Невесомость (СИ)

Детские воспоминания - это всё, что осталось у меня от папы. Больше не существовало ничего.

Было очень больно представлять, что через много лет я точно также буду вспоминать о Денисе, смотреть наш школьный альбом и осознавать, что воспоминания - это всё, что осталось у меня от этого человека, который мог бы стать для меня чем-то большим. Кем-то большим.

Ребята не скупились на фотографии, получая от этого огромное удовольствие. Особенно парни. Они дурачились, поднимали друг друга на руки, "стряпали губки в бантик", как часто делают девушки на "селфи", строили гримасы, глядя на которые сложно было не смеяться вместе с ними. Сама того не ожидая, я ощущала, как внутри меня начинало что-то просветляться, и напряжение понемногу спадало. Мы фотографировались и в школьных коридорах, и на школьном крыльце, и на разноцветных каруселях, успев при этом прокатиться, и на свежей весенней травке, которая так манила в лето. Одним словом, в этой знаменательной фотосессии была задействована вся территория школы. И вся палитра чувств.

Фотографировались абсолютно все и далеко не по одному разу, стараясь запечатлеться на снимке со всеми из одноклассников, чтобы каждый человек, как часть большой семьи, навсегда остался в памяти. И было неважно, близко ли ты общаешься с этим человеком или вовсе не разговариваешь. Важно было то, что до окончания школы оставались считанные дни, последние дни, когда мы всё ещё одноклассники. Всё ещё рядом. А как дальше сложатся наши судьбы, куда всех разбросает жизнь - никто этого не знал. Поэтому всё, что мы могли и должны были делать - это довольствоваться настоящим. Заполнить каждую минуту этой школьной жизни, этой дружбы яркими красками, переполненными эмоциями, смехом, дурачеством, безумием, отголосками детства - всем, что всё ещё в нас жило. Воспоминания о школьной жизни должны оставаться именно такими.

И я была бесконечно благодарна Богу за то, что у меня оставались такие воспоминания. Я была благодарна Карине за то, что та уговорила меня перейти в этот класс. Я была благодарна ребятам за то, что так тепло меня приняли в свой коллектив, за то, что подарили такую дружбу, о которой я когда-то могла лишь мечтать.

Денис не замечал меня, но с остальными одноклассниками вёл себя довольно открыто и фотографировался не меньше других. И как мне ни было больно от его холода, я искренне была рада такому раскладу. Моё самое страшное опасение о том, что он мог снова уйти в себя, закрыться, не оправдалось. И только это имело значение. За весь день мы перефотографировались со всеми, кроме друг друга. "Но, - думала я, - это и к лучшему. Не за чем бередить раны". Я вообще старалась не смотреть на него, не видеть тех моментов, когда он фотографировался с девчонками, улыбаясь в камеру, не видеть эти родные руки, с закатанными до локтей рукавами белой рубашки, которые прикасались к другим телам. Это было очень больно, но не смотря на это, мой взгляд постоянно оказывался устремленным на Дениса. Вряд ли он мог это заметить, поскольку ни разу не взглянул в мою сторону, словно я просто перестала существовать. Я стала для него никем и вполне это заслуживала.

Пугало то, что впереди нас ждала репетиция вальса, и чего от неё ждать я не представляла.

"Анжел, идем после вальса распечатывать фотографии, а потом к Вике оформлять альбомы, хорошо?" - прислала мне сообщение Карина на последнем уроке.

Изначально было решено, что альбомами займутся девушки, поделив все альбомы между собой, но так как все оказались очень занятыми, мы с Кариной и Викой решили целиком взять это дело на себя, тем более, что подобное творческое занятие обещало быть очень даже увлекательным. Ещё на прошлой неделе мы всем классом сложились и заранее закупили двадцать немаленьких альбомов с очень стильной обложкой, отделанной самой настоящей джинсовой тканью с кожаными вставками по бокам. Ничего сверхъестественного в этом не было, но такое оформление излучало ту энергетику рока и юности, которая была присуща нашему возрасту. Фотограф и дизайнер постарались от всей души, потому что, глядя на такую атмосферную обложку, нельзя было остаться равнодушным.

"Да, конечно, как договаривались", - отправила я в ответ Карине, считая минуты до окончания урока.

Интуиция подсказывала мне, что Денис откажется от вальса, избавив и меня, и себя от неловкости и напряженного общения, но если мы уйдем с танца, то подставим весь класс. "Нет, этому точно нельзя случиться", - рассуждала я, разглядывая из окна площадку перед школой, пока Никита решал у доски ненавистную мне часть С3 из примерных тестов ЕГЭ. Думать о логарифмах и степенях в те минуты я бы не смогла в любом случае. А Денис...он казался невозмутимым. Пока Никита сокращал степени логарифмов в огромной цепочке решений, он уже давно довел пример до конца и, написав ответ, что-то рисовал гелиевой черной ручкой на полях тетради. Я смотрела на крепкую шею, на благородный, точенный подбородок этого парня, и всё моё существо словно ударялось об огромный, ледяной каменный валун от невозможности преодолеть расстояние. За один день Денис превратился для меня в закрытую дверь, в замок, от которого я потеряла ключи. Он стал недосягаем. Находиться рядом и не иметь возможности коснуться руки человека - это очень страшно.

Однако вопреки моим ожиданиям, после уроков Денис вместе со всеми направился на школьный двор, продолжая при этом упорно меня игнорировать. Было обидно, хотя я не имела никаких прав держать на него эту обиду. Он поступал так, как я сама ему велела.

- О-о, значит, туфли, - протянул Андрей, глядя на то, как женская часть нашего класса выпорхнула из школьных стен, цокая каблуками. В этом списке исключением была только я. Во-первых, у меня не было хороших туфель, в которых можно было бы танцевать, а во-вторых, я абсолютно не умела ходить на каблуках, и перспектива навернуться на крыльце школы не очень воодушевляла. Карина обещала за те две недели, что у нас оставались, поставить меня на каблуки, но мне с трудом верилось, что ей это удастся. - Мне кажется, или ты меня просто надувала, говоря, что никогда не стояла на каблуках?! - пораженно добавил Андрей, глядя на подошедшую к нему Сашу. Сменив кеды на десятисантиметровые шпильки, она действительно держалась довольно уверенно и привычно. И что было неожиданностью для всего класса, черные босоножки сидели на нашей самой неординарной девушке класса словно влитые. Они до безумия шли ей, чего раньше я даже в мыслях не могла вообразить.

- Это всё женское перевоплощение, - загадочно улыбнулась она в ответ, пожав плечами. - Но в вальсе я за себя не ручаюсь.

- Я чувствую, сегодня или девушки сломают каблуки, или мы сломаем ноги, - хмыкнул Никита, вызвав массовый смех. - Репетиция обещает быть экстремальной.

- Посмотрим-посмотрим, - заметила Карина, взяв своего партнера под руку. - Хорошо, что ты такой высокий, Никит.

- Да уж, я сейчас некоторым не завидую, - подмигнул он парням, чьи партнерши мгновенно перегнали их в росте.

- Анжел, ты устроила массовый протест или пощадила Дениса? - поинтересовался Андрей, пока Ярослава готовила музыку на выход.

- Я пощадила весь класс, - улыбнулась я, собирая волосы в хвост. - Иначе запарю танец уже на вступлении.

- Ребят, вот кстати о вступлении, давайте начнем, - заявила Ярослава. - А то у всех репетиторы, дела. Раньше начнем, раньше закончим.

- Ну если что, то вообще-то все ждали только вас, - протянул Артем, вставая со ступенек. - Ярослав, я один танцую сегодня, Юли не будет.

- Да, я уже знаю, она меня ещё вчера предупредила. Ну, если Оксанин партнер не придет, то танцуйте вместе.

- А ну всё, тогда хорошо, - кивнул он.

Но партнер Оксаны всё же пришёл, и мы начали танцевать.

Всё моё тело пылало огнем, когда Денис подошел и без всяких слов взял меня за руку. Я ожидала совсем другого. Мне казалось, что холод, который нас разделял, просочится и в эту сферу. Я ждала, что его прикосновения будут ледяными, отстраненными, похожими на то, как если хождение босиком по только что выпавшему снегу, ощущая, как с каждой секундой холод обволакивает всё новую и новую частичку тела, пока в конце концов не овладевает им настолько, что ты не чувствуешь себя, но...я оказалась не права. От руки Дениса, как и прежде, исходило тепло, то волшебное тепло, в котором растворяешься и которое не хочется отпускать. Его прикосновения были сродни весне. Нежной, ласковой, солнечной весне. Я привыкла к этому теплу. К этим рукам. К этому парню. Как же невыносимо мучительно было напоминать себе, что я собственноручно оттолкнула его от себя, и наш вальс - это последнее, что нас связывало.