Солнечный листопад-1 (ч.1-6)

   Леша сидел рядом и потягивал сок, отрешенно поглядывая на проходящих мимо. Это я его вежливо попросила не наблюдать за мной во время еды. Не люблю. Причина - Лежик. Нервирует всегда.

   Докушала я за пару секунд до оглушительного звонка, означающего, что спектакль скоро начнется.

   Зал был набит битком. Еще и по бокам, возле стен, люди стояли. Леша проводил меня вниз, до моего места, шуганул с него какую-то пигалицу и, сказав, что если что, он на третьем ряду ближе к правой стороне зала, оставил одну. Волей случая, я сидела практически на том же месте, что и на репетиции.

   Немного неуютно было... одна среди незнакомых людей, а он где-то там... Это еще кто из нас двоих привык, что другой постоянно находится рядом?

   Свет мягко потух, даже прожекторы над сценой выключились. Зал погрузился в абсолютную темноту. Последние голоса стихали, потому что в такой темноте, отчего-то, гуляло хорошее эхо и все сказанное разлеталось по всему залу. А кто хочет, чтобы его разговор слышал не только собеседник, а все подряд? Никто, вот и замолкли.

   И неожиданно раздался, нет, не так - грянул Голос. Такого голоса, сильного, по-детски чистого и звонкого я никогда не слышала:

   - О, в милосердии двойная благодать:

   Блажен и тот, кто милует, и тот,

   Кого он милует. Всего сильнее

   Оно в руках у сильных; королям

   Оно пристало больше, чем корона.

(отрывок из "Венецианского купца",

незабвенный Шекспир ;)

   Резко включился свет над сценой, да такой яркий, что пришлось часто заморгать - глаза успели привыкнуть к темноте. Невысокой перегородкой сцена была разделена надвое. С одной стороны стояла простая, грубо сколоченная люлька, над которой беззвучно ругались бедно одетая женщина и мужчина. С другой - уже богато украшенная тканью и лентами колыбель, над которой склонились улыбающиеся родители. И на их головах покоились короны.

   - Это было в конце четверти шестнадцатого столетия... - Продолжил рассказ удивительный голос. - В один осенний день в древнем городе Лондоне в бедной семье Кенти родился мальчик, который был ей совсем не нужен. В тот же день в богатой семье Тюдоров родился другой английский ребенок, который был нужен не только ей, но и всей Англии...

(И опять слово взял надоедливый автор=)

Советую всем, кто еще не прочел

"Принца и нищего" М. Твена все же прочесть.

Это интересная история, чес слово!

Ну, или диснеевский одноименный мульт посмотреть,

тоже ничего так;)

   Все до единого актеры вышли на сцену, чтобы поклониться зрителям. Зал разрывался от оглушительных хлопков, и среди них были и мои. Спектакль очень понравился, я даже сама удивилась, насколько. Нет, сначала, когда появился Семен, да еще так близко, я едва усидела на месте. Видеть его не хотела! Особенно когда он пробежался взглядом по первым рядам, заметил меня и разулыбался. Гад. Но пришлось признать, что играл он просто замечательно, и если абстрагироваться от факта, что принц это Семен - что я и сделала, только поучилось не с первого раза - то можно от увиденного получать удовольствие. А когда что Том, что принц начали петь - оперетта, как-никак, я замерла от восторга и с той минуты целиком и полностью погрузилась в атмосферу средневековой Англии, отставив в сторону все чувства.

   Малик, ага, увидела я его, наконец, чем-то напоминал Лешу, когда тот его заменял. Язвительный, грубый, но обаятельный, пытающийся этой грубостью скрыть боязнь и нерешительность... И теперь я поняла слова Марь Платоновны насчет идеальной "подходящести" на роль. Правда, Леша играл чуточку лучше. Но мое мнение ни в коем случае нельзя учитывать - для влюбленной любимый всегда и во всем лучший.

   Сама руководительница встала по середине, улыбалась и благосклонно принимала заслуженные букеты и благодарности. Но больше всего букетов и игрушек досталось Семену, Малику и девушке-парню, которая играла Лорда. Причем парней, которые дарили плюшевое разнообразие, ничуть не смущал факт, что девушка была в мужском костюме и носила щегольские тонкие усики. Приклеенные, не настоящие.

   Народ потянулся на выход. Я побоялась идти одна - еще потеряю Лешу в такой толпени, и оглядывалась назад в поисках парня. Но он первым меня нашел и за руку вывел из зала.

   Телефон завибрировал, когда я, с помощью Лешиного роста и, особенно, длинных рук, добыла куртку.

   Я видел, что ты пришла. Давай поговорим. На втором этаже, перед буфетом, поверни налево и иди прямо по коридору. Буду ждать там.

   "Вот и отлично", - с этими мыслями захлопнула телефон и повернулась к парню.

   - Мне нужно идти.

   - Куда? - он замер, так и не сунув руку во второй рукав, и внимательно смотрел в ожидании ответа.

   - Нужно решить все раз и навсегда.

   Леша все понял. Помрачнел. Куртку накинул на плечи резко, резко же застегнул молнию, что выдавало его раздражение, прячущееся еще и в глубине глаз.

   - Мне идти с тобой?

   Покачала головой.

   - Не нужно. - Видя, как он мрачнеет все сильнее, успокоила: - Со мной все будет хорошо, не волнуйся! Семен не такая уж и сволочь. Да и друзья мы... - язык сам повернулся так сказать. Быстро исправилась: - друзьями мы были. Подожди меня снаружи, хорошо? Я недолго, навряд ли больше чем на десять минут. Не хочу задерживаться.

   Вроде успокоила... По крайней мере он немного расслабился и более спокойно спросил:

   - Что ты собираешься ему сказать?

   Я выдавила слабую улыбку.

   - Просто еще раз повторю, что для меня он только друг и что я слишком сильно люблю другого. Разве что другими, более понятными именно ему словами.

   Он на несколько секунд крепко прижал меня к себе и шепнул: "Возвращайся". Я уже искренне улыбнулась и пошла по знакомому пути к лестнице на второй этаж. Конечно, косились на меня... женщина одна что-то прошипела насчет: "Как можно шляться в театре в куртке?", но я не обращала на это внимания. Пусть косятся, меня сейчас другое заботит - я повторяла про себя заготовленную речь. Свернула налево и пошла прямо, как и было сказано в сообщении. Поворот - и я заметила в самом конце одинокую фигуру. Понятно, кто это был - Семена легко узнать. Он успел переодеть богатые одежды принца и щеголял в простых джинсах и свитере. Тишина, поэтому звук шагов был отлично слышен. Парень обернулся. Я остановилась... но взяла себя в руки и сделала еще шесть разделявших нас шагов. Нельзя убегать от проблем - сколько раз и сколько людей это мне говорили. Я почти всегда трусила... И теперь знала почему - у меня не было того, ради которого нужно стараться. Идти вперед, не смотря ни на что.

   Замерла в метрах четырех от него. Не хочу подходить ближе. Так легче.

   - Ты пришла, - Семен был сама жизнерадостность, в отличие от меня.

   - Пришла, - сухо ответила. - Нам нужно было поговорить.

   Он разом осунулся. И мне не было его жалко. Я ничего не скрывала, все чувства были тут, на лице. Не хочу давать ложную надежду. Пусть это жестоко, пусть... Но лучше уж так.

   Семен открыл рот, но я не дала ему сказать. Опять перемалывать одно и тоже? Не хочу.

   - Подожди. Дай мне сказать. И уже потом, если тебе останется что добавить - валяй.

   Он закрыл рот. Вот и хорошо. Помолчи. А я... Я начну обрывать последние связывающие нас ниточки, которые перенесли удар твоего предательства.

   - Помнишь, когда, - голос сорвался, я сглотнула и продолжила, - умер мой папа?

   Парень нахмурился.

   - Помню, конечно. Но какое отношение его смерть имеет к нашему разговору?

   - Прямое, Семен. То, что я скажу дальше, ты можешь посчитать бредом или принять, как правду. Честно, мне все равно, как ты будешь думать. Но я скажу.