Линия судьбы

– Кое-что случилось, – сказал он, когда шофер поднял стеклянную перегородку, и наклонился, чтобы задернуть черные шторки. – Логан и Келли так и не вернулись в гостиницу.

В сумраке салона ее синие глаза хищно сверкнули. Если бы он не любил ее, то, пожалуй, испугался бы.

– Почему?

– Трудно сказать. Когда они не вернулись, полиция объявила розыск. Кто-то сообщил, что видел, как блондинка с ребенком влезала в деревенский грузовик.

– И что же полиция предприняла? – прошипела она.

– Послала за грузовиком патрульную машину. Это все, что я знаю. Разница во времени затрудняет связь…

– Если тебе интересно мое мнение, твой агент ни на что не годен.

Возмущенная, она потянулась к бару за шампанским и налила себе полный бокал.

Сотовый телефон спас его от препирательств. У его агента были прекрасные рекомендации, просто Логан оказался хитрее и осмотрительнее.

Звонил его агент. Из-за помех ему только после нескольких попыток удалось понять ситуацию. Он нажал кнопку «конец связи» и отключил телефон. В следующие полчаса разговоры не входили в его планы. Он приказал ей не надевать нижнее белье. Секс на заднем сиденье лимузина – его компенсация за скуку джазового концерта.

– Агент сказал, что обоих полицейских, посланных за Логаном и Келли, нашли убитыми.

– Это сделал Логан?

Он сунул руку под ее платье.

– Да. Полиция предупредила пограничные пункты. Граница запечатана. Логана пристрелят без предупреждения.

– А как же его гражданские права?

– Гражданские права? Солнышко, мы же говорим о Южной Америке. Продажные полицейские, смена военных хунт каждые полгода. Кто слышал о гражданских правах?

– Хотела бы я жить в такой стране.

Его рука достигла наконец цели.

– Водителя грузовика остановили на колумбийской границе и выбили из него правду.

Она раздвинула ноги. Свободной рукой он расстегнул брюки, и мысленно похвалил себя за то, что арендовал лимузины во Флагстаффе, а не в Финиксе, где Вуди обычно заказывал лимузины для своих гостей. Этот парень понятия не имеет, кто они такие, и не станет болтать, даже если что-нибудь разглядит сквозь шторки.

Он погладил ее, жаркую, влажную, гладкую, как шелк. От желания вонзиться в нее все мысли вылетели из головы.

– А что будет с Келли? – прошептала она.

– Мой агент дал полицейским полную свободу действий, при условии, что потом они пристрелят ее… за попытку к бегству.

– Я бы отдала все на свете, чтобы понаблюдать за ними.

Он вонзился в нее, еще больше возбудившись от ее вздоха.

Она раздвинула ноги, выкрикивая его имя. Он накрыл одной рукой ее рот, другой схватил за горло и, откинувшись назад, медленно, дюйм за дюймом выскользнул из ее сладкого тела… затем вскинул голову, выгнул шею, как один из великолепных жеребцов Вуди, и с силой протаранил ее. Она застонала, задрожала под ним, закричала от удовольствия и боли, выгнулась ему навстречу. Он воспользовался шансом и ухватил ее за ягодицы, умышленно вонзив ногти в нежную кожу. Она продолжала стонать и извиваться.

Он снова выскользнул, она недовольно приподнялась, не желая отпускать его, и он улыбнулся про себя. И снова вонзился в нее, еще глубже, еще сильнее.

Она вскрикнула, но он накрыл ее рот губами и продолжал пронзать ее снова и снова, как ему казалось, целую вечность.