Малыш, который живет под крышей (СИ)

— Чаем угостишь? — Яночка показалась в дверях кухни, где Макс устроился с планшетом.

Мелочность — это некрасиво.

— Тебе какой? — Макс вздохнул. — Черный, зеленый?

— Ты успел забыть, что я люблю зеленый с жасмином? Наверное, выкинул уже?

Самое благоразумное — промолчать. Ну так нет же!

— Отчего же? — чайник недавно кипел, Макс залил горячей водой пакетик в кружке. — Я не терял надежды, что ты заглянешь как-нибудь. На чашку чаю.

— Где ты был?

Он устал. Умнее всего — молчать или отделываться нейтральными репликами. И еще многозначительно поглядывать на часы. Но благоразумие куда-то делось.

— Ужинал.

— Где?

— В «Бориске».

— Один?

Ответы и вопросы следовали быстро. Не к добру. Ох, не к добру. Благоразумие сделало ручкой окончательно.

— Ее зовут Кира.

— Быстро же ты… — медленно протянула Яночка. Чай так и оставался нетронутым. Максу вдруг весь этот спектакль опротивел резко. Поднялся с места.

— Слушай, Ян, поздно уже. Я устал жутко, день суматошный. А Кира — это риэлтор, и у нас был деловой ужин.

Дальнейшее его не удивило. Ни то, что Яночка подошла, ни то, что обняла и прижалась. Ни ее поцелуй в шею, ни рука в волосах. Удивила собственная реакция. Точнее, эрекция. Ударило в паху, в застежку узких джинсов, сильно и даже болезненно. Зашибись. Всего две недели без секса — и он готов послать к черту все свои решения относительно места Яночки в его жизни, и спустить в унитаз все достигнутые успехи по изгнанию скорбного призрака отвергнутой девы из собственной квартиры. А она ведь точно знает — как ему нравится. И, судя по довольному вздоху — почувствовала. Не успел перехватить ее руку — и все стало еще хуже. Или лучше? Сейчас завалиться с ней в постель — отличное средство сбросить нервное напряжение этого дня. Позволить себе — хочется же. И ей позволить… продолжить делать вот так…

Резко шагнул назад.

— На каком языке тебе сказать «нет», чтобы ты поняла? Нашла, что забыла? Тогда давай прощаться.

Она смотрела на него пристально, исподлобья.

— Знаешь… вот мы столько времени знакомы. А оказывается, я тебя совсем не знаю. Не предполагала, что ты такой жестокий.

— Яна… — Макс не смог сдержать вздоха. — Давай без мелодрам, а? Мы же разошлись. По-хорошему. Все. Правда — все.

— По-хорошему? — тут она всхлипнула. — Это ты называешь — по-хорошему? Выкинул меня как вещь! Что я скажу подругам?!

Охренительный аргумент. Наверное, по-хорошему действительно не получится.

— Скажи спасибо, что я не забрал подаренный тебе айфон. Планшет. Колечко. Сережки. Что там еще было…

— Ты еще и жадный!

— Был бы жадный — забрал бы, — ровно, на остатках терпения, ответил Макс. — А я тебе прямо говорю — забирай. Все, что считаешь своим. Только уйди. Пожалуйста.

Спустя минуту входная дверь оглушительно хлопнула. Прекрасно. Просто прекрасно. Со стояком теперь что делать?

— Кира, тебе суп греть?

— Нет, мам, спасибо, я поела.

— Где это ты поела?

— У меня был деловой ужин в ресторане.

— Он симпатичный?

Кира рассмеялась. Такие вопросы — ритуал.

— Очень. Очень симпатичный и уютный ресторан. И кухня отличная. Такие рулеты куриные — пальчики оближешь.

— Как его зовут? — Раису Андреевну не так-то просто сбить со следа — профессионал.

— Бориска.

— Бориска — это Борис?

— Это название ресторана. «Борисовский». А была я там… — и Кира неожиданно решила сказать правду. — С Максимилианом.

На память капитан Биктагирова никогда не жаловалась.

— Значит, вы все-таки обменялись телефонами с тем симпатичным молодым человеком… Он архитектор, кажется?

— Он совершенно точно архитектор. И он покупает у нас квартиру. Наверное. Так что наша встреча носит случайный характер.

— Один раз — случайность, два раза — совпадение, три раза — закономерность, — уверенно ответила Раиса Андреевна. А потом взяла дочь за руку. — Кирюша, что у тебя с маникюром? Нужно срочно исправить. Безобразие!

— Мама!

— И к парикмахеру надо — прическу освежить.

Кира закатила глаза.

— Мама!

— Отставить «мамкать»! Завтра запишу тебя к Настеньке. Весна на дворе, моя девочка должна быть красивой! И, знаешь, я вчера видела такой замечательный сиреневый шарфик…

У товарища капитана не забалуешь. Сказала, сиреневый шарфик — значит, сиреневый шарфик.

Объект четвертый: Петроградка

— Кирочка, как прошел показ?

— Нормально, — Кира облизала ложечку, которой размешивала кофе. Если начальство хочет ее допрашивать до инъекции кофеина — это проблемы начальства, а не ее.

— МАлышу понравилась квартира?

— Да.

— Как думаешь, Кирочка — купит?

— Думаю, нет.

— Почему?! — такое ощущение, что этот чертов пентхаус мешает Оксане лично.

— Потому что дорого, — преувеличенно размеренно ответила Кира, параллельно шурша фантиком от конфеты. Да-да, дорогая сестричка. Мне можно, а ты, как обычно, на диете.

— Ты все ему показала и рассказала, как положено?

— Естественно. Только что стриптиз не станцевала.

— Так надо было станцевать. Может быть, это бы помогло, — фыркнула Оксана. — Хотя… сомневаюсь. Было бы на что смотреть.

— Девочки, а ну прекратите! — поморщился Козиков.

— Если мне повысят процент комиссионных — то хоть стриптиз, хоть цыганочку с выходом. Любой каприз за ваши деньги, — невозмутимо ответила Кира. Период усталости и слабости прошел, и она снова готова огрызаться и ставить дорогую и любимую Оксаночку на место.

— Неужели она настолько хороша? — Костя крутанул за спинку кресло, разворачивая Макса лицом к себе.

— Она идеальна, — картинно закатил глаза МАлыш. Цокнул языком. — Совершенна. Мечта.

— За чем дело стало? Бери, пока свободна.

— Деньги, — Макс закинул ноги на угол стола. Рабочий день закончился и можно позволить себе потрындеть с Костяном за жизнь. — Все, как обычно, упирается в деньги.

— Не прикидывайся бедненьким-несчастненьким Буратино, — Костя отодвинул жалюзи и распахнул окно. В кабинет ворвался шум машин и апрельский вечерний ветер Петроградской стороны. — Продашь квартиру. Тряхнешь кубышку. Возьмешь ипотеку, в конце концов.

— Да это все как раз понятно, — поморщился Макс. — Но цену твой Козиков заломил совершенно неприличную.

— А что сказала риэлторша, которая показывала тебе квартиру?

— Она посылает к Козикову.

— Значит, надо торговаться, — Костя скинул ноги Макса со стола и сам уселся на угол. — Помочь тебе, интеллигенция недобитая?

— Я бы и сам попробовал, — Макс усмехнулся. — Но у тебя получится лучше.

— Конечно! — самодовольно подтвердил Драгин. — Я же — мозг. А ты — штангенциркуль.

Макс хмыкнул, но спорить не стал.

— А что я с этого буду иметь? — Костя перегнулся, вытянул лист бумаги из пачки и принялся что-то чиркать. Очередной заяц, как пить дать.

— Ну… — Макс прищурил один глаз. — Хочешь, я подарю тебе Яночку?

— На тебе, Боже, что нам негоже, — хохотнул Драгин. Развернул лист к другу. — Красиво?

— Пикассо бы удавился с зависти.

— Вот и я так думаю, — удовлетворенно кивнул Костя. — Ладно, завтра наберу Влада и пощупаю его на предмет алчности.

— Кира, я хочу с тобой поговорить.

— Слушаю, — Кира демонстративно не отрывалась от крайне увлекательного экселевского файла с аналитикой по ценам на пентхаусы в новостройках.

— Пойдем на улицу. Покурим. Поговорим.

Оксане все-таки удалось отвлечь Киру от ноутбука.

— Покурииить? — Кира откинулась на стуле. — Ты, что ли, тоже будешь?

— Ну да, — странно было видеть сестру какой-то… неуверенной. Она это прятала, но Кира видела — слишком хорошо и давно знала Оксану.