Неравный брак

— Вам что-то неясно, сестра Рид?

— Я просто не понимаю почему?

— Духами нельзя пользоваться, потому что больному менее всего хочется вдыхать насыщенные запахи, дабы не спровоцировать рвоту. А косметикой — потому как вы не продавщица и даже не секретарша, незачем лишний раз привлекать к себе внимание пациентов-мужчин. Но я отвлеклась. Все вы — это группа 128, постарайтесь запомнить. Вам не следует брататься с учащимися из других групп: это отрицательно сказывается на дисциплине в общежитии. Также у нас принято обращаться друг к другу только по фамилии, и чтобы никаких тут христианских имен. Надеюсь, вы меня поняли? — Девушки смущенно заерзали на стульях. Преподавательница взяла в руки какую-то большую книгу. — Это — Книга с большой буквы. Уходя из общежития, следует расписываться в ней, возвращаясь — тоже. В противном случае будете наказаны сестрой-распорядительницей. — По аудитории пронесся шепоток недовольства. — Покуда вы будете проходить предварительный курс обучения, для краткости ПКО, вам надлежит являться в общежитие и расписываться в Книге не позднее десяти вечера. Повторяю: десяти.— Шепот сделался громче. — Не вполне понимаю, сестры, что это вас так разволновало? — спросила преподавательница и уставилась на ближайшую девушку в первом ряду.

— Да ведь это же так рано!

— Дорогая моя, у вас чрезвычайно насыщенный курс обучения. И десять часов — это очень даже позднее время.

— Скажите, а когда мы закончим ПКО, что тогда?

— Тогда вам будет разрешено возвращаться до полуночи. И поскольку никто из вас не задал этого вопроса, сообщу сама: в первый год обучения каждой из вас будет разрешено не более трех раз возвратиться до двух часов ночи. В случае необходимости вы обращаетесь ко мне, сообщаете, куда именно и с кем именно решили отправиться, и если причина уважительная — я вас отпущу.

В течение следующего получаса преподавательница долго и нудно перечисляла правила внутреннего распорядка, впрочем, Джейн даже не пыталась их запомнить.

— Черт, у них тут похуже, чем в монастыре, — вздохнула Сандра.

— Я-то была уверена, что наконец вырвалась на свободу, — с горькой усмешкой произнесла Джейн.

Группками по шесть человек девушки спустились в подвал, где им выдали униформу и аккуратную стопку белья. Каждую тряпицу надлежало подписать. Затем, уже переодевшись, девушки предстали перед сестрой-хозяйкой.

— Вы двое, а ну-ка, наклонитесь, — приказала сестра-хозяйка Сандре и Джейн. Девушки покорно поклонились, согнувшись в поясе. — Какие непонятливые! Спиной, спиной ко мне повернитесь! — Обе девушки повернулись, выпятили зады и безудержно захихикали. — И что же во всем этом смешного, а, сестры?!

— Ну, странно как-то, — откликнулась Сандра.

— Ровным счетом ничего смешного, сестра, могу вас в том уверить. Немедленно возьмите себя в руки. Я всего лишь хочу удостовериться в том, что, когда вам придется наклоняться, не будут видны ваши подвязки, вот и все.

— Понимаю. — Сандра попыталась сказать что-то еще и опять залилась смехом. — Но…

Джейн, чтобы не рассмеяться, закусила губу.

— Так что же там еще за «но», сестра Эванс?

— Мне казалось, что платье и так длинное, из-под него ничего и видно быть не может.

— И тем не менее, сестра. Я должна быть абсолютно уверена, что наших пациентов впоследствии ничто не смутит.

Но стоило сестре-хозяйке удалиться, как обе девушки бессильно прислонились к стене и прямо-таки зашлись от хохота.

— Неужели больничные палаты тут и впрямь забиты сексуально озабоченными мужчинами? — поинтересовалась Джейн.

— Дай-то Бог… Ой, мамочки… — тихо взвизгнула Сандра. — Только представь себе: кучи мужиков лежат себе на постелях и только того и дуг, чтобы узреть что-нибудь под платьем.

— Не представляю, чтобы кто-нибудь захотел таких вот ужасно наряженных девушек, как мы с тобой. — Джейн указала на свое отражение в зеркале. Длинное, из грубой материи платье прикрывало ноги до середины голени. Грубые складки делали грудь огромной, передник же сковывал тело на манер пояса невинности.

Сандра набросила на плечи небольшую красную накидку.

— Черт знает что они тут напридумывали! Под таким платьем и задницу собственную не отыщешь…

— Слушай, а почему ты все время так грубо выражаешься? — не выдержала одна из находившихся поблизости одногруппниц.

— Дело не в грубости, дело в том, что так оно и есть. Помяни мое слово: как только наступит зима, задница у тебя в этом наряде замерзнет точно так же, как и у меня. — Сандра, весьма довольная собой, громко расхохоталась.

— Господи, и кого только принимают в приличные больницы! — Моралистка картинно закатила глаза.

— Пойдем-ка отсюда, Джейн. Подальше от этих коров. — Сандра снова весело рассмеялась и, увлекая за собой Джейн, направилась к себе в комнату.

Наутро начались настоящие занятия. Оказалось, к учебной рутине привыкнуть весьма несложно. Они словно вновь оказались в школе: лекции, повторения, домашние задания. Единственное отличие заключалось в том, что заниматься приходилось в форменных платьях и обращались к ним со словом «сестра».

Постепенно «группа 128» распалась на четыре разные компании. В одной подобрались, как окрестила их языкастая Сандра, Библейские Пояса — девушки с серьезными лицами, которые подобно новообращенным христианам пытались абсолютно всех заинтересовать Библией и разговорами на религиозные темы.

— Только попробуй заговорить со мной о молитве! — Сандра грозно глянула на маленькую, похожую на мышку девушку. — Я засуну твою голову в толчок и спущу воду!

— Но она ведь не сделала ничего плохого, — попыталась было заступиться Джейн, видя, как та улепетывает от Сандры.

— Когда захочу, тогда и буду молиться! Что за люди, право… Сплошные эмоции, ничего в голове!

Были в группе и усердные тихони, проводившие массу времени за книжками и учебниками. Эти девушки охотно экзаменовали одна другую, учились друг на друге накладывать повязки. Этих Сандра окрестила «ревностными».

— Ну прямо-таки прирожденные медсестры. — Сандра картинно застонала. — Ох, попадут они в больницу, повозятся с настоящими пациентами!

— По крайней мере эти-то наверняка успешно пройдут ПКО, — заметила Джейн, которая втайне ругала себя, что слишком много времени тратит на пустую болтовню с Сандрой и слишком часто захаживает в кондитерскую «Кошачьи усы», где собирались иные из подруг.

Третью компанию составляли настоящие betes noires [2]для Сандры. Она и прежде кривила губы при виде этих девушек, а теперь так и вовсе терпеть не могла, называя их Отрядом Дебютанток.

— Поступили сюда учиться, только чтобы захомутать каких-нибудь здешних врачей. Этим нужно только одно — мужика себе подобрать, — таково было мнение Сандры на их счет.

Девицы эти постоянно держались вместе. Часто устраивали чаепития со сладостями, однако никогда не приглашали к себе девушек из других компаний. Именно Дебютантки непрестанно висели на телефоне и где-то пропадали все выходные напролет. Именно они первыми завели себе знакомства среди молодых людей из медицинской школы напротив.

— Ну, что я тебе говорила? — победно резюмировала Сандра.

Она не делала секрета из своего отношения к Отряду Дебютанток, и они, в свою очередь, платили ей такой же ненавистью, нагло и упорно не замечая Сандру, что вынуждало ее все злее и злее высказываться в их адрес. У Джейн к Отряду Дебютанток было совершенно иное отношение. Она восхищалась их нарядами и прическами, втайне завидовала их жизни, особенно тому, что девушки, казалось, с высокой колокольни плевали на все и вся, в том числе и на сестру-хозяйку, едва ли не самую ужасную женщину в больнице. Более того, девушки из Отряда Дебютанток каким-то непостижимым образом даже в стандартной униформе умудрялись выглядеть более привлекательно, чем все остальные.

— Заарканят, заарканят они себе докторов, — авторитетно заявила Сандра, обсуждая эту тему с Джейн. — Вон, погляди, даже формы себе изменили…