Внезапная страсть

— Что ты будешь есть, Крессида, — спросил он с необыкновенной учтивостью.

— Или, может быть, хочешь, чтобы я сделал заказ для тебя?

— Нет, благодарю, — ответила она нежно и, повернувшись к официанту, сделала заказ на ломаном итальянском, чем вызвала на лице Дэвида выражение полного изумления, что в свою очередь озадачило ее.

— Я и не знал, что ты говоришь по-итальянски! — с восхищением воскликнул Дэвид.

— Да вообще-то нет, — сказала она дрожащим голосом, поняв, что чуть было себя не выдала. — Так, немножко. — Она не могла смотреть Стефано в глаза. Когда-то, пытаясь выучить этот язык, думая, что он сможет сблизить их, она мучилась над учебниками, надеясь, что хоть это спасет их несчастливый брак. Но, разумеется, это не помогло. Сначала Крессида пробовала говорить по-итальянски во время своих еженедельных поездок в Италию в магазинах, но продавцы не могли понять, почему супруга сеньора ди Камилла сама покупает овощи, вместо того, чтобы послать в магазин прислугу, и намеренно делали вид, что не понимают ее. Она вспомнила, как Стефано бесцеремонно уводил ее с торжественных обедов, сконфуженный ее неловкими попытками освоить незнакомый язык. И после нескольких месяцев безнадежных опытов она сдалась, вернулась и к родному языку, и к привычной уже для себя роли посторонней.

— Вина? — спросил Стефано, возвращая ее к действительности.

Крессида кивнула, и ей показалось, что в бархатных карих глазах мелькнула искра понимания. Она глотнула прекрасного густого красного вина и почувствовала, как теплая волна пробежала по ее жилам, однако тут же пожалела, что не отказалась, испугавшись, что не сможет полностью контролировать себя. Допив бокал, Крессида почувствовала, как погружается в какое-то теплое мягкое облако, а ее мозг просто не желает подчиняться ей, иначе почему она с таким трудом отрывает взгляд от красивого темноглазого мужчины, сидящего напротив? Он вежливо разговаривал только с Дэвидом, словно забыв о ее присутствии. И вопреки всякой логике это приводило ее в бешенство так же, как чуть раньше, в ее квартире, приводило в бешенство его слишком пристальное внимание.

Забыв об осторожности, она легкомысленно позволила официанту налить ей еще бокал и, отхлебывая ароматную жидкость, сквозь полуприкрытые ресницы тайком разглядывала Стефано. Ее взгляд скользил по его чеканному профилю, мужественному подбородку, сильной шее, тому месту, где тонкая ткань его сорочки прикрывала крепкие мышцы грудной клетки. Когда они только поженились и ходили в подобные рестораны, она просто упивалась его красотой, не в силах поверить, что этот неотразимый мужчина действительно ее муж. И как кончались эти вечера! Добравшись до своей лондонской квартиры, они обменивались короткими поцелуями, пока их не охватывала страсть, от которой на пол летела их нарядная одежда — так они спешили поскорее оказаться в постели.

Стефано внимательно посмотрел на нее:

— У тебя усталый вид, Крессида. Наверное, очень утомилась сегодня?

Она прикусила губу, надеясь, что он не сумел прочитать ее мысли, догадаться о том, что она вспоминает их близость. Что она с собой делает? Весь этот вечер напоминает какой-то фарс. Было просто идиотизмом думать, что она сможет провести дружеский вечер в компании человека, которого когда-то без памяти любила. Чем дольше Крессида сидела рядом с ним, тем труднее ей было убедить себя в правильности собственного решения — разорвать узы, некогда связывавшие их.

Она кивнула.

— Да. Я действительно очень устала. Стефано заплатил по счету и, помогая ей надеть куртку, слегка коснулся руками ее плеч. Это было всего лишь легкое прикосновение, однако оно подействовало на нее как сильнейший удар под дых — это было так непохоже на целомудренные объятия Дэвида, которыми он иногда награждал ее.

Она удивилась, поняв, что Стефано собирается отвезти домой сначала ее, а потом Дэвида. Неужели она надеялась, что он опять станет приставать к ней, чтобы продемонстрировать силу своей сексуальной привлекательности?

Ну что ж, он до нее не дотронулся. И плетясь в ванную, чтобы почистить перед сном зубы, она думала, почему же то чувство, которое она сейчас испытывает, больше похоже на разочарование, чем на облегчение.

Глава 4

После бессонной ночи, полная сомнений относительно намерений Стефано, Крессида встала с постели бледная, с темными кругами под глазами. Где-то в середине ночи она окончательно проснулась и, ворочаясь с боку на бок, без конца думала, что означает тот факт, что Стефано является спонсором ее спектакля, и какие последствия это может иметь.

Станет ли он использовать свою власть для осуществления своих целей — каковы бы они ни были? Она пока еще не могла понять, что скрывается за его неожиданным интересом к искусству. Он намекнул на выгоду, однако, думая об этом всю ночь, она пришла к выводу, что это не может быть единственным мотивом. Нетрадиционная пьеса малоизвестного автора — это не то, что может привлечь столь богатого и могущественного человека, как Стефано. Смущало и озадачивало подозрение: не ее ли участие в спектакле привело его сюда? Но почему? Расставание было горьким, оба наговорили друг другу много злых и обидных слов. Жестоких слов, которые оставляют рубцы на душе. Так почему же он все-таки приехал?

Крессида посмотрела на часы. Было еще рано — лишь начало девятого. Так что у нее есть время решить, как действовать. Разумеется, она не должна пассивно наблюдать, как Стефано грозно кружит вокруг нее. Она уже больше не наивная девятнадцатилетняя девчонка, подавляемая этим сильным и опытным человеком. Но одну истину из своего неудачного брака она вынесла: оставлять проблему нерешенной много хуже, чем сразу же попытаться ее решить. Она не собирается тушеваться и теряться в догадках относительно намерений этого человека — черт бы его побрал, — а пойдет к нему и спросит.

Она приняла душ и быстренько оделась в выцветшие синие джинсы, которые обычно надевала на репетиции, и просторную хлопчатобумажную рубашку. Волосы она заплела в толстую аккуратную косу. Пренебрегая косметикой, она выпила чашку кофе и стала дожидаться девяти часов.

Ей не надо было проверять номер телефона, она запомнила его на всю жизнь. Семья ди Камилла имела представительства во всех крупных городах. Когда она познакомилась со Стефано, он занимался тем, что способствовал росту доходов в лондонском филиале. Она и представить себе не могла, что можно так много и упорно работать, как это делал Стефано. Пока они были женаты, они всю неделю жили в Лондоне, где практически не общались. Днем он был занят на работе, а ночью ему было нужно только удовлетворить свою страсть, а затем он забывался беспробудным сном уставшего человека. Выходные они проводили на вилле неподалеку от Рима, где она чувствовала себя, как птица в золотой клетке, такой же одинокой и обихоженной… Крессида нахмурилась, видя, как стрелки часов с неумолимой четкостью приближались к девяти — времени начала работы учреждений. Она волновалась перед встречей с ним, — хотя один Бог знает почему. Ведь у нее действительно есть право узнать, почему он вернулся, и, кроме того, необходимо обсудить проблему развода… Он проигнорировал письмо адвоката, но ее-то он не сможет проигнорировать.

Сняв трубку и начав набирать номер, она заметила, что ее рука слегка дрожит, и задумалась. Зачем еще звонить? Кто предупрежден, тот вооружен, разве не так? Нужно просто взять такси, поехать в представительство компании ди Камилла и встретиться с ним.

Она поднялась, накинула свободное темно-синее пальто из мягкой фланели и поспешила вниз, пока не передумала. Ей пришлось минут десять ждать, пока не появится такси. Да, жизнь не похожа на пьесы или фильмы, в которых ей приходилось играть, — там такси появлялись, как по волшебству!

К тому времени, как она доехала до башни из стекла и бетона, в которой располагался офис ди Камилла, решимость стала покидать ее, и ей пришлось сделать глубокий вдох, чтобы вернуть свой пульс в нормальный ритм. Она не была здесь тысячу лет, даже близко к этому зданию не подходила. Она старалась не появляться в этом районе города, чтобы случайно не встретить Стефано или кого-нибудь из членов его семьи. Потому что в те первые дни она металась между принятым решением, зная, что это единственный для нее выход, и безумным, неопределенным желанием вернуться к нему?