Мы видели звезды лишь на старых фотографиях (СИ)

«А кто я на самом деле?» — промелькнуло в моей голове, когда текила уже была позади, а я, покачиваясь на стуле, делал небольшие глотки рома из большого гранёного стакана. Подняв глаза, я заглянул в своё отражение, видневшееся в стекле барного серванта. Всё то же отвратительное, потерянное выражение лица, что я видел перед собой всю жизнь. Гораздо приятнее было смотреть на Тома и думать, что я хоть немного на него похож.

Я не знал, кто я, зная лишь то, что больше никогда не хочу быть тем, кем был раньше. Наивным, доверчивым сопляком, готовым на всё, что угодно ради любви, которой, наверное, и не существует вовсе. Я хотел оттаскать своё черноволосое прошлое за шевелюру, плюнуть ему в лицо и попросить больше никогда не возвращаться. Я часто вспоминал, как придурки из школы избили меня, почти не оставив на мне живого места, и мысленно говорил им спасибо за это. Произошедшее послужило отправной точкой для всех моих изменений.

Всё шло как по маслу последние несколько лет, я гордился собой, тем, кем я стал, гордился и братом. Я был горд всем, что мы сделали в плане музыки. Я стал далёким от напрасных чувств, влюблённостей и пустых обещаний, я не умел давать, я лишь брал, и меня это устраивало. Никто не заслуживал моей любви, кроме семьи.

Пока я снова не встретил её и не поддался ненормальному животному инстинкту, который охватил меня так же внезапно, как и желание узнать о её жизни, узнать какая она сейчас и тем самым ожесточённо раскопать землю, под которой лежит труп прошлого меня. Я ненавидел девушку за это.

Вновь представив обнажённое тело Виктории, в агонии удовольствия бьющееся под моим, я громко выругался и с силой ударил кулаком по столешнице. Вся посуда, располагающаяся на ней, обиженно звякнула.

— Эй, давай-ка полегче! — возмутился Кайл, передающий какой-то коктейль рыжеволосой девице, которая уже с интересом смотрела в мою сторону. Глянув на неё в ответ, я едва подавил желание сплюнуть на пол от отвращения. Нет, девушка была очень, даже слишком красивой. Её фигура была стройной, а вьющиеся волосы симпатично обрамляли нежное веснушчатое лицо. Чёртовы веснушки!

Разозлившись ещё больше, я схватился за голову и краем глаза с облегчением заметил, что девушка испуганно отшатнулась от меня и ушла в неизвестном направлении.

Секс всегда был для меня просто элементарным способом утоления физических потребностей. Я не испытывал ничего во время соитий, моя душа и сердце за всё время ни разу не дрогнули, и мне это нравилось. Переспав с Викторией, я надеялся, что секс и здесь станет не более, чем «прощанием с прошлым», что все мои воспылавшие чувства успокоятся, угаснут, но я ошибался. Всё, что я почувствовал в ту ночь, теперь никогда больше не позволит мне нормально жить дальше.

— Тут жалуются, что тебе уже хватит, — голос брата откуда-то сзади заставил меня закатить глаза. Что за дурная привычка появляться не вовремя?

— Отвали, Том — огрызнулся я, придвигаясь ближе к барной стойке и как можно более незаметно делая из стакана большие глотки оставшегося рома.

— Билл, давай-ка я отвезу тебя домой, у меня сегодня «сухой закон», — повернувшись назад, я увидел рядом с близнецом Георга, а за ним и стыдливо прячущегося Густава, который, по-видимому, и настучал на меня.

— О-о-о, могучие рэйнджеры в сборе! — расплылся в пьяной улыбке я. — Пошли в жопу, — резко убрав улыбку с лица, добавил я и вернулся к своему стакану, оставляя всю команду любоваться моей спиной.

— Серьёзно, Билл, завязывай, и поехали домой. Если ты выпьешь ещё, тебе станет плохо. К тому же, ты уже ведёшь себя неприлично, — осторожно заметил Том.

— Я бы попросил, — снова поворачиваясь в сторону остальных участников группы Tokio Hotel, начал я. — Не хочу слушать лекции о приличии от человека, который в общественное место одевается как городской сумасшедший. Или как бомж? — серьёзно задумавшись, спросил сам себя я. — Ой, я что, сказал это вслух?

Глаза Тома почернели, и я увидел, как заиграли его желваки.

— Ну, всё, — очень тихо произнёс мой брат, хватая меня за шиворот, и я сразу вспомнил все детские драки, в которых неизменно получал от него тумаков.

— Ребята, успокойтесь оба, пожалуйста — проговорил Георг, опуская руки на наши с Томом плечи. — Я сейчас сам закажу вам такси, и мы поедем домой. Все. — добавил басист, сильно выделив последнее слово интонационно, и глядя при этом мне в глаза.

— Никуда я не поеду, — пробормотал я и, к счастью, никем не был услышан. У меня были совсем другие планы...

Eminem – Almost Famous

— Увидимся завтра, — помахал рукой Георг, усаживаясь в свой автомобиль вместе с Густавом. — Приедете, и сразу по постелям! — добавил он, указав на меня пальцем.

Мы с Томом тоже стояли около такси, и тот уже готов был в него сесть, а я лишь переминался с ноги на ногу, ожидая, когда смогу совершить свой манёвр. Наконец, шанс подвернулся, и к клубу, мерцая шашечками, подъехал другой зелёный огонёк.

Бросив на Тома извиняющийся взгляд, я сорвался с места и залетел в свободную машину, с силой захлопнув за собой дверь.

— Трогай! — заорал я водителю, и тот, вздрогнув, с силой надавил на газ.

— За ним! — крик брата прогремел на всю округу, и я увидел, что тот тоже сел в машину, с серьёзным намерением устроить преследование.

— Куда едем? — испуганно спросил таксист, который, почувствовав, что дело нечисто, заметно ускорился.

— Твою мать, — выругался я, осознав, что даже примерно не знаю нужного мне адреса. Нервно растирая руками обитые кожей сиденья, я обернулся назад: конечно же, автомобиль, в котором сидел Том, следовал за нами, и я готов был поклясться, что даже через стёкла вижу мерцающие гневом глаза брата. — Для начала нужно оторваться от этих, — махнув рукой назад, выкрикнул я.

Пожав плечами, мужчина резко вывернул руль в правую сторону, и через несколько мгновений мы оказались в незнакомом проулке, ведущем к другой улице.

— Парень с бородой — легавый? — дрожащим голосом спросил таксист.

— Чего? — сморщившись, переспросил я.

— Ты с наркотиками перебрал, спрашиваю? — выпалил водитель.

— Не принимаю я, — прошипел я, пытаясь сконцентрировать свой взгляд на дороге. — Бородатый — мой брат, и я сейчас не хочу видеть ни его, ни его бороду.

— Понятно, — облегчённо выдохнул мужчина. — Так едем-то куда?

Я напрягся, пытаясь сквозь алкогольный туман воспроизвести в своей памяти хоть что-то, что может привести меня к разгадке локации проживания Виктории МакИвен, которая именно сейчас непременно должна была узнать, что я думаю насчёт всей сложившейся между нами ситуации.

— Мне нужно к кафе... Чёрт побери, почему у меня так плохо с названиями! — взвыл я, перебирая наименования в своей голове: Февральский вечер? Сентябрьское утро? Июльская ночь? — АПРЕЛЬСКИЙ ДЕНЬ! Это неподалеку от Оушн-авеню! — во весь голос проскандировал я, и таксист подпрыгнул на своём сидении, да так, что его нелепая шофёрская кепка со свистом слетела с головы, отрикошетила от панели управления и упала водителю под ноги.

— Ну и орать же ты, малой, — покачал головой он и начал вбивать название в портативном навигаторе.

Всё ещё озираясь назад, я понял, что нам удалось уйти от погони, но радоваться не спешил — знал, что мой близнец не так прост, и если что-то втемяшил себе в голову, то от своего не отступится.

— Приехали, — проговорил водитель, заглушая мотор автомобиля.

Оглянувшись по сторонам, я увидел знакомую вывеску «Апрельский день», через дорогу от которой стоял небольшой двухэтажный дом в викторианском стиле, в котором, по идее, проживает нужный мне человек.

— Спасибо, шеф, — довольно улыбнувшись, я протянул таксисту новенькую купюру, номиналом в сто долларов. — Сдачи не надо.

Оглянув бумажку с обеих сторон, а так же проверив её на свету автомобильной лампочки, мужчина пожал плечами.

— Удачи, — бросил мне водитель, и я захлопнул за собой дверь. — Уёбок, — с усмешкой добавил он и на полной скорости умчался прочь.