«Пылающая Эмбер» (ЛП)

Выйдя через некоторое время из ванной, я смеюсь во весь голос. Штаны на шнуровке приблизительно на восемь дюймов длиннее, в них я похожа на Допи (прим. Допи (Простачок) — персонаж м/ф «Белоснежка и семь гномов»). Не сомневаюсь, что если я попытаюсь спуститься в них по лестнице, то упаду, поэтому я меняю их на свои красные шорты.

Почувствовав тяжесть в кармане своих шорт, я тут же достаю из них телефон, который дал мне Мав. Четыре пропущенных звонка. Два текстовых сообщения. Один пропущенный звонок от Бетани, один от Лили и два от Сандаун.

Из меня вырывается вздох облегчения. Каждый раз, когда я пыталась связаться с Сандаун, мои звонки оставались без ответа. А ее проклятая голосовая почта была переполнена… как обычно. То, с чем мне всегда приходилось иметь дело. Я незамедлительно набираю ее номер, но раздаются только гудки, а затем мне сообщают, что ее голосовая почта по-прежнему переполнена. Я пробую снова и получаю тот же результат.

Я читаю сообщения.

Бетани: Извини за вечеринку.

Бетани: Слышала, что ты и Мав во всем разобрались. Я так счастлива за тебя. Лили отработает мою смену в баре, так что я смогу провести день с детьми, а ты сможешь провести время с мистером Огонь и Лед. Поблагодаришь нас позже, рассказав обо всем в подробностях.

Я печатаю ответ.

Я: Спасибо. Вы, ребята, не должны были этого делать. Ты уверена?

Ее ответ приходит через пару секунд.

Бетани: Да. Теперь иди и приручи этого мужчину, если ты до сих пор этого не сделала.

Посмеиваясь, я печатаю ответ.

Я: Хорошо… хорошо… успокойся.

Затем я быстро набираю сообщение Санни.

Я: Позвони мне по этому номеру как можно скорее. — М

Я убираю телефон в карман и выхожу из комнаты, продолжая надеяться, что она догадается, что эсэмэска от меня, но ей звонит так много парней, что она с опаской относится к незнакомым номерам.

Как только я добираюсь до лестницы, я чуть не выпрыгиваю из собственной кожи. Воздух сотрясает громкий вой сирены, стихая, а затем срабатывая по-новой. Не успеваю я преодолеть несколько ступенек, как вижу застилающий кухню дым.

Я прибавляю скорость и вижу Мава, стоящего у кухонного островка, спиной к плите. Он размахивает полотенцем над головой и пытается избавиться от дыма, гоня его в направлении открытой задней двери и открытых окон. Позади него дым клубами поднимается из сковороды с превратившемся в угольки беконом, которая к тому же брызжет жиром.

Я вынуждена кричать, чтобы он меня услышал.

— Мммм… — я указываю на плиту. — Ты пытаешься устроить пожар от возгорания жира?

Мав резко поворачивает голову ко мне. В его янтарных глазах вспыхивает смущение, и он тяжело выдыхает. Он отбрасывает полотенце в сторону, что-то говорит, но я не могу разобрать, что именно. Возможно, он тоже меня не расслышал.

Я начинаю смеяться, когда он проносится мимо меня с покрасневшими щеками и разочарованием, заметно проступающим в его движениях. Он вытаскивает из столовой стул и становится на него. Открыв крышку пожарной сигнализации, он вынимает из нее батарейки. Правда, вой сирены не смолкает. Мав что-то говорит. По-моему, это (если не ошибаюсь) очередное проклятие, после чего он направляется в гостиную.

Несколько минут спустя, когда сигнал тревоги наконец-то смолкает, он возвращается на кухню. Мав идет ко мне размашистым шагом в белой футболке с V-образным вырезом и потертых джинсах, босиком. Я нахожу это чертовски сексуальным, потому что, проклятье… у него красивые ноги.

— Что именно ты пытаешься сделать? Спалить свой новый дом? — я с трудом подавляю смех. — Знаешь, это не мое дело…

Он кривит рот и разочарование, сковывающее его тело, сходит на нет.

— Я пытался приготовить завтрак и принести его тебе в постель. Слышал, что это входит в десятку лучших вещей, которые делают для своей девушки после секса.

Я расплываюсь в улыбке, которая теперь становится мне неподвластной.

— Кто тебе это сказал?

— Google, он был непреклонен в этом вопросе.

— Хммм… — я изумленно вскидываю бровь. — Для своей девушки?

Его рот изгибается в ухмылке, когда он скользит руками по моим бедрам.

— Тогда для своей старухи.

Старухи?

Мою грудь сдавливает, но я не уверена, что причина, по которой я волнуюсь и нервничаю, связана с шоком. Я кусаю губу и выворачиваюсь из его хватки. Для отвлечения внимания я охватываю взглядом бедствие, учиненное им на его новой кухне. Сожженная еда и грязная посуда. Яйца даже не желтого цвета, а скорее почерневше-коричневого, что уж говорить об оладьях, к которым я точно не прикоснусь.

— Ничего себе… так…. ты действительно не умеешь готовить?

Он смеется и снова притягивает меня к себе.

— Я пытался. Но, ты права, обычно я ем что-то приготовленное или что-то на вынос.

— Тебе стоит и дальше этого придерживаться.

Он игриво рычит и щекочет меня.

Я отчаянно хватаю ртом воздух и пытаюсь увернуться от него.

— Хватит. Остановись, — прошу я в перерывах между приступами смеха. — Я просто пошутила.

Он отводит пряди волос с моей шеи и начинает целовать меня там. Покусывая меня за ушко, он шепчет:

— Я хотел сделать для тебя что-нибудь приятное.

Я таю от такой заботы и стону.

— Хммм… это так мило.

— Куколка, ты выглядишь чертовски горячо в моей майке.

— Мне она нравится. Она пахнет тобой.

Он утыкается носом в мою шею.

— Тебе нравится, как я пахну? — когда я киваю, он говорит: — Мне тоже нравится, как ты пахнешь. Безумно нравится.

Чтобы подчеркнуть свои слова, он вжимает в меня свою длинную твердую плоть. Его член толстый и готов к активным действиям. Готов так же, как и прошлой ночью.

Затем он говорит:

— Научи меня.

Я смотрю на него, когда он кладет подбородок на мое плечо.

— Научить тебя чему?

Он кивает на плиту.

— Научи меня готовить тебе завтрак. Прошлой ночью я провел обучающий урок, — подмигивает он, — теперь твоя очередь.

Я прищуриваюсь, и мой взгляд падает на его губы, которые я хочу поцеловать, а затем снова возвращается к его пылающему взгляду.

— В самом деле? Ты хочешь научиться готовить?

Он усмехается.

— Да. Почему бы нет.

Осмотрев кухню еще раз, я спрашиваю:

— У тебя остались яйца? Оладьи? Бекон?

Он улыбается и направляется к холодильнику, откуда начинает вытаскивать оставшуюся еду.

— Я этим утром накупил целую кучу всякой хрени. Вышел, пока ты спала. Я умирал с голоду, поэтому нахватал столько, что можно армию прокормить.

— И не говори, — я смотрю на стол и еду, которую он выкладывает на столешницу. — Во сколько же ты встал?

— В шесть, — он облокачивается на стол и озорно усмехается. — Теперь спроси меня, во сколько я обычно встаю.

Я прикусываю зубами губу и позволяю своим глазам пробежаться по его лицу. Он побрился этим утром, и у него появился еще один синяк. На правой щеке, куда его ударил Дозер. Впрочем, он по-прежнему чертовски сексуальный.

— Во сколько ты обычно встаешь?

— Полвосьмого.

— Мне нужно знать, чем ты занимался эти полтора часа?

Он смеется и изучает мое лицо.

— Наверное, нет, — он проводит указательным пальцем по своему рту. — Ты довольно крепко спала, да? Серьезно, даже в клубе мне требовалось время, чтобы тебя разбудить, но я подумал, что если я…

Он коварно улыбается.

— О, Боже. Что ты сделал?

Он глубоко и раскатисто смеется, пока отталкивается от столешницы и подходит ко мне. Он берет меня за локти.

— Пытался разбудить тебя поцелуем.

По тому, как он смотрит на меня, я более чем уверена, что он целовал меня не в губы.

— Значит, этим утром мне снился сон, где ты был… гм-ммм… там... внизу.

Я отвожу взгляд, когда по моей шее расползается румянец, а в нижней части живота разливается тепло.

Мав зажимает пальцами мой подбородок и поднимает его вверх.