Разлуки и радости Роуз

— Так я и сделал.

— На обратной стороне он нацарапал: «Позвони мне!» И на следующий день я позвонила. Мы встретились за ланчем. — Они улыбнулись друг другу. — А после этого еще пару раз…

— Но потом мне пришлось уехать по службе.

— Но он мне писал, и мы перезванивались.

Тут я вспомнила, как Беверли позвонили по мобильному на церемонии вручения «Почетной Собачьей Награды». Теперь я поняла, что это был Генри. Конечно, это был он, ведь Бев тогда спросила: «У вас жарко?»

— Боже, — с улыбкой проговорила я, — но когда же это?..

— Началось? — спросила Бев.

Я кивнула.

— На балу, — ответил Генри, положив лед в мой бокал. — Стоило лишь один раз взглянуть на Беверли, и я подумал: какая потрясающая девушка. В чудесном костюме балерины, — добавил он, погладив ее руку. Тут я вдруг вспомнила, как Генри поднял ее из кресла-коляски и закружил, как она смеялась и ее лицо светилось. Ну конечно! — Но потом Беа начала заигрывать со мной, как ненормальная, — добавил он, протянув мне бокал. — И стала приглашать меня на свидания.

— Я узнала об этом от тебя, Роуз, — призналась Бев. — Поэтому и не могла довериться тебе, сказать, что и мне нравится Генри, потому что волновалась, что ты ей расскажешь. К тому же, по твоим словам, у них с Генри все шло замечательно.

— Но я была уверена, что это так, — ответила я. Генри улыбнулся и закатил глаза. — Так вот почему мне казалось, что ты недолюбливаешь Беа!

— Да. Я жутко ревновала. Когда ты попросила помочь ей в офисе, я не могла отказаться, хотя мне не очень-то хотелось это делать. Но я так рада, что согласилась, потому что именно тогда я опять встретила Генри. Однажды он зашел, чтобы отвести Беа на ланч. А я сидела там, подглядывала краешком глаза и чувствовала себя отвратительно. Но когда Беа спустилась вниз взять пальто, я была поражена: Генри был таким внимательным ко мне. Правда, Генри?

Он улыбнулся.

— Да, — ответил он. — Я сделал вид, будто меня интересует Тревор, — объяснил он. — Ну, я на самом деле к нему неравнодушен, — засмеялся он.

— Ты был очень внимательным, — повторила Бев. — И даже немного флиртовал. Я удивилась и была взволнована.

— Но я слишком смущался и не мог выдавить ни слова, — сказал Генри. — И мне не хотелось обидеть Беа. Пришлось с ней порвать — а я не очень смелый человек, поэтому на это ушло так много времени. — Значит, здесь на самом деле была замешана «другая женщина», подумала я. — К тому же я даже не знал, нравлюсь я Беверли или нет, — продолжил он.

— Я была от тебя без ума! — засмеялась она.

— Но я этого не знал, потому что был уверен, что тебе нравится Тео, — возразил он.

— Я тоже так думала, — сказала я. — Мне казалось, что на балу между тобой и Тео промелькнула искорка. Когда я с ним танцевала, ты как-то странно на меня смотрела.

— Но, Роуз, я даже не смотрела в твою сторону! Я смотрела на Генри. Они с Беа танцевали, прижавшись щеками, и я чувствовала себя ужасно.

Я вспомнила тот вечер. Понятно. На магнитной доске у Беверли висела валентинка.

— Я думала, что валентинка тоже от Тео, — сказала я, махнув рукой на доску.

Бев отрицательно покачала головой.

— Нет, от меня, — признался Генри. — Я знал, что Беверли твоя соседка, поэтому было легко выяснить ее адрес. Но мне не хватило смелости признаться тебе, что она мне нравится. Пару раз я пытался, но стоило мне только заговорить об этом, как ты тут же начинала щебетать, как Беверли нравится Тео.

— Но я была уверена, что он ей нравится. До недавнего момента я так и думала, потому что вы проводили вместе столько времени.

— Он часто заходил ко мне поболтать. Тео — очень симпатичный и веселый парень, и он помогал мне сделать кое-что по дому.

— Но он же называл тебя «дружочек», а ты его «мой сладкий»!

— Ну, это просто для смеха. Ты что, подумала, что это серьезно?

— Вообще-то да.

— Тогда ты просто не сумела прочитать между строк. Легко флиртовать с человеком, если вы не влюблены. Намного сложнее кокетничать с тем, кто тебе на самом деле небезразличен. К тому же как я могла влюбиться в Тео, если уже была влюблена в Генри?

Генри улыбнулся.

— Подожди, а как же тот парень из Шотландии, Хэмиш? — спросила я. — О котором Тревор писал в колонке?

— Хэмиш, — тихонько захихикала Бев, — всего лишь уловка, чтобы отвлечь внимание.

— Ты что, его выдумала?

— Нет, он существует на самом деле. Хэмиш — мой старинный друг, и мы виделись совсем недавно, когда он приезжал на репетиции в Лондон, так что это чистая правда. Мне просто хотелось направить всех по ложному следу, потому что к тому времени я уже влюбилась в Генри по самые уши. Но мы волновались, что Беа обидится, если узнает, поэтому я не могла признаться тебе и притворялась, что встречаюсь с Хэмишем. Тео я рассказала правду, и он поклялся хранить секрет.

Ага.

— Он не проболтался.

— Он никогда бы меня не выдал. Он умеет хранить тайны.

И тут я вспомнила запись в его дневнике. Генри очень нравится Беа. Только вот теперь я понимала, что Тео своим жутким почерком написал не «Беа», а «Бев». Генри очень нравится Бев. Тео заметил это в тот вечер на балу, а я совершенно проглядела. У меня голова пошла кругом.

— Дело в том, — добавила Беверли, — что мы с Генри сами не знали, как будет развиваться наш роман, правда, милый? Поэтому предпочитали держать язык за зубами.

— Значит, Тео тут ни при чем, — промолвила я.

— Ни при чем.

— И я все неправильно поняла.

— Да. К тому же, Роуз, было очевидно, что ему нравишься ты — он и сам мне потом признался. Но ты, похоже, ничего не замечала.

— Нет, — с горечью проговорила я. — Не замечала.

— Ты не сумела прочитать между строк.

Мне все сегодня об этом говорят.

— Ты права. — Я рассмеялась безжизненным смешком. — Я не умею читать между строк.

— Роуз, ты иногда упускаешь из виду очевидные вещи, — мягко проговорила Беверли. — Очень важные вещи.

Я подняла глаза.

— Тео сказал то же самое. Но я и вообразить не могла, что способна ему понравиться, ведь он на десять лет моложе!

— Ну и что? Его жене тридцать восемь.

— Но я только потом это узнала. Признаю, я считала его привлекательным, но всегда думала, что он найдет себе подружку своего возраста. Я знала, что ты тоже старше его на шесть лет, но все-таки десять — это уж слишком.

— Ничего подобного, — возразила она. — Ему двадцать девять, тебе тридцать девять: это не делает тебя похожей на миссис Робинсон [60]. Вы оба взрослые люди.

— Хмм. Ты права. Но я никогда не встречалась с мужчиной младше меня. Почему ты не сказала, что я ему нравлюсь? — добавила я. — Моя жизнь тогда стала бы намного проще!

— Я пыталась намекнуть, но ты ничего не понимала. К тому же ты еще не переболела Эдом. И после той истории с Электрой и Сереной хватало забот. Потом снова появился Эд, и мне не хотелось поощрять Тео, ведь он опять мог обжечься. У него тоже было разбитое сердце. Но я дала ему один совет.

— Какой?

— Посоветовала ему проводить с тобой больше времени. Вместе делать что-нибудь по дому. Например, научить тебя готовить.

— Он и научил.

— Смотреть телевизор, играть в игры.

— Мы часто этим занимались.

— Потому что, если проводить с кем-то много времени, делать вместе простые вещи, которые делаешь каждый день, можно очень сблизиться. Общие занятия притягивают людей друг к другу.

— Да, — вздохнула я. — Я знаю. Гравитация — это взаимное притяжение всех частиц во Вселенной, — тихо добавила я. — И чем ближе частицы, тем сильнее притяжение. Это мне Тео рассказал.

— Это правда.

— Но случилось ужасное. Тео только что уехал, и… о боже, — я обхватила голову руками, — я сегодня с ним переспала.

— Что?

— Но потом мы поссорились…

— Из-за чего?

— Прямо перед этим я порвала с Эдом из-за письма Джона, и он обвинил меня в том, что я пишу свою колонку из эгоистических побуждений.