Но каждый раз перед глазами всплывал образ Петровой, её карие глаза, смотрящие с упрёком и невыносимой болью, сомкнутые дрожащие губы. Иногда мне даже казалось, что щеку до сих пор обжигает след от её пощечины, а в словах песни, играющей в баре, без конца повторяется фраза, сказанная её звенящим от обиды голосом: “Обманщик! Не хочу тебя больше видеть!”.

- Да пошла ты к чёрту! – прорычал я и одним движением опрокинул в себя стакан бурбона.

- Разговариваешь сам с собой, Деймон? – неожиданно раздался знакомый мужской голос прямо у меня над ухом. Я сразу понял, кто это, и цокнул языком, выражая своё недовольство его присутствием. Затем медленно обратил на Аларика уничтожающий взгляд. Плевать, что он наш декан. Мне сейчас не до церемоний.

- Пришли отчитать меня за прогулы, мистер Зальцман? – не выдержал и съехидничал я.

- О, я тебя умоляю, – поморщился тот, – не зови меня “мистер Зальцман”. За пределами академии я Рик, просто Рик.

- Как скажешь, Рик, – безразлично бросил я, выделив, однако, с неким издевательством его имя. Декан сделал вид, что не заметил этого и присел рядом.

- Бурбон, – кивнул он бармену. Тот тут же выполнил его заказ и протянул Аларику стакан с коричневатой жидкостью. Я не преминул заметить, что у нас одинаковый вкус в алкоголе.

- Проблемы с девушкой? – ненавязчиво поинтересовался Зальцман, отпивая бурбон, и уставился на стеллаж с бутылками, стоящий прямо перед ним.

- Подрабатываешь психологом во внеурочное время? – парировал я. Не хватало ещё и говорить с ним о моей личной жизни.

- Нет, просто я сам по этой причине здесь, – усмехнулся Рик, – вот и спрашиваю.

- Ясно, – выдавил я тупоумный ответ. Прости, дружище, но выслушивать твои проблемы я просто не могу.

- Знаешь, что бы это ни было – просто поговори с ней, – вдруг быстро проговорил декан и опустошил стакан. – Бармен, повтори!

Я бросил на Аларика пронзительный взгляд и ничего не сказал. Поговорить? Легко сказать! Она меня просто пошлёт! Ну, или её подруги малохольные. В любом случае, разговора не будет.

Или всё же попытаться?

Я обхватил голову руками, ероша волосы. Попытаться или нет? Попытаться или нет? Не зная, что предпринять, я резко крикнул:

- Водки!

Заказ появился передо мной мгновенно. Я опрокинул рюмку и поморщился: алкоголь приятно обжёг горло. Я задумчиво, как и Зальцман, уставился на стеллаж. Просидев так пару минут, вскочил со стула и направился к выходу, шатаясь.

- Спасибо, – негромко произнёс я напоследок. Декан услышал мои слова и в его глазах промелькнуло понимание. Он кивнул.

Вывалившись на улицу, я полной грудью вдохнул свежий воздух, который тут же вызвал приступ тошноты. Я согнулся пополам, ощущая во рту неприятную кислоту. Отлично. Блюй, слабак, блюй! Может освободишься от всего этого дерьма, которое скопилось в твой душе.

И в этот момент я твёрдо решил: я поговорю с Еленой. Завтра же.

POV Елена

Это утро я провела в обнимку с унитазом. Меня жутко мутило. Я еле успела встать с кровати и, зажав рот ладошкой, добежать до ванной.

Подруги то и дело стучали в дверь, узнавая, всё ли со мной в порядке. В конце-концов, в перерывах между моими мучениями, я сообщила им, что отравилась. Бонни тут же принесла мне таблетку, которую я сразу же приняла. Легче не становилось.

- Не иди сегодня на лекции, – сочувствующе погладила меня по плечу Бекка, когда я, наконец, покинула уборную.

- И чем ты могла отравиться? – недоумевала Беннет, разглядывая еду в холодильнике. – Наверное, эти грибы… В мусорку их!

Кэролайн стояла поодаль и молча, сжав губы в тонкую линию, следила за действиями подруг. Когда я вошла в комнату, она бросила на меня внимательный взгляд и всмотрелась в лицо. Я опустила глаза, не выдержав такой заинтересованности, и нервно откинула волосы. Блондинка отвернулась.

- Всё в порядке, девочки. Идите на пары, – слабым голосом попросила я. – Я сама справлюсь.

- Нет, Елена, мы тебя не бросим одну в таком состоянии, – Кэтрин вышла из своей комнаты и сердито скрестила руки на груди. – Кто-то должен остаться.

- Нет, не надо, – настойчиво повторила я, чувствуя, как меня снова начинает тошнить. – Прошу вас, идите.

- Но тебе нельзя… – подала голос Кэр, но я грубо её перебила.

- Идите же! Вы опоздаете! – я не хотела кричать. Голос будто сам, независимо от меня, повысился на целую октаву. Я растерянно пробормотала:

- Простите. Я не хотела. Идите.

- Хорошо, хорошо. Только не злись, – в примирительном жесте подняла руки Ребекка. – Пойдём, девочки.

Подруги, на прощание ободряюще улыбнувшись, ушли на лекции. Как только захлопнулась входная дверь, я тут же ринулась обратно в ванную, к своему верному другу – унитазу. В его компании я провела ещё час, прежде чем почувствовала спасительное облегчение.

Сидеть дома не было смысла, тем более, что я не хотела пропускать лекцию профессора Плек. Я быстро переоделась и, довольно улыбнувшись своему отражению, побежала на пары.

Почти дойдя до аудитории номер десять, меня кто-то схватил за руку и затащил в сумрачную часть коридора. Я вскрикнула и попыталась отбиться, но незнакомец быстро приложил к моим губам указательный палец. Я замерла, широко распахнув глаза. Это был Деймон.

После его измены моя жизнь превратилась в груду осколков и развалин от надежд и мечтаний. Всё рухнуло в одночасье. Каждую ночь перед моими глазами стояла картина, главными персонажами которой были Сальваторе и Хейли. Целующиеся. Касающиеся друг друга.

Это было настолько больно, что, если бы существовал эликсир забытья, я без раздумий выпила бы его. Но такого не было, поэтому я начала всерьёз задумываться о том, чтобы наложить на себя руки. Не смогла. В какой-то момент я поняла, что мне всё ещё есть ради чего жить. Подруги и, главное, – сестра. Я не могла бросить её. Я взяла себя в руки и полностью посвятила себя близким мне людям. Это помогло. Я почти перестала думать о нём . И сейчас…

- Привет, – хрипло произнёс парень и улыбнулся. Во мне тут же смешались два чувства: отвращение и отрада. И если первое имело явный характер, то второе светлыми лучиками, слабым дуновением ветерка пробивалась сквозь толстую стену антипатии. Держи себя в руках, Елена!

- Пусти! – решительно вскинула я подбородок и сделала шаг в сторону аудитории. Деймон быстро преградил мне путь, упираясь руками в стену справа и слева от меня.

- Елена, постой, давай поговорим, – настойчиво попросил он, заглядывая мне в глаза. Ненавижу его небесно-голубую радужку! Ненавижу, ненавижу! И люблю.

- О чём, Деймон? – устало вздохнула я. – Ты разве до сих пор ничего не понял? Между нами всё кончено!

- Елена, послушай, да, я налажал! – быстро, боясь, что я не дослушаю, шептал Сальваторе. – Но Хейли сама меня поцеловала. Она… Это всё было подстроено!

- Кем? – тяжело рассмеялась я. – Только не говори, что Кэтрин. Я не поверю ни единому твоему слову и просто не буду слушать.

- Хорошо, – сжав зубы, рыкнул парень. – Тогда прости меня! Прошу!

- Слишком много громких слов на сегодня, – покачала я головой. – Пусти меня, Деймон. Пожалуйста.

Я убрала его руку и хотела уйти, но внезапно Деймон схватил меня за плечи и, встряхнув, пригвоздил к стене.

- Ты никуда не пойдёшь, пока не простишь меня! – прошипел он, впиваясь пальцами мне в плечи.

- Ай! – вскрикнула я, пытаясь вырваться. – Отпусти!

Но хуже всего было не это. Одеколон Сальваторе. Раньше я обожала этот запах: сладостно-горьковатый, с блестяще скомбинированными сладкими и солёными нотками. Но теперь… Теперь он мне казался самым ужасным ароматом на свете и вызвал неконтролируемый приступ тошноты. Я с силой сглотнула, подавляя её.

- Деймон, мне плохо, – прохрипела я, зажимая рот рукой и глубоко дыша. Видимо, я действительно выглядела отвратительно, потому что парень ослабил хватку и, осторожно коснувшись ладонью моей щеки, обеспокоенно спросил: