Счастье на продажу (СИ)

Как одеяло отобрать, так силы у него нашлись!

Телефон надрывался; я же с трудом найдя в себе силы, оторвалась от матраса и, обув Ромины тапочки сорок первого размера, шаркая, направилась в гостиную.

- Да,- о, мой прекрасный хриплый голосок с утра.

Такой нежный и ласкающий слух.

- Ангелина, привет. Это Аполлон,- а вот, собеседник бодр и весел.

Даже завидно!

- Привет.

Мужчина на том конце усмехнулся:

- Как состояние?

Мало того, что сам бодр, так еще и издевается!

- Просто прекрасное…

- Слышу по голосу. Слушай, не хочешь сегодня встретиться? Сходить в кафе, например? Ну, когда отойдешь…

Ммм. Заманчивое предложение, но…

- Аполлон, я же замужем,- засмеялась.

- Можем мужа взять с собой.

- Да не…

- Муж согласен! - раздался на другом конце сиплый голос супруга.

У нас дома две стационарные трубки. Следовательно, у муженька есть возможность влезть в разговор и все испортить.

- Положь трубку,- зашипела я, вспомнив известную цитату Жоржа Милославского.- Положь трубку, сказала. И нет, Аполлон, это не тебе.

- Чего положь? - в тон мне ответил Рома.

- Трубку.

- Нет. Женщина мужчине не указ, вот!

Я фыркнула: тоже мне мужик нашелся.

Рома вошел в гостиную и остановился рядом, держа трубку возле уха.

- И не хмыкай тут. Быстро на кухню: готовить мне завтрак, женщина,- Рома едва не выронил телефон, когда я его шутливо ударила в плечо.- И не поднимай руку на супруга своего. Ой, меня вообще любить надо. Нежно. Ой! - ойкул муж, когда я начала его легонько щекотать.- Ангел, я понял, на кухне сегодня моя очередь портить продукты. Только перестань!

Я взяла телефон и деловым тоном осведомилась.

- Ты еще тут?

- Ага,- весело отозвался мужчина.

- Так, в какое кафе пойдем? - полюбопытствовала, заметив, какую рожицу скорчил мне муженек.

- Давай может в Coffee Inn. Там вкусный латте и потрясающая выпечка.

- Я согласна,- улыбнулась, наблюдая за Ромой, который вальяжно расположился на диване, закинув ногу на ногу.

- Забыла ты, драгоценная моя супруга, что сегодня семейный ужин, - проворчал он в трубку.- И что моя мама не простит тебе отсутствия на такой важной встрече.

Твоя мама… только от одного упоминания Ирины Григорьевны все приподнятое настроение как рукой сняло, даже голова разболелась снова.

- А раньше ты мне мог сказать? - бросила взгляд на супруга, который поднялся и побрел ко мне.

- За час до выхода мог. Поэтому прекрати планировать измену мне, дорогая, и бегом в душ. А я пока поговорю с Аполлоном. Давай,- забрал трубку и вытолкал меня из гостиной, закрыл за собой дверь.

Я еще успела услышать "Аполлон, дорогой, как твои дела?", прежде чем этот мерзавец щелкнул замком. Теперь до него так просто не добраться, и все трубки в комнате, значит… хмыкнув я и отсоединила телефонный провод от станции, где обычно заряжались трубки.

Наслаждайся общением с Аполлоном, милый.

- Ангелина!

- Иду в душ,- и быстро скрылась в ванной.

А через несколько часов мы ехали в такси, направляясь в Старый город, а именно на улицу Пелее, где располагалась квартира родителей Ромы.

Я беспокойно поерзала на заднем сиденье.

Ох, нехорошее у меня предчувствие относительно сегодняшнего вечера! А своей интуиции я доверять привыкла. А сейчас она воет, как полицейская сирена.

Неодобрительно покосилась на Рому, сидящего рядом: одетый в белый костюм, с зачесанными назад волосами, он был хмур. Вероятно, до сих пор злиться, что я выдернула провод… ну, а я до сих пор злюсь, что он влез в наш с Аполлоном разговор.

Так что мы квиты, муженек.

- Приехали,- объявил таксист - Рома протянул ему деньги и сам выбрался из машины; я последовала его примеру и огляделась.

Улица Пелее одна из самых главных в Старом городе: начинается она от кафедральной площади, сердца города, и заканчивается у пышной ратуши. Длинная, всегда полная народа улочка, мощеная брусчаткой, окруженная невысокими старинными домами, с располагающимися ресторанчиками и кафешками, она мне всегда нравилась.

Я уже говорила, что родители Ромы люди с достатком?

Ну, собственно, не грех повторить это… собственно, мы свернули с шумной улицы Пелее в узенькую и тихую, дошли до деревянных ворот - и Рома позвонил в домофон.

Не прошло и пары минут, как мы сделали шаг в маленький, но потрясающе уютный дворик, где узенькая дорожка, выложенная темной плиткой, была окружена кустами роз.

- Хватит на меня дуться,- я и Рома шли гуськом: он впереди, а я за ним.

- А я и не дуюсь.

- Да брось! У тебя вид маленькой девочки, у которой забрали любимую куклу.

Муж остановился - причем так резко, что я едва не врезалась в его широкую спину, затем обернулся.

- Я похож на девочку?

- Когда так надуваешь губки, да.

- Спасибо, ангел,- буркнул муженек и продолжил неспешно идти к крыльцу.- И знай, женщина, что ты поступила ужасно.

- Это когда? - я сделала вид, что задумалась.- В клубе мы танцевали вокруг шеста вместе…

Тем более это я не строила глазки бармену и персоналу, нисколечко не смущаясь супруги, на чье хрупкое плечо ты опирался.

- Ты знаешь, о чем я,- перебил меня супруг.

- Конечно, знаю,- насупилась.- Но напомню: это ты влез в разговор, как раз тогда, когда Аполлон приглашал меня в кафе.

- Меня он тоже пригласил.

- Ты сам напросился,- я пожала плечами.

- И как меня угораздило на тебе жениться? - мрачно поинтересовался у меня мужчина.

- Виски, друг мой,- хлопнула я по плечу,- творит чудеса, особенно, в больших количествах. Тем более я букетом свадебным себе местечко твоей супруги отбивала,- вспомнила Стаса и день нашей свадьбы,- поэтому не надо тут на меня жаловаться! Все честно,- и погрозила ему кулаком.

Рома улыбнулся.

- Да, ангел, ты и коня на скаку остановишь, и в горящую избу войдешь. Мне с тобой повезло.

- Мерси, любимый,- прильнула к супругу.- Ты же больше не дуешься?

- Да я особо и не дулся,- признался Рома.

Ну-ну. Особо и не дулся, как же!

А на пороге нас уже встречала Ирина Григорьевна, которая с радостным восклицанием "Дети мои!" принялась обнимать и целовать нас. И только когда страшный ритуал закончился, нам разрешили войти.

- У тебя помада на щеке,- шепнула я Роме.

Его мама предпочитает алый цвет, и я как начинаю догадываться, ей доставляет удовольствие исподтишка наблюдать, как люди потом мучаются, стирая помаду.

- У тебя тоже, - последовал ответ муженька.

Ну, здорово!

- Еще осталось? - спросил Рома, повернувшись ко мне.

Мы стояли в просторной прихожей, ярко освещенной, и отражались множеством отражений в зеркале на потолке.

Я прищурилась.

- Ну, только если на губах. Просто подкрасить нужно,- и улыбнулась, заметив серьезный взгляд Ромы.

Муженек протянул:

- Очень остроумно, дорогая,- и помог мне снять пальто.

Вот, только не надо говорить это таким тоном, будто ты, милый супруг, звезда комической сцены.

- Почему вы так долго? - Ирина Григорьевна вернулась, чтобы нас поторопить.- Гости уже ждут вас не дождутся. Всем хочется на вас посмотреть.

Ну да, наверное, со стороны мы смотримся весьма забавно, особенно, для тех, кто помнил Рому еще во время его "гейской болезни".

Глянув на себя в зеркало: аккуратное черное коктельное платье и собранные в высокую прическу волосы - по идее должна сойти за приличного человека.

Рома взял меня под другу и повел в столовую, где за длинным столом сидели члены его семьи. А семья у Ромы большая: мой немного удивленный взгляд скользнул по многочисленным родственникам, которые также разглядывали нас с интересом.

Именно сейчас во мне проснулось желание развернуться и уйти. Интересно, с чего бы это?

Рома, словно почувствовав данное стремление, сильнее сжал мой локоть - мы направились к свободным местам, как раз возле Ирины Григорьевны и Олега Борисовича - отца Ромы.