Танго с Бабочкой

Улыбка Мэри смягчилась.

— Но у Наоми были и другие положительные качества. Казалось, будто она постоянно ищет выход для своей любви. Видите ли, многие из наших женщин здесь больны или имеют увечья. Тех, кто находится в очень плохом состоянии, я отправляю в больницу. Но я была медсестрой много лет назад, и у меня есть хорошо оснащенная аптечка. Ваша мать взяла на себя обязанность заботиться о больных, лечила их, пыталась поддерживать их, чтобы они не возвращались к старой жизни, хотя большинство из них, боюсь, именно так и поступают. Так или иначе, ваша мать была любящая, положительная сила в этих стенах. Мы все еще очень тоскуем без нее.

Беверли вытерла слезу со своей щеки.

— Расскажите мне об этом доме.

Мэри Дрейк рассказала ей историю о том, как она, обнаружив, что является нежелательной в консервативном приходе, решила заняться тем, что всегда хотела делать, организовать дом для женщин, подвергавшихся насилию. Арендная плата за этот дом была очень низкой, и она получала пожертвования от местных жителей. Но нуждающихся женщин было слишком много, а дом мог разместить только ограниченное их число. Многие приходили беременными или с младенцами, без гроша, часто даже без смены белья.

— Мы получаем много поношенной одежды, — объяснила Мэри. — Я даю объявления в газете, обращаясь к людям с просьбой отдать их старую одежду. К сожалению, мое небольшое учреждение не может позволить себе прессу, которой пользуются такие крупные организации, как «Армия спасения» и «Добрая воля». Когда люди хотят сделать пожертвования или дать деньги, они думают сначала о более известных учреждениях. Тем не менее мы справляемся. В городе есть физиолог, который консультирует у нас два вечера в неделю. У меня есть друг-доктор, который приходит, когда у него есть возможность. Вы видите, мисс Хайленд, пожертвования могут приходить в разных формах. Мы нуждаемся во времени, деньгах, навыках, еде и одежде для людей, даже в памперсах!

Зазвонил телефон. Мэри подняла трубку и быстро заговорила. Затем, повесив трубку, преподобная Дрейк продолжила:

— Это звонили из супермаркета насчет моих индеек! Они сказали, что могут пожертвовать только пятьдесят, а мне нужно сто! — Она улыбнулась. — Когда дело касается питания моих девочек, мисс Хайленд, я откладываю в сторону свою гордость. Поэтому я должна спросить вас, не могли бы вы купить для нас тех индеек?

— Конечно, могла бы.

Молодая женщина ворвалась в дверь.

— Преподобная Мэри! У Синди схватки!

— О боже. Вы извините меня, если я отлучусь ненадолго?

Ожидая возвращения Мэри Дрейк, Беверли достала свою чековую книжку и уставилась на нее. Она сидела в ветхом доме, вдыхала его старые запахи, ощущала его хрупкие надежды и мечты. Он мало чем отличался от дома Хейзел; женщины, обитающие в этих стенах — Беверли знала это — могли рассказать похожие истории, как и те ее сестры из далекого прошлого. А потом она подумала о своей матери, испуганной, скрывающейся от полиции, пытавшейся найти защиту. Но неужели она могла это сделать: нанести удар человеку, которого любила, но чьи издевательства не могла терпеть, а затем убежала, одна и в страхе?

У Беверли застрял комок в горле. Ее глаза наполнились слезами. «Если бы только я нашла тебя! Я отвела бы тебя домой! Я помогла бы тебе выздороветь! И мы могли бы прямо сейчас мечтать вместе, точно так же, как много лет назад…»

Когда Мэри вернулась в кабинет, она опять дышала тяжело.

— Бедная Синди! Это ее первый ребенок, и она испугана. У нее нет схваток. Это небольшое расстройство желудка. Ей только пятнадцать, но она живет одна с одиннадцати лет. Добрый самаритянин привез ее сюда в прошлом месяце, подобрав на шоссе, идущем вдоль побережья, где она голосовала, чтобы поехать автостопом. Она предложила ему секс в обмен на продовольствие.

Она посмотрела на свою посетительницу, которая тихо плакала, уткнувшись в носовой платок.

— Ваша мать теперь с Богом, мисс Хайленд, — мягко проговорила Мэри Дрейк. — И она счастлива, я верю. Она не страдала долго; смерть наступила быстро. И она была окружена людьми, которые любили ее.

Беверли смахнула слезы и промокнула глаза носовым платком.

— Я никогда не смогу достаточно отблагодарить вас за то, что вы сделали для нее. — Беверли достала маленькую золотую ручку из своей сумочки и сняла с нее колпачок. — Скажите мне, много ли женщин стучатся в вашу дверь, прося о помощи?

— Больше, чем вы можете себе представить. И их число растет. К сожалению, я должна многим из них отказывать. Просто потому, что нет места. Я пытаюсь найти другое убежище для них. Есть несколько граждан в городе, которые выручают меня время от времени. И у меня есть взаимная договоренность с парой домов для беглецов и «домами на полпути». Мы стараемся выручать друг друга в случае переполнения.

— Сколько спальных мест вам необходимо, по вашему мнению?

Мэри засмеялась.

— По крайней мере, в десять раз больше того, что у нас есть! Тут неподалеку на улице есть обветшалый старый дом, которым я пыталась завладеть. Он был выставлен на продажу в течение долгого времени, но к владельцу никто не обратился. Я пытаюсь уговорить, чтобы он позволил нам использовать его в обмен на ремонт. Он упрямый старый болван, но, думаю, я оказываю на него влияние. Он, возможно, отдаст нам дом только для того, чтобы я от него отвязалась! Я могу быть очень убедительной, когда я принимаю какое-нибудь решение!

— Я выписала его на ваше имя, — сказала Беверли, вручая чек. — Я не знаю, есть ли счет на имя «Святой Анны».

— Спасибо, мисс Хайленд. Вы — ответ Господа на мои молитвы.

Беверли встала и протянула ей руку.

— Теперь мне пора идти. Я благодарю вас за то, что вы уделили мне время и поговорили со мной. После всех этих лет поисков моей матери…

Мэри взяла ее руку и пожала ее.

— Я знаю. Я понимаю. — Она подняла чек и улыбнулась.

— Милостивый Господь действует таинственными путями. Сначала он привел в этот дом Наоми Бургесс, теперь ее дочь. С помощью этих денег, мисс Хайленд, мы сможем устроить хороший обед в День благодарения для женщин, которые иначе не могли бы…

Она уставилась на чек.

Она медленно села и прошептала:

— Милостивый Господь на небесах! — Затем она посмотрела на Беверли и тихо спросила: — Мне кажется, или этот чек выписан на пятьсот тысяч долларов?

— Я хочу, чтобы вы построили новое здание, чтобы вы сделали это именно так, как вы хотите, чтобы оно было современным, чистым, наполненным любовью и могло защитить столько женщин, сколько потребуется. Наймите весь необходимый штат, сделай его домом, где женщины смогут находить убежище и избавление от жестокого обращения с ними. Я пришлю вам в помощь своих адвокатов. Как вы думаете, вы сможете сделать это?

— Сделать это! — эхом повторила Мэри, пристально глядя на чек и качая головой. — Конечно, я смогу сделать это! — Слезы навернулись ей на глаза. — Хвала Богу в его милосердии…

Когда они несколько минут спустя, вышли к белому «роллс-ройсу», где несколько детей и молодых женщин стояли, глядя на него, Беверли спросила:

— Скажите мне, Мэри, как вы пришли к этому? Я хочу спросить, почему вы выбрали именно эту область?

Мэри посмотрела на солнце и прищурилась.

— Я была замужем много лет назад. Мой муж избивал меня регулярно. Я не знаю, почему я мирилась с этим, но это так. А затем однажды ночью он напился и ударил моего сына кулаком. Я взяла своего мальчика и убежала. Я пошла в убежище, которым руководил священник. Там я обрела Бога и свое призвание.

— А ваш сын?

— Удар по голове повредил мозг. Мой сын находится теперь в специальном учреждении. Ему тридцать лет, и он даже не знает, как его зовут.

Беверли тяжело вздохнула.

Рядом с автомобилем Мэри повернулась и взяла руки Беверли в свои. Ее глаза увлажнились, когда она сказала:

— Возможно, я организовала это убежище, чтобы искупить тот грех, я не знаю. Но я знаю, что Бог прислал вас сюда сегодня в ответ на мои молитвы. Я собираюсь назвать новое убежище «Убежищем для женщин имени Беверли Хайленд».