Даже если вам немного за тридцать (СИ)

- Лиля, ты становишься фашисткой, - поддразнила ее Лиза.

- Да мы тут, скоро, вааще озвереем. Лично я уже освоила медицинские курсы и стрельбу из автомата.

- Я тоже весной рукопашный бой изучала, и из пистолета палила...Лилька, я ножи кидаю бесподобно, хоть с левой, хоть с правой. Меня чеченец один учит. М-да...жизнь пошла...А знаешь, Лиль, вряд ли мы станем фашистами. Уж больно мы веселая нация!

Лиля расхохоталась:

- Это точно!

Девчонки поболтали еще немного и попрощались. Лиза рассказала мужу о странном явлении сегодня утром в столице.

- Дашков, ведь именно в этот день, 22 июня 1941 года, в четыре утра, Гитлер начал бомбить Киев...И тоже было воскресенье...Совпадение? Не думаю, - произнесла она, подражая тону Киселева, три последних слова.

Дашков улыбнулся. Обнял ее.

- Все будет хорошо, малыш. Полномасштабной войны не будет.

- Твоими бы устами да мед пить, дорогой! Дашков, вот почему, ты русский, и у тебя есть мозги, а у восьмидесяти пяти процентов твоих соотечественников, мозги включаться не хотят?

- Лиз, ты не думай, что они такие чудовища, просто люди привыкли верить телевизору. И потом, Путин -- достаточно обаятельная личность.

- Ну, так и наслаждайтесь своим обаятельным Путиным! Раз у вас такой напряг с обаянием. Бедные московиты! У вас теперь, когда Украина вас разлюбила, со всем будет напряг: с военными, с учеными, с юмором, с эстрадой, с духовниками, с хорошей кухней, с красивыми женщинами. Вы еще не понимаете, что потеряли -- вы корни свои потеряли, вы душу свою потеряли! Не думаю, что Крым того стоил!

Дашков вздохнул.

- Знаешь, Николя, истории известны подобные случаи. Немцы -- тоже вполне адекватная нация, но снесло же у них у всех крышу от Гитлера, в 33-м. Вот, и у русских сносит. Потом придет похмелье. И будет очень стыдно. Но наше расположение россияне уже не вернут.

- Поляки же вернули?

- Через 400 лет? Может быть...Может быть...

На встречу с английским министром Лиза, разумеется, приготовила наряд в национальном стиле. Теперь она не боялась затмить кого-то, как весной в Англии, потому и цвета выбрала исконно украинские -- ярко синий, красный, желтый.

Дашков аж остолбенел, когда она утром вышла из своей комнаты. Белая вышиванка держалась на бретельках. Его взгляду предстали божественные, античные плечи, и шикарная, только слегка запрятанная грудь. Он сглотнул. От ее приподнятого корсажем бюста, кокетливо спрятавшегося в кружевах и вышитых васильках, невозможно было оторвать глаз. Наряд был длинным, до середины икр, но впереди -- повыше колена. Ярко-алая юбка, скроенная по косой, подчеркивала бедра. Талию опоясывал вышитый красными маками синий пояс. Вроде бы и ничего сложного и мудреного, в целом, все смотрелось восхитительно! Ярко-алый мак в поднятых волосах, красные летние туфли и тканная, дорогая сумка с ручной вышивкой, тоже маки и васильки. Синий и красный были доминирующими цветами. Она лишь слегка подкрасилась, стояла несусветная жара. Блеск на губах тоже был алым.

- Лиза, если так выглядели дочери Ярослава Мудрого, не удивительно, что к ним сватались женихи со всей Европы.

- Ха! Это были просто охотники за приданым! Европа вся насквозь фальшивая! Я признаю только англо-саксонский мир! Мы едем? Николя, подожди, галстук поправлю.

Он был в белой рубашке и красном галстуке с вышитым васильком. Странно, но Лиза совершенно успокоилась по поводу встречи с министром. Он больше не волновал ее. Плейбои никогда не были ее категорией мужчин.

Министра и его сопровождающих, прямо на въезде в город, встречали все новоназначенные шишки из областной и городской администраций. Лиза сморщила хорошенький носик: "Подлизы! Вы еще ключи от города ему на блюде преподнесите!"

Дашков за руку здоровался со всем официальным бомондом, и Лиза в который раз задумалась: "Он уже и этих всех знает, майдановских...Да и предыдущих всех знал, януковичских... Кто он?"

Подъехал кортеж из четырех дорогих автомобилей, в сопровождении двух милицейских авто с мигалками, к нему суетливо побежали встречающие, девушки в национальных костюмах с караваем, два переводчика, фото- и телекорреспонденты. Лиза вздернула нос и осталась стоять на месте, с небольшой группкой людей.

Все здоровались, улыбались, пожимали друг другу руки и кивали. Министр был невероятным обаяшкой, все стремились встать к нему поближе и пообщаться. Но он, непрестанно улыбаясь и пожимая руки, нетерпеливо высматривал в толпе только двух людей: мистера Дашкофф и его жену, Элизабет.

Справедливости ради, надо сказать, что не заметить в этот день Элизабет, было довольно сложно, даже человеку с плохим зрением. Она, как спелая ягода-вишня, красовалась среди черно-белого официоза.

Знакомая дама из мэрии толкнула Лизу локтем:

- А молодой-то какой! Не то, что наши старперы. И высокий. Красавчик, что и говорить!

Дашков, прихватив министра под локоток, подвел его к жене. Роутер жадно всматривался в ее глаза, он пожал ее руку, потом наклонился и поцеловал ее пальцы. Лизе страшно захотелось вновь щелкнуть его по носу, аж палец зачесался! Она невероятным усилием воли сдержала этот порыв, ведь его могли заметить, на них смотрели десятки глаз.

- What was your road? (Какова была ваша дорога?) - спросила она на английском, и с удовлетворением заметила его удивление. Ха! Она приготовилась к его приезду! Да и вопрос был риторическим. Разницу между украинскими и английскими дорогами, задница милорда, уж точно должна была ощутить!

- Дякую, добре (Укр. - Спасибо, хорошо.) - ответил он по-украински.

Все вокруг захлопали и загалдели. "Блииин, 1:1", - подумала Лиза.

Бонни в несколько секунд охватил взглядом и ее стройные ножки в красных туфельках, и тонкую талию, и, конечно же, бюст. Она заметила, как блеснули его глаза, и поняла, кому предназначался этот блеск. Ее нос задрался еще выше. "Ну, пожалуй, и хватит, а то голова перевернется назад".

Переводчик бойко переводил речь губернатора:

- ...Прямо сейчас, сразу после обеда, нас ждет встреча с фермерами и ведущими сельскохозяйственными производителями области...

Именно в этот момент, светлую Лизину голову посетила еще одна светлая мысль: "А с какой стати я буду тратить 500 евро на билет Богдану до Лондона? Почему бы господину плейбою, любителю итальянских гравюр, не подвести его на своем самолете? Это не по правилам? Противоречит этикету и правилам безопасности? Пустяки! Зато это не противоречит здравому смыслу!"

Обед проходил в ресторанном комплексе "Козаки", интерьер, блюда, все было подлинно украинским, ведь Полтава -- сердце Украины, ее Центр. Хлебосольные и щедрые полтавчане закормили бедного министра чуть ли не до икоты. Под конец обеда, бедняга был не в состоянии попробовать хотя бы ложечку очередного украинского блюда, которое ему настоятельно рекомендовали угощающие. Лиза заметила, что Бонни несколько раз проигнорировал любимый прохладительный напиток украинцев - охлажденный узвар, и предпочел ему кока-колу.

Она сидела за столом, прямо напротив мистера Роутера, и позволяла его ненасытным глазам без конца пастись в ее декольте. Улыбаясь, оперлась на руку, сексуально облизала пухлыми губками деревянную ложку и слегка подмигнула Бонни: "Мы и в сексе такие! Не удержишь!" - говорил ее взгляд. Он понял, что она хотела ему сказать.

Слава Богу, ее выходки не заметил Дашков. Он уже ревновал ее к министру, уловив некоторые его взгляды.

Выступление мистера Роутера перед ведущими сельскохозяйственными производителями области чрезвычайно заинтересовало Елизавету Васильевну. Проходило оно в Красном актовом зале областной администрации, где еще зимой все двери и окна были завалены мешками с песком и где Лиза, морозной ночью, слушала игру скрипачки. Она и теперь слушала внимательнейшим образом, ведь один из ее родственников занимался сельским хозяйством! Сидела Елизавета Васильевна в первом ряду. Необходимо было позволить министру внимательно рассмотреть ее ноги.