Другая женщина

- Ну хорошо, - сказал сэр Мерлин, - мы пойдем вместе с вами.

Следуя за мисс Фокстед, они пересекли школьный двор и направились к кабинету директрисы. Мисс Фокстед вошла в кабинет, и они услышали сначала ее голос, а затем более высокий голос мисс Эдмундсон. Наконец в дверях появилась и она сама. Директриса понимающе улыбнулась сэру Мерлину и протянула руку.

- Сэр Мерлин, я рада познакомиться с вами. Я понимаю, что вам хочется побыть с Гарриет, но боюсь, что это невозможно, так как противоречит нашим правилам. Как-нибудь в конце первой четверти, в одно из воскресений…

- Вы позвонили ее отцу?

- Конечно, нет. Она никуда не пойдет, поэтому и звонить незачем.

- Послушайте, леди, - начал сэр Мерлин, и его густые брови сошлись на переносице.

Это было верным признаком того, что он начинает терять терпение. Но мисс Эдмундсон этого не знала и потому стояла на своем.

- Сэр Мерлин, мне действительно не нравится…

- Меня не заботит, что вам нравится или не нравится, - оборвал ее сэр Мерлин. - Вот мне не нравится, что вы сделали с этим ребенком. Она очень исхудала и выглядит такой бледной, будто никогда не бывает на свежем воздухе. Что вы тут с ней сделали?

- Сэр Мерлин, уверяю вас…

- Мне не нужны ваши заверения. Мне нужна Гарриет, и я забираю ее.

- Но…

Сэр Мерлин взял Гарриет за руку и повел за собой, но внезапно остановился и посмотрел на директрису.

- Между прочим, - сказал он, - какова плата за обучение в этом заведении?

- Боюсь, что я…

- Полагаю, что вы сдираете тысячу фунтов за четверть. Это около… минуточку!

Он вытащил из кармана калькулятор и показал его директрисе.

- Чудесная вещица. Вам непременно нужно завести такую. Итак, приступим к делу. Тысяча за четверть… это двенадцать недель, или, скажем, восемьдесят четыре дня. Получается одиннадцать фунтов и девятьсот сорок семь тысячных пенса в день. Огромная сумма. Что вы на это скажете? Сегодня вы сэкономите на Гарриет. Я скажу своему крестнику, чтобы он не доплатил вам эту сумму в следующей четверти. Счастливо оставаться. Не забудьте позвонить ее отцу. Мы вернемся к отбою.

- Сэр Мерлин…

«Лагонда» рванулась с места, и только тогда Гарриет с облегчением вздохнула.

Сэр Мерлин сделал то, что не смогли сделать ни ее слезы, ни мольбы, ни болезнь, ни воровство: Гарриет забрали из школы.

Она впервые узнала об этом решении не от родителей и даже не от мисс Эдмундсон, а из письма Крессиды, где та, старательно выводя буквы, писала: «Я так рада, что они забирают тебя домой. Но я слышала, как они говорили, что отошлют тебя обратно, если ты снова будешь плохо себя вести».

- Я думаю, что мне стоит пойти к мосту и поискать Крессиду, - сказала Гарриет, отставляя чашку с чаем. - Похоже, она все-таки немного нервничает, хотя вчера вечером казалась совершенно спокойной. Я скоро вернусь, Жанин. Педи, пойдешь гулять?

Педи посмотрела на нее одним глазом и еще уютнее свернулась в клубочек.

Зайдя в кладовку, Гарриет сняла с крючка старый плащ матери, накинула его поверх длинной майки, которая служила ей ночной рубашкой, сунула ноги в сапоги и вышла на улицу.

Утро было солнечным, воздух прозрачным и ароматным.

«Как шампанское», - подумала Гарриет, сама удивляясь пришедшему на ум сравнению. Поэзия всегда была чужда ее душе.

Она прошла через мощенный кирпичом дворик, миновала розарий, заботу и гордость отца, и подошла к маленькой калитке в глубине сада. За оградой до самой речушки с перекинутым через нее горбатым мостиком простиралось зеленое поле.

Этот мостик, ведущий на противоположный заросший папоротником берег с каменной скамьей на нем, был фоном для всех семейных фотографий.

Гарриет была уверена, что увидит на мосту Крессиду с пучком зеленых веток в руке, которые она, перегнувшись через перила, пускает по воде, следя за их медленным кружением. Она всегда так делала, когда в минуты сердечных волнений приходила на этот мостик. Обычно рядом с ней сидела Педи и тоже не мигая смотрела на воду. Только в это утро собака осталась дома, да и Крессиды не было видно. Мостик был пуст.

Не было ее и в соседней рощице, и на противоположном берегу, и на дальнем лугу. Ее не было нигде.

Слегка нахмурившись, испытывая беспокойство и в то же время убеждая себя, что не случилось ничего страшного, Гарриет поспешила к дому.

Она отметила про себя, что густая росистая трава хранила отпечатки только ее ног. Даже собачьих следов не было видно. Куда же все-таки Крессида ходила с Педи, и где она сейчас? Конечно же, дома. Просто она, наверное, пошла верхней тропой, и они разминулись. Но почему она ушла так далеко, так рано и в такой день?

Пытаясь справиться с волнением, Гарриет вошла в кухню и, улыбнувшись Жанин вымученной улыбкой, спросила:

- Кресс вернулась?

- Нет, - ответила Жанин, слегка удивившись. - Разве ее нет на мосту?

- Нет, - ответила Гарриет, - похоже, ее там и не было. Думаю, она ушла подальше, чтобы немного развеяться. Сейчас я оденусь и съезжу за газетами. Возможно, я встречу ее по дороге, если к тому времени она, конечно, не вернется.

- Разумеется, дорогая, а я тем временем приму ванну. Думаю, что твоя мама скоро спустится вниз.

- Боюсь, что да, - ответила Гарриет, горько усмехнувшись.

Наверху было тихо: должно быть, мать приняла снотворное, иначе она давно бы встала и подняла панику.

Гарриет посмотрела на часы: без четверти семь. Значит, Крессида гуляет уже больше часа. Слишком долго для такого дня, как этот. А вдруг она вернулась через парадный вход и они не заметили ее? Крессида постучала в дверь к сестре - ответа не последовало. Она заглянула в ее комнату - там по-прежнему было чисто и пусто.

Гарриет закрыла дверь, постояла, раздумывая, затем зашла в свою комнату, натянула леггинсы и чистую майку. Спускаясь вниз по лестнице, она начала злиться. Черт бы побрал эту Крессиду! Что она из себя воображает? Неужели не понимает, что все проснутся и начнут волноваться, узнав о ее отсутствии!

- Куда она только подевала ключи? - со злостью прошептала Гарриет. Они, должно быть, на доске со всеми остальными ключами. Вчера вечером она передала их Крессиде, и та повесила их на доску.

Снимая ключи от машины, Гарриет заметила, что ключи Крессиды исчезли. Она выбежала на улицу и обнаружила, что на стоянке у дома нет красной малолитражки Крессиды. Хотя, впрочем, она слышала, что отец вчера велел ей поставить машину в гараж.

Гарриет побежала к гаражу и, взявшись за ручку, помедлила. Она начала всерьез волноваться. Ладони ее вспотели, сердце сильно билось. Она толкнула тяжелую дверь и заглянула в гараж.

Она увидела то, чего так боялась увидеть: в гараже стоял маленький «рено» Мэгги. Машины Крессиды там не было.

Глава 3

Проснувшись, Тео, как всегда, почувствовал горячее желание заняться любовью. Он никогда не понимал людей, которые по утрам не хотели секса. После ночи, проведенной в тесных объятиях с другим человеком, когда ощущаешь его всей кожей, вдыхаешь его запах, чувствуешь тепло его тела, какое еще желание может возникнуть у нормального человека? Вполне логично, что тебе хочется поскорее приласкать этого человека, а затем заняться любовью. Одной из основных причин того, почему Саша стала пятой миссис Баган - конечно, здесь нельзя сбрасывать со счетов и ее светлые волосы, большие голубые глаза, красивую грудь и потрясающие ноги, - была ее постоянная готовность отвечать на его ласки по утрам.

- О Тео! - говорила она обычно, смеясь, целуя его и лаская. - О Тео, ты неотразим!

Что может быть лучше, чем начинать день с секса? После секса он вставал бодрым, ощущал прилив новых сил - чего никогда не случалось, когда он спал один, - долго стоял под душем, громко напевая какую-нибудь мелодию, хотя и был начисто лишен слуха, затем занимался гимнастикой, к которой относился почти благоговейно. Затем снова душ, несколько стаканов апельсинового сока, несколько чашек кофе - Тео любил кофе с молоком, по-французски плотный завтрак: яйца всмятку, каша, бисквиты. Насытившись, Тео нес свои сто килограммов в гардеробную, тщательно одевался и был готов встретить новый день.