Ошибка (ЛП)

— Ты меня слышишь? — рычит он мне в лицо.

Я задыхаюсь и кашляю под давлением его пальцев, но мне удаётся слабо кивнуть. Он снова усиливает хватку, и тёмные пятна плывут перед глазами, пока низкий гул проносится в ушах. Я на той самой точке, когда теряют сознание. Внезапно, давление на горло прекращается, и его вес покидает моё тело.

Переворачиваясь на живот, я жадно хватаю кислород, задыхаюсь и кашляю. Мои глаза становятся влажными, и слёзы начинают течь по лицу. Горло саднит от боли, а грудь болит. Я никогда в своей жизни не была напугана так, как сейчас. Секунду назад я реально думала, что он меня убьёт. Очевидно, это особый вид человека, который способен вытянуть из кого-то жизнь удушением. Стрелять в кого-то — это одно, но душить и при этом наблюдать за паникой в чьих-то глазах… Я имею дело с монстром. Поднимая голову, я замечаю, как он склоняется над столом. Он упирается руками в дерево, а голова опущена. Он выглядит таким спокойным.

— Дерьмо! — кричит он, от чего я подскакиваю.

Я отползаю от него, пока моя спина не встречается со стеной. Когда он начинает расхаживать перед столом, я смотрю на него с опаской, тяжело дыша.

Он поднимает голову и подходит, останавливаясь прямо передо мной.

— Иди сюда, — жестикулирует он мне, и я поднимаюсь, но всё это время прижимаюсь к стене. Его глаза следят за каждым моим движением и опускаются к горлу, прежде чем он отходит от меня. — Я сказал, иди сюда, — кричит он. Делаю так, как он говорит, потому что у меня больше нет желания злить его.

Отталкиваясь от стены, я следую за ним и выхожу из офиса. Всё, что я могу, это смотреть на него. Он настолько огромен, что заполняет всё пространство коридора. У него напряжённые плечи и тяжелые шаги, когда он несётся по дому, словно шторм. Когда он тянется рукой в карман, я опасаюсь, думая, что он передумал, и собирается пристрелить меня.

Он всего лишь достаёт телефон и прикладывает его к уху.

— Спустись к гостевым комнатам сейчас же! — рявкает он. Внезапно мне становится жаль человека по другую сторону трубки. Видимо, его отношение ко мне как к дерьму, не является личным.

Мне приходится почти бежать, чтобы не отставать от него, когда он идёт по лестнице и по ещё одному длинному коридору. В конце мы натыкаемся на дверь. Он рывком открывает её и отходит в сторону, пропуская меня вперёд. Я разглядываю пол, не в силах смотреть на него.

Боже, наверное, это комната пыток или что-то ещё в этом роде.

Заглядывая в комнату, я нахожу там двуспальную кровать, выдвижной комод и телевизор. Это просто спальня или возможно, тюремная камера.

В коридоре слышатся торопливые шаги и глубокий мужской голос с южным акцентом.

— Эй, что случилось?

— У меня есть работа для тебя, помимо доставки мне сраного виски, — рявкает он.

Моя голова всё ещё опущена, но я смотрю на него сквозь волосы. Он сжимает челюсти, когда опускает свой взгляд на меня.

— Присмотри за ней, — указывает он на меня. — Пресекай все попытки сбежать. Никаких телефонных звонков. И блядь, не верь ей. Уяснил?

— Ей? Это девушка? Ты хочешь, чтобы я присмотрел за девчонкой? Почему вообще здесь девчонка?

— У тебя с этим проблемы? — бросает он.

— Нет, — быстро отвечает другой мужчина.

Я слышу щелчок двери. Зная, что он ушёл, я поднимаю голову, и нахожу молодого паренька, стоящего у двери. Он смотрит на меня из-под своих длинных коричневых волос.

— Эй, — он застенчиво улыбается, потирая рукой затылок. Он не похож на Рича или других громил. Просто ребёнок. Наверное, ему ещё нет и двадцати.

— Эй, — тихо отвечаю я. Если мне предстоит остаться взаперти с одним из этих парней, я предпочту этого ребёнка.

Какое-то время он стоит перед закрытой дверью, прежде чем начинает говорить.

— Блядь! — после сумасшедшего крика следует глухой стук, от которого трясётся стена. Я подскакиваю на месте, но этот ребёнок остаётся совершенно равнодушным.

— Эм, я — Калеб, — говорит он мне. Он пялится на меня так, словно никогда до этого не видел женщины… Возможно, и не видел.

С интересом смотрю на него, изучая на самом деле.

Я сглатываю.

— Рия. Я бы сказала, что мне приятно с тобой познакомится, но ты же знаешь, похищение, и всё такое.

Он хмурится и выглядит совершенно сбитым с толку.

— Подожди, что? Джуд похитил тебя? Джуд? — Он качает головой и смотрит на меня так, словно понятия не имеет, что со мной делать. — Это пиздец, — бормочет он, и его глаза упираются в пол.

Может быть, этот парень — моя единственная надежда…

Глава 7.

ДЖУД

Я закрываю дверь и со стоном провожу руками по лицу. Почти дохожу до конца коридора и понимаю, что мой гнев берёт надо мной верх.

— Блядь! — кричу я, ударяя кулаком по гипсокартону.

Боль пронзает руку, когда мусор сыплется на пол. Я качаю головой и глубоко вдыхаю грязную пыль. Этот Ричард втащил мне в это дерьмо, и за такое я собираюсь выбить из него всю дурь.

Женщины — моя чёртова слабость во всех ебаных смыслах. И некоторые люди из близкого круга прекрасно знают об этом.

Поднимаясь по лестнице в свою спальню, я полыхаю от злости. Ударом я открываю свою дверь и надевая чёрную футболку. Хватаясь за уголки комода, я наклоняюсь и смотрю на своё отражение. На моей левой щеке виднеется гневный отпечаток ладони, и на руках осталось несколько рубцов от её ногтей, когда она цеплялась за меня в попытке оттолкнуть от себя. В голове всплывает картина абсолютного страха на её лице, когда я прижал её к полу, удерживая за горло. И я закрываю глаза.

Она, блядь, ударила меня, и я потерял контроль. На что она надеялась? Я так сильно сжимаю края комода, что мои костяшки белеют.

Я натягиваю рубашку, распрямляю её, и хватаю свой Кольт-45 по пути к выходу. Подойдя к комнате, где сидят мой брат и эта девчонка, я впечатываю кулак в дверь.

— Калеб? Привязывай её каждый раз, когда она захочет в туалет, понял?

— Да, Джуд, понятно, — слышу я его крик из-за стены.

А затем:

— Ты не будешь наблюдать за тем, как я хожу в туалет.

Я качаю головой. Калеб повеселится с ней, просто я беспокоюсь, что он слишком милый. К сожалению, она — привлекательная женщина, а половина парней в этом доме — чёртовы неандертальцы. Калеб — единственный из немногих, кто не коснётся её. Чёрт, прошлой ночью я едва сдержался. В ней есть одна очень горячая черта — это её милый акцент с её умным ротиком в пару. Всё в ней так и просит оттрахать.

Проходя через гостиную, я наблюдаю за ребятами, которые смотрят телевизор.

— Она остаётся, и никто не трахнет её, понятно? — указываю я на Боба в частности.

Они отмахиваются. И я ухожу, чтобы очистить свой ум и заняться бизнесом.

Глава 8.

ВИКТОРИЯ

Уже три дня я нахожусь в этой комнате вместе с приставленным ко мне Калебом, и начинаю задаваться вопросом: «Что, чёрт побери, происходит?»

«Три дня», — так сказал Эван. Три дня, и он должен был принести деньги, и я была бы свободна. Но с другой стороны, я не доверяю парню, который отдал свою девушку в качестве залога этим криминальным типам. Я не стану делать вид, что мне не больно, — мне больно. Не то, чтобы Эван был любовью всей моей жизни, или что-то наподобие этой чепухи, но я думала, что он заботился обо мне, или по крайней мере, уважал. Думала, он — порядочный парень. Как же сильно я ошибалась. Теперь мной реально овладевает паника, и знаете, чувство такое, будто стены помещения ужасно давят на меня. Мне просто нужно выбраться из этих четырёх стен.

Чёрт, а что, если я никогда не выберусь отсюда? Как же моя работа? Моя жизнь? Что, если они убьют меня? Ожидание и незнание того, что будет впереди, сводят меня с ума.

Я смотрю на Калеба, небрежно развалившегося на маленькой двуспальной кровати. Он одет в игровую футболку и периодически продолжает кричать, смотря по телевизору какую-то игру. Похоже, он полностью ею поглощён. Я внимательно изучаю его. Он — типичный американский ребёнок с лохматыми каштановыми волосами и такими же тёмными глазами. Выглядит хорошо, хотя ещё не совсем окреп для своего роста, но я уже вижу, что он на пути к этому.