Всё или ничего...(СИ)

— Поняла, — буркнула я, отворачиваясь окну, — Приходят и ругаются все. Вообще-то я больная и мне внимание надо, а вы кричите…

— Ой-ой, смотрите, кто у нас обиделся, — усмехнулся Крид, — Ещё скажи, что пожалуешься на нас.

— Надо будет самому президенту пожалуюсь, — ответила я, показав парню язык.

***

Две недели, которые я провела в больнице, прошли быстро и я почти выздоровела, всё-таки упросив доктора отпустить меня домой под наблюдение рыжей, которая с такими воплями влетела ко мне в палату, когда вернулась из командировки и узнала, что я в больнице.

Дав подруге клятвенное слово есть мясо, рыбу, овощи, фрукты, сладкое и ещё зачем-то всю иностранную кухню, я сумела её успокоить и добиться в палате снижения децибелов. Ева злобно шипела, что я — идиотка, которая не заботится о своём здоровье и не думает об остальных, активно размахивая руками и измеряя шагами палату.

Я следила за подругой взглядом, не смея даже пискнуть, потому что Герц в гневе — похуже четырёх всадников Апокалипсиса. А сейчас рыжая была не то, что в гневе, а в трёхкратном раздражении помноженном на стократную злость.

Внимательно выслушав все слова подруги, я кивала, как китайский болванчик, и соглашалась со всем, что она говорила. Когда у неё закончились силы, она наконец-то села на стул и замолчала.

— Ты всё? Или будет ещё один наплыв эмоций? — ехидно спросила я, глядя на рыжую, которая тряхнула головой, убирая прядь волос со лба.

— Дура, — ответила подруга, зыркнув на меня глазами, а потом обняла.

Из больницы меня забирал Егор, и отвезя мои вещи на квартиру, мы поехали в офис, где меня уже ждал менеджер с целым списком работы для меня. Значит, завтра у меня очередное интервью? И почему я не удивлена, что оно у меня с новичками? Я у них тут типа нянечкой подрабатываю: езжу с ними по всем фотосессиям, интервью и записям песен.

Ну, интервью, так интервью!

Утром я поехала сразу же к месту, где будет проходить интервью в прямом эфире в программе «Вечерний завтрак», а когда приехала, то увидела, что ребята уже стоят здесь и что-то обсуждают.

Поздоровавшись с ними, я услышала ответное приветствие и мы вошли в здание. Гримёрная, стилисты и начало эфира. Все пошло своим чередом: парочка вопросов мне в начале передачи, потом вопросы каждому из ребят и остальная часть передачи, в которую входили ответы на каверзные вопросы и вопросы от поклонников. Ребята вполне удачно отвечали на все то, что у них спрашивали и передача подошла к концу.

— А на конец мы решили показать вам клип Адель — «Жить вдвоём», — вдруг произнесла ведущая и я удивлённо посмотрела на неё, но на экране позади нас уже показывали мой клип.

Захотелось закрыть уши, потому что на концертах я в последнее время не исполняла этот трек, так как он вызывал сильные эмоции и не совсем положительные. В сопротивление разуму и сердцу, которые вопили перестать смотреть на экран, глаза были прикованы к плазме, где показывали сцены клипа.

На финальных сценах я уже была на грани, поэтому когда закончился эфир, я самая первая вышла из комнаты, где это всё снималось.

В мою гримёрную постучали через пару минут и получив разрешение войти, ко мне зашла Клавдия. Девушка оглядела меня и села на диванчик, рядом со мной.

— Адель, я спросить хотела, — девушка неуверенно замолчала и я кивнула, разрешая ей говорить дальше, — На лейбле я слышала, что у тебя парень есть, но он пропал, да?

— Да, в начале марта улетел в Лос-Анджелес на съёмки фильма и пропал.

— Это с ним вы клип снимали «Жить вдвоём»?

— Зачем ты всё это спрашиваешь? — я посмотрела на девушку, не совсем понимая, что она хочет.

— Просто, понимаешь, мне кажется, что я видела его сегодня утром на парковке нашего лейбла…

— Что? — я удивлённо посмотрела на девушку, — Повтори.

— Когда я заходила в офис, из него выходил молодой парень и мне показалось, что я его где-то видела, но не могла вспомнить где именно. А сейчас, посмотрев клип, я поняла, что он немного похож на того парня, который был у нас утром.

Я посмотрела на часы, понимая, что прошло уже около четырёх часов. Вскочив с диванчика, я выбежала из гримёрной, крикнув Клавдии, чтобы они без меня возвращались на лейбл. Я не помню, как я ехала домой, помню лишь что педаль газа была выжата до предела и мне вслед сигналили машины, которые я подрезала. Затормозив у своего дома, я увидела машину Воробьёва и пулей поднялась на свой этаж, вбегая в квартиру.

Где-то в комнате слышались шаги и какие-то шорохи и я быстрым шагом побежала туда. Дверь, которую я слишком сильно толкнула, распахнулась и ударилась о стену, заставив парня повернуться ко мне.

Встретившись взглядом с Лёшей, я уже не сдерживала слёз, которые катились по щекам и, подбежав к парню, обняла его.

— Лёш, — я всхлипнула и сильнее обняла парня, который даже не пошевелился, — Почему ты не отвечал? Я соскучилась…

— Ну, да, коне-е-ечно, — протянул Алексей, усмехаясь, — Так скучала, что с Кридом стала встречаться?

— Ч-чего? — от неожиданности я перестала плакать и отступила на шаг назад, удивлённо глядя на русоволосого, — Лёш, что за бред ты говоришь?

— Мне уже рассказали, как ты в туре с ним развлекалась, — ответил парень, — А я-то думал, что у нас всё серьёзно!

— Лёш, между мной и Егором ничего не было, — произнесла я, — Спроси у любого, они подтвердят.

— Давай ты не будешь рассказывать мне сказки? Я всё знаю…

— Лёш, тебе неправду рассказали! Почему ты не хочешь слушать меня? Я тебе звонила каждый день, хотя твой телефон был выключен. Я надеялась, что ты ответишь… Я за эти три месяца чуть с ума не сошла, а ты говоришь, что я с Егором…

— Адель, не надо, — Воробьёв развернулся и продолжил собирать вещи, — Я не хочу ничего больше слушать.

— Лёш, пожалуйста. Не уходи, — я подошла к парню и попыталась его обнять, но он вырвался и отступил от меня, — Лёш…

В его глазах, в которых раньше читалась только безграничная любовь, теперь было отвращение и злость.

Опусти руки, я закрыла глаза, чувствуя, как по щекам скатываются слёзы.

— Адель, почему всё так? Зачем ты так со мной? — тихо спросил Алексей, — Я же любил тебя. По-настоящему любил…

Парень подошёл к шкафу и достал из него коробочку, которая лежала в его вещах, у самой стенки шкафа, а потом повернулся ко мне. Я не отрывала глаз от коробочки, которую Лёша открыл и я увидела в ней два кольца.

— Я ведь жениться на тебе хотел, — произнёс парень, а потом, размахнувшись, бросил эту коробочку в стену. В тишине квартиры раздался короткий звон — два кольца, запрыгав по полу, закатились куда-то под постель.

Я опустилась в кресло, молча глотая слёзы и наблюдая за тем, как парень собирает свои вещи. Внутри всё разрывалось от боли, а сердце билось с такой силой, что я не слышала ничего, кроме его ударов.

И вот глаза в глаза… Давай, добивай!

Скажи, что всё моя вина, обмани меня!

Когда Воробьёв застегнул чемодан и пошёл к выходу из комнаты, бросив на меня короткий взгляд, я не могла шевелиться. Но стоило парню выйти в коридор, как я вскочила с кресла и бросилась следом за ним, хватая его за руку.

— Лёш, пожалуйста, не уходи! — по щекам продолжали катиться горячие слёзы, но я уже не замечала их, — Лёш, останься… Они же тебе неправду сказали.

— Адель, ты сама всё разрушила, — произнёс парень, остановившись, но не поворачиваясь ко мне лицом, — Отпусти меня.

— Нет. Нет! — вопреки своим словам, я отпустила руку парня, но только для того, чтобы развернуть его к себе лицом, — Лёш, неужели ты не видишь? Я же люблю тебя, идиот! Не уходи, прошу…

Парень пару секунд смотрел в мои глаза, ни говоря ни слова. Моё рваное сердцебиение. Тяжёлое дыхание. Слёзы по щекам. Глаза в глаза. В моих глазах отчаяние, а в его пустота, которая причиняет столько боли, что хочется умереть, лишь бы не видеть этой чёрной бездны в его зрачках и льда в голубых глазах.

На мгновение мне показалось, что он передумал и что он всё же поверил мне, решив остаться. На мгновение. Показалось.