Ложь и любовь

– Мамочка, ну пошли!

Мэг почувствовала, что ее схватили за локоть, и только тогда сообразила, что младшая дочь тянет ее к открытым дверям трамвая. Сама Саманта уже стояла на верхней ступеньке и смотрела на мать так, словно та рехнулась. Мэг услышала, как Элен прошептала Тедди:

– Спорим, мама обдумывает твою идею?

На подъездной аллее Понтье-Плейс Паркер снова сел в машину и в сердцах захлопнул дверцу. Хортон не имеет понятия, куда подевались Мэг и дети. Тинси в сопровождении доктора Прежана пошла пройтись по магазинам. Миссис Феннистон отправилась в центр города на встречу с его дедом.

Когда дед предложил ему взять Мэг и ее детей и всем вместе поехать в Миссисипи за Гасом, предполагалось, что Мэг еще дома. Услышав слова деда о том, что Паркер не представляет, как тяжело остаться без денег, тот устыдился.

«Если бы вы хоть раз в жизни столкнулись с тем, что ребенок плачет, потому что ему жмут ботинки, а у вас нет денег купить новые, возможно, вы смотрели бы на жизнь совсем по-другому, чем смотрите сейчас!»

Паркер услышал голос Мэг так ясно, словно она произнесла эти слова прямо сейчас. А ведь тогда он не слушал ее. Ярость застилала ему глаза и сделала сердце бесчувственным. Он повел себя как настоящий эгоист, и сегодня ему стало стыдно. Он думал только о себе. Какой же он болван! Мэг не сделала ему ничего плохого. Зная Жюля так, как он его знал, Паркер мог себе представить, какими словами описал его братец. Должно быть, Жюль представил его воплощением зла, в борьбе с которым ему не обойтись без помощи Мэг.

Вчера ночью она сказала, что сделала то, что сделала, ради своих детей. Должно быть, первый муж Мэг был уж совсем безнадежным неудачником, если оставил свою милую жену с грузом таких проблем, что ей пришлось пойти на самые крайние меры.

Теперь, когда Паркер все для себя решил и разложил по полочкам, ему не терпелось попросить у Мэг прощения за резкости, которые наговорил ей вечером. И он был страшно раздосадован, не найдя ее.

– Проклятие, – пробормотал Паркер, потирая одной рукой усталые после бессонной ночи глаза, а другой барабаня пальцами по рулю.

Со стороны дома донесся визг. Из-за угла выскочил Джим и большими прыжками понесся к машине. Пес остановился так резко, что его занесло, сел на задние лапы и склонил голову набок, отчего его вислое ухо повисло еще ниже.

– Хорошо хоть ты здесь, – пробормотал Паркер. Джим взвизгнул, но не поставил лапы на дверцу машины со стороны Паркера, из чего можно было заключить, что пес все-таки помнит кое-что из того, чему его пытались учить.

Глядя на пса, Паркер вспоминал своего племянника. Гас позвонил ему по телефону из больницы, куда попал, притворившись, что у него болит живот, и потом долго выжидал, когда медсестра выйдет покурить. По голосу чувствовалось, что мальчик еле сдерживается, чтобы не заплакать.

Все это Гас сообщил Паркеру в промежутках между мольбами: мальчик умолял, чтобы дядя и Мэг забрали его из школы-тюрьмы. Марианна не оставила сына у себя даже переночевать, она и Кливленд сразу же повезли Гаса в Миссисипи, жалуясь по пути, что придется тратиться на новую школьную форму. Но, как с горечью добавил Гас, при этом они обсуждали, как, забросив его в школу, на обратном пути отправятся поиграть в казино.

Джим заскулил, и Паркер вышел из машины.

– Ну ладно, твоя взяла.

Паркер стал обходить вокруг багажника, Джим следовал за ним по пятам. Как будто понимая, к чему идет дело, пес от радости задышал чаще. Паркер достал полотенце, с которым ездил в спортивный зал, открыл дверцу, застелил кожаное сиденье и отступил в сторону.

– Ну что, дружище, у тебя не возникает ощущение дежа-вю?

Паркер готов был поклясться, что когда он повернул ключ зажигания и сказал: «Едем за Гасом», пес по-настоящему улыбался.

Мэг с детьми поднималась по широкой лестнице, ведущей к боковой двери, и думала, что хотя ей не удалось сбежать из Понтье-Плейс, она может по крайней мере спрятаться в своей комнате. В конце концов, ей есть чем заняться – нужно упаковать свои и детские вещи в дорогу.

Дверь открылась, Элен и Тедди сразу же влетели в дом. Хортон улыбнулся детям и обратился к Мэг:

– Мисс Мэг, миссис Феннистон спрашивала о вас. Она и мистер Понтье сейчас в Большой гостиной.

У Мэг екнуло сердце.

– Мистер Понтье?

Словно поняв скрытый смысл вопроса – а зная Хортона, можно было не сомневаться, что он и в самом деле все понял, – старый дворецкий мягко пояснил:

– Я говорю о Понтье-старшем. Мэг натянуто улыбнулась.

– Ах да, конечно.

– Дети не хотят перекусить?

– Хотим! – ответила Саманта, выпуская руку матери и беря за руку Хортона.

Поблагодарив Хортона, Мэг направилась через элегантный вестибюль в сторону Большой гостиной. Миссис Феннистон только что уселась за шахматный стол напротив Понтье-старшего. Увидев Мэг, она радостно заулыбалась и помахала ей рукой.

Женщины поздоровались Понтье-старший велел Мэг пододвинуть стул поближе и сесть. Мэг колебалась. Ей не хотелось, чтобы Паркер, вернувшись в Понтье-Плейс, застал ее внизу. Но старик посмотрел на Мэг властным взглядом, и она неохотно подчинилась.

Только тогда Мэг заметила, что на пальце левой руки миссис Феннистон блестит кольцо с изумрудами и бриллиантами. Она невольно ахнула от восхищения.

– Миссис Феннистон! Какое восхитительное кольцо! Ее подруга покраснела и улыбнулась.

– Очень красивое, правда? – Элизабет Феннистон посмотрела на Понтье-старшего с нескрываемым восхищением. – Оги подарил мне это кольцо сегодня утром.

Понтье-старший взялся рукой за одну из пешек, не спеша передвигать ее.

– Это фамильное кольцо Понтье, оно остается в семье. Если бы вы с Паркером сговорились раньше, оно досталось бы вам, молодая леди. – Старик выразительно посмотрел на Мэг, и на этот раз его здоровый глаз сверкнул еще яростнее.

– О, на руке миссис Феннистон оно смотрится гораздо лучше.

Мэг испытала облегчение, поскольку старик не упомянул о ее браке с Жюлем в связи с кольцом, но ее смущало, что он все еще не оставил попыток сосватать ее с Паркером.

Скрипнула дверь, выходящая на террасу. Мэг оглянулась и увидела Тинси. Та входила в гостиную под руку с доктором Прежаном. Глядя на них, как-то не верилось, что их связывают только отношения доктора и пациентки. Парочка пересекла комнату и остановилась у шахматного стола. Не отпуская от себя Тинси, Прежан сказал: