Слушая тишину

— Я сказала дяде Дику.

— Ясно. Думаю, плохого в этом ничего нет, но остальным — ни-ни. Эй! Выше нос, сестренка!

— Господи, как страшно…

— Ты о чем?

— Я об этой женщине, о Лючии… Значит, ее и в самом деле похитили?

— Вот потому я и прошу тебя держать язык за зубами. В таких случаях каждое лишнее слово может здорово навредить. А бояться не нужно. Я смотрю, у тебя приличная сигнализация, вот ты ее сейчас и включи. Выпей чего-нибудь успокоительного и ложись спать.

— Хорошо. Спасибо вам…

Как ни странно, но заснула она практически мгновенно, и впервые за много лет ей снилась не Тьма, а высокий широкоплечий мужчина с суровым лицом и волчьими зелеными глазами…

5

Выйдя из дома Сэнди Кроуфорд, Дон Каллахан успел пройти примерно два квартала, прежде чем понял, что, во-первых, идет и улыбается, как дурак, а во-вторых, машину свою он оставил у дома Сэнди. Попросту забыл про нее.

Дон Каллахан немедленно нахмурился, обозвал себя придурком, вернулся к машине и поехал в центр города. Все визиты на сегодня закончились, но ему, как и Сэнди, срочно требовалось успокоительное. Хотя бы один стаканчик!

В баре «На сон грядущий» было мирно и сонно. Парочка посетителей за столиками изничтожала фирменные гамбургеры с яйцом, у барной стойки дремал над пивом какой-то мужичок из постоянных клиентов, да неизвестная блондинка, повернувшись спиной, негромко разговаривала по сотовому. Бармен Эдди приветственно махнул Дону рукой и налил, не дожидаясь заказа, чистого со льдом.

Дон взгромоздился на высокий табурет, сделал глоток, потом другой — и принялся заново прокручивать в голове разговор с Сэнди Кроуфорд. Очень быстро выяснилось, что прокручивает он в основном визуальный, так сказать, ряд: растрепанные карамельные волосы, испуганно распахнутые серые глаза, тонкие, почти прозрачные пальцы, судорожно стиснувшие у горла ворот халата… ноги в высоких теплых шерстяных носках.

Такая она была теплая и домашняя, эта Сэнди Кроуфорд, так таращила свои серые очи, что Дон опять испытал сильнейшее желание немедленно обнять ее и прижать к груди. Это было странно — брак с Доллис начисто отбил у него охоту к скоропалительным романам. Так он, по крайней мере, думал…

Блондинка неожиданно громко всхлипнула, отбросила телефон и повернулась к бармену. Дон очнулся от мыслей о Сэнди и посмотрел на девицу профессионально подозрительным взглядом — вот только пьяного скандала ему сейчас и не хватает…

Несмотря на некоторую всклокоченность, припухлость и размазанность, Аманду Плам он узнал без труда. Поймав взгляд заплаканных и потому изрядно уменьшившихся глаз, Дон салютовал красотке стаканом.

— Мисс Плам, если не ошибаюсь? Вызвать вам такси?

— Чтоб ты провалился!!!

Белокурая Аманда выдохнула эти слова с такой страстью, что даже видавший виды бармен Эдди приподнял бровь. Дон хмыкнул и помахал ему пустым стаканом.

— Давай еще. И гамбургер тоже давай. Мисс Плам, за что это вы меня так?

— Да потому что! Меня… меня из-за тебя уволили, блин!!!

Дон изумился:

— Так быстро? А профсоюзы?

— К черту профсоюзы! В этот гадюшник ни один профсоюз не сунется.

Дон посерьезнел и мигнул Эдди насчет кофе, а сам пересел на табурет рядом с Амандой.

— Так тебя турнули, не успел я уехать?

— Ну да.

— Виноват, исправлюсь. Завтра же поеду к твоему начальству и объясню, что ты ничего не могла сделать. Сопротивление полиции еще никто не отменял.

— Да ладно, ну их. Если честно, меня уже два раза предупреждали. А тут еще ты… Слушай, кстати насчет доктора Лючии…

Мысленно Дон сделал стойку, напрягся, превратился в слух.

— …ни в каком она не в отпуске. Насчет отпуска все сотрудники заполняют тыщу разных бланков, чтоб их можно было найти хоть в Атлантиде, то есть… в Антарктиде! А доктор Ричи не простой сотрудник, а ру-ко-во-ди-тель, понял?

— Понял. И где она может быть?

— Надо спросить у Берта!

— А кто у нас Берт?

— Берт Вэллас. Он лаборант при докторше.

— Отлично. Где живет, ты, конечно, не помнишь?

— Почему же? Отлично помню. Угол Огилви и Восемнадцатой, двадцать пять. Только его тоже нету.

— Как так?

— Вот так. Он пропал. Еще до того, как докторша пропала. И я так думаю… тока ты никому! Могила?

— Могила.

— Х'рошо. Так вот, я так думаю, они с ней сбежали вдвоем. Правда, он ей в сыновья годится, но сердцу не прикажешь. Он в нее влюбленный — смерть!

— Ага… Аманда, скажи, а над чем работала доктор Ричи, ты случайно не знаешь?

Этот вопрос вызвал у Аманды приступ бурного веселья.

— Ну ты даешь, дорогуша! Меня по химии даже не спрашивали никогда, до того я в ней была тупая! Даже если бы я хоть раз увидела, чем там они занимаются, я бы все равно ничего не поняла!

— Ясно. Ладно, все равно спасибо. Скажи, а насчет этого трупа, который увезли ваши вояки…

— Фу, зачем ты мне напомнил? Меня щас стошнит. Он страшный такой был, прям кошмар. Без лица!

— Как?

— Так. Если человек на камни навернется с этого чертова перешейка, там не только лица — ничего вообще не останется!

— Это, выходит, кто-то из ваших?

— Да почем я знаю? Много их там шляется. И наших, и ваших…

— Ну это ты загнула. Чужим там вряд ли дадут бродить.

— Ха! Взял лодку в порту, поплыл кругом, высадился в бухте — и готово. Журналюги все время туда лезут. Вояки только следят, чтобы они на территорию центра не ходили. Ох, что-то спать охота…

Вызвав расклеившейся блондинке такси, Дон быстренько допил виски, попросил Эдди завернуть ему гамбургер с собой и отбыл домой. Ему многое надо было обдумать.

Утром в управлении Дона чуть ли не на пороге встретил Томми, красного от ярости и ни в какую командировку так и не уехавшего. Он потрясал утренней газетой и пыхтел. Дон осторожно обошел его и направился к своему столу, но Томми обрел голос и выпалил:

— Лучше бы она и дальше молчала и не слышала ничего!

— Ти-хо! Ты о ком сейчас?

— Об этой вчерашней калеке! Не слышит она! Говорит она плохо! Вон сколько наговорила! Шеф уже задал нам трепку, только вот все фитили достались моей заднице, потому что тебя не было, а он не мог ждать.

Дон вздохнул, встал из-за стола, перегнулся вперед и взял Томми за верхнюю пуговицу двумя пальцами. С легкостью подтянув парнишку к себе, он произнес негромко и раздельно:

— Во-первых, не сметь называть ее калекой. Во-вторых, не сметь ее оскорблять в принципе. В-третьих, всему миру известно, что больше всего на свете наш шеф не любит признавать собственные ошибки, а он именно ошибку и совершил. Он отмахнулся от твоих слов о пропаже Лючии. А должен был приказать нам все проверить. Теперь давай показывай, чем ты там трясешь.

«Лоусон-ревю» не поскупилась на заголовок.

«ДОЧЬ ХИМИКА-УБИЙЦЫ УТВЕРЖДАЕТ: НА ЗМЕИНОМ ОСТРОВЕ СНОВА ТВОРИТСЯ НЕЛАДНОЕ! ЕЩЕ ОДНО УБИЙСТВО — ПОЧЕМУ БЕЗДЕЙСТВУЕТ ПОЛИЦИЯ?!»

Собственно, в этом заголовке еще пока ничего криминального не было — бульварная газетка «Лоусон-ревю» обожала крупный шрифт и громкие фразы. Но потом Дон начал читать…

«Двадцать лет тишины закончились для Александры Лорены Кроуфорд несколько дней назад, когда ей был имплантирован слуховой аппарат новейшего поколения. Едва очнувшись от наркоза, она получила печальную возможность убедиться в том, что аппарат работает. По словам Александры Кроуфорд, первое, что она услышала после двадцатилетнего перерыва, был крик о помощи.

Мисс Кроуфорд поспешила в полицейское управление Лоусона, где попыталась рассказать о своих подозрениях — якобы в клинике похитили женщину, которая успела позвать на помощь, а потом страшно закричала. Полицейские — да-да, те самые люди, работу которых оплачиваем мы, простые налогоплательщики, отнеслись к словам мисс Кроуфорд скептически.

Что ж, попробуем понять, почему бездействует наша доблестная полиция.

Начнем с того, что полицейское управление и прокуратура уже не в первый раз покрывают возможное преступление, и это, как ни странно, снова связано с именем Александры Кроуфорд.