Девушка с острова Тарт (СИ)

— Ты слабая нежная девочка, скорее уж я бил тебя или, может, не столько бил, м? — последние слова скатились с его языка обещанием.

— Бил, — выдохнула она в ответ, не узнавая собственный голос, в попытке разрушить оковы. Вздох пронесся по залу, и оцепенение начало спадать. — Так бил, просто всем телом, что кулаки все мне изодрал своими ребрами.

Начались единичные смешки и Бри почувствовала прилив сил.

— А лицом бил о мои ладони — нет же живого места, — Бри подняла ладони вверх, высоко вытянув как для блока, и покрутила их во все стороны. Смех становился все сильнее, причем шел с обеих сторон площадки. Она не была уверена, что хочет мстить, но ее уже несло. — Как я буду теперь объясняться со своим парнем? Он, кстати, твой старший брат. И уже определись, ты ему брат или…

Недосказанное «соперник» паузой повисло в воздухе, а следом низко просвистел мяч, Бри успела с облегчением повернуться на звук и понять, что он пройдет чуть левее. Мяч шел быстро, по ненормальной траектории и с зазором в ладонь над сеткой. Она не размышляла, выпрыгнула по косой влево, уже в прыжке поняв, что правой не дотянется, и вдруг резко занесла левую. Мяч со свистом приземлился за пятками Ланселя третьем номере под жалобный плач Лораса, который успел только убить об него кисти и влететь с размаху на площадку Волков под свист и улюлюканье. Бри приземлилась до приплызда соседей, но, спасаясь от Лораса, почти свалилась на Джендри — хорошо, что он устойчивый. Пробормотав «спасибо», она побрела обратно в третий, когда до нее дошел смысл ответа Джендри: «Ты давай поосторожнее падай, у тебя парень ревнивый». Ребята уже обступали ее все ближе, поздравляя.

— Классно бьешь с левой, огонь!

— Ты совсем выключила Ланна-младшего

Она вдруг обвела глазами зал и увидела Джейме. Лубок на правой был подновлен, левая крепко перемотана бинтом.

Бриенна чувствовала, что это какая-то ловушка, пропасть, но вывернулась из рук и побежала к нему что было сил. И больше всего боялась, что он не поддержит ее фарс, ведь он слышал. Девушка хотела зажмуриться, чтобы не видеть позора, как он качает головой, отворачивается и уходит. Бриенна уже оставила надежду, когда он раскрыл объятия и улыбнулся.

— Тише, снесешь меня, Бри, — прошептал он, зарывшись в ее волосы. По телу прошла дрожь, как и всегда от соприкосновения с его телом, и она собралась просить его, чтобы он простил ее вранье. Однажды. Даже называть его своим парнем уже было слишком хорошо, нестерпимо. Он так подыгрывал ей сейчас, она почти расплакалась, когда вдруг, отстранив ее немного, он взял ее лицо в ладони, небрежно отбросив одним плавным движением золотой шелк своих волос назад на плечи, сказал тихо, только для нее:

— Постригусь. Грива мешает целоваться. Могу я поцеловать свою девушку? Если ты не боишься.

Сердце забилось так часто и жарко, она почувствовала, как вспотели разом ее руки на его груди. Бри хотела ответить «да», но смогла лишь прикрыть глаза и послать самый малый кивок. И пару секунд спустя почувствовала его губы. Они были нежными, и девушка слегка расслабилась его руках, чувствуя окрепшую хватку вокруг талии.

— Держи крепче, лев, охотники так и рыщут, упустишь — и фьють.

Кажется, это был Теон.

Не отвечай, Джейме, это провокация, хотелось крикнуть ей, но Джейме уже оторвался от ее губ и, задрав голову, ответил Теону утробным рычанием. И немедленно снова поцеловал ее, без спроса, жадно. Вокруг рычали, и выли, и творилось что-то совершенно невообразимое. Прервав поцелуй, он сказал, обнимая ее:

— Теперь мы пара. Я тоже подтвердил свое право на тебя.

— Волшебство, — выдохнула Бриенна. Ей казалось, что она пронизана искрящимся светом, он проходит сквозь и наполняет все. Один червячок сомнения все же отравлял ей душу, но снявши голову по волосам не плачут. — Оно имеет силу за пределами зала?

— О да, — произнес он, — еще большую. Но не все тебе понравится. Однажды я смогу тебе объяснить, что в этом плохого.

От радости Бри была готова скакать как мячик. Но затягивать внезапный перерыв было неправильным.

— Я играть! Ты останешься? — она хотела делиться своим счастье со всеми и немедленно.

— Непременно. Пока ваши тренеры не решили, что уже Новый Год и пора открывать подарки.

— … да, да, начиная с крепкого спиртного. Вернись трезвым и суди, если нам уже не вернуть их.

— О, в тебе, и правда, просыпается львица, — задумчиво протянул Джейме.

— Джей, — она вложила в его имя столько ласки, сколько могла, — все львиное во мне — от тебя.

========== 3.30 Способ быть честным / Джейме ==========

До слез знакомый потолок, подумал Джейме, открыв глаза. Он в больнице, в этом не могло быть никаких сомнений. Память выкидывала какие-то непонятные обломки, словно море на берег выносит осколки мачты или бочонок с ромом после кораблекрушения. Да, пожалуй, это ему близко. Крушение всего. Мир взорвался на его глазах, и он не знал, что будет дальше.

Гнев его был почти осязаем. Горели руки, тупая боль сидела сразу за костью лба, словно дятел долбя изнутри. Даже сердце неумолчным сумасшедшим мотором выбрасывало порции крови как-то особенно зло, словно смеялось над ним. Кто ты такой? И действительно, кто?

Бывший капитан команды. Брошенный возлюбленный. Преданный брат. Даже дважды, ведь оба его брата… Нет, теперь у него лишь один брат. Лансель навсегда останется кузеном.

Что случается с людьми, утратившими все ценное? Потерявшими враз то, что дорого? Может быть, сходят с ума. Он был зол, голоден и чувствовал, как пустота окружающего пространства сжимает виски. Словно он один, нет больше ничего — стен, мебели — только обнаженное пространство вроде беспредельного космоса, которое глядит в него со всех сторон, не мигая. Хуже, чем на операционном столе под лампами. Беспомощность и нагота.

Порыв ветра вроде легкого сквозняка. Такой бывает, когда открывается дверь. Он вслушивается в пространство, не желая отводить взгляд от крошащейся побелки. Тихие неторопливые шаги. А затем в поле его зрения медленно вплывает лицо. Женщина смотрит вопросительно. Он не знает, о чем ей сказать.

— Мама, — начинает он. Если я все еще брежу, она рассмеется. Если не брежу, узнаю. Матери нет в живых столько лет, конечно, он уже не помнит ее лица. Вот только у нее слишком похожие глаза на те, что он каждый день видит в зеркале.

— Джейме, — она улыбается. Он никогда не видел ее такой, словно вдруг слетела маска. Улыбка преображает черты, делая женщину моложе. Серсея похожа на мать, понимает Джейме. Как он раньше не видел? — Сын.

***

Обе руки теперь похожи. Словно специально он добивался этой дурацкой симметрии. Обе пострадали, когда Бриенна была где-то рядом, вот только она не была причиной увечий.

— Теперь, когда я знаю, — Джейме сглотнул, — ты ничего не хочешь мне рассказать, мама?

— Многое, — ее лицо, расколдованное той первой улыбкой, похоже, снова становится маской. Наблюдать за этим страшно.

— И как ты это себе представляешь? — уточняет он.

Они сидят на койке, к которой он почти привык, в той самой палате. Никто не тревожит. В ее руках тонкий лэптоп. Молчаливая Сестра раскрывает его и печатает в открытом окне текстового документа: «Извини, только командной строкой».

— Это больше, чем ничего! — восклицает Джейме. — Мы хороши, не правда ли? Одна толком не может говорить, другой — толком печатать.

«Да уж, обхохочешься» — печатает она, усмехаясь уголком рта. Один золотой завиток лезет из-под белой шапочки вдоль ближнего уха сестры.

— Серсея очень похожа на тебя, мам, — произносит он, глядя перед собой.

«Больше, чем ты думаешь», — возникает на экране. — «Что случилось вчера?»

— Я пытался поговорить с Ланселем, — мрачно выдохнул Джейме.

«Старший сын Кивана, да? Твой кузен. Он был здесь пару раз. И что? Вы поспорили?»

— Серсея… Ах, это сложно. В общем, мы с Тирионом застукали Ланселя и Серсею.