Просто мы разучились прощать (СИ)

– Кристь, мне с тобой поговорить надо, – Женя нашла Кристину у ручья. Пойдем куда-нибудь, пройдемся?

– А зачем ходить?, – независимо отозвалась Кристинка, – Давай тут поговорим.

– Тут нельзя… Ленка сверху бродит…

– Опаньки… Ну пойдем тогда.

Они отошли в сторону от лагеря и присели на поваленное дерево. Кристина достала сигареты, а Женька смущенно уставилась в сторону.

– Что случилось, Жень? Ты как будто не рада…

– Да нет, я рада, рада. Просто…

– Просто тебе не слишком по душе эти игры, да?

– Нет!, – вскинулась и тут же села на место, – То есть да, я не такой уж сторонник ролевых игр, но дело не в этом. Кристь… Виталик здесь.

– Где – здесь?, – удивилась Кристина, – В лагере?

– Да нет! Он в своем лагере. Он в этот раз у эльфов. Кем-то там.

– И что?

– Ну и я подумала… Может, мне к нему сходить…

– С официальным визитом?

– Кристь, я же серьезно!

– Я тоже серьезно, – почти прорычала Кристина, – Жень, ты идиотка или только притворяешься? Чего ты к нему попрешься?

– Поговорить.

– О чём поговорить?

– Кристина!, – Женька вскочила на ноги и забегала по поляне, – Он – часть моей жизни. Немаленькая часть. Неужели ты не понимаешь? Меня кроме него никто никогда… не любил. И не выбирал. Он очень хороший. И он мне дорог.

– И ты его любишь?, – с сомнением спросила.

– Ну…, – Женя запнулась, – Люблю, наверное. Не знаю. Кристь!

– Слушай, а ты с Лёкой об этом говорила? Спроси у неё, что она думает по этому поводу.

– Да что вы заладили – Лёка да Лёка! Ленка не знает ничего! И я ей никогда не скажу. Права не имею.

– Какого права?, – закричала Кристина в бешенстве, – Женя, ты голову свою включи, наконец! Ленка самая первая имеет права знать всё, что произошло. А то получается, что ты ей доверяешь только в радости, а в беде предпочитаешь без неё обходиться. Значит, не так уж много она для тебя значит.

– Я её берегу, блин!, – тоже начала орать Женя, – Чего вы все лезете в наши отношения? Я, наверное, лучше знаю, как и что правильнее делать!

– Ну а раз знаешь – нефиг тогда ко мне за советами ходить, – отрезала Кристина и, махнув рукой, пошла прочь с поляны. Она даже не посмотрела на опустившуюся на землю рыдающую Женьку.

В это время Лёка вовсю махала мечом на тренировочной площадке. Ей было тревожно и она сама не могла понять, откуда взялась эта тревога. Вроде бы всё было хорошо: Женька была при ней, родители в норме, учеба тоже более или менее радовала.

Лёка развернулась в прыжке и описала мечом широкую дугу. С Юлькой, правда, уже два месяца связи не было. Но это ничего, потому что чувства, целый год пылающие в сердце, в последнее время как будто совсем потухли. И игра радовала – веселили сердце мелкие шалости, традиционные тренировки и схватки. Но всё равно было тревожно.

Повернувшись, Лёка увидела спешащего на поляну Саню. Этот смешной молодой человек откровенно веселил девушку своей неловкостью и незадачливостью.

– Лёка!, – Саня остановился, уклоняясь от Лёкиного меча, – Меня Кристина послала. Там Женька пошла в лагерь эльфов. Одна. Кристина сказала тебя позвать, потому что это может плохо кончиться.

– В смысле? Шурик, у нас тут игра, а не настоящая бойня, – снисходительно улыбнулась Лёка, но поймав встревоженный Санин взгляд, посерьезнела и засунув меч в ножны, побежала в сторону тропинки. Саня помчался за ней.

4

– Вы… Вы куда?, – эльфийская стража просто обалдела от вида Женьки, в одиночестве подходящей к их воротам.

– Я… Меня зовут леди Дженис. Я герцогиня замка Каэдвен. Прошу аудиенции у вашего короля.

– Приветствую вас, мадам, – поклонился один из стражников, – А почему вы без охраны?

– А что, для того, чтобы нанести визит королю дружественного племени, обязательно нужна охрана?

– Нет. Конечно, нет. Постойте минуту, я доложу его величеству.

Стражник испарился, а Женька осталась стоять, переминаясь с ноги на ногу. Она была одета в традиционный наряд герцогини: длинное платье лазурного цвета и конусообразный головной убор, всё время съезжающий на лоб. Она уже сама начала сомневаться, стоило ли приходить сюда, но детское упрямство не позволило развернуться и убежать в собственный лагерь.

Наконец, эльф вернулся и проводил Женьку к трону эльфийского короля. Трон представлял собой наскоро срубленный из грубых досок высокий стул, покрытый чьей-то плащ-палаткой. Зато эльфы вокруг были почти настоящими: даже уши, покрытые густым слоем гипса, торчали совсем по-эльфийски.

– Чем обязан вашему визиту, леди Дженис?, – спросил король.

– Я пришла поговорить с одним из ваших эльфов, ваше высочество, – Женька, одной рукой поддерживая головной убор, неловко сделала реверанс. Она была смущена и растеряна не слишком теплым приемом и совершенно не знала, что говорить дальше.

– Надеюсь, вы осведомлены, что по законам нашего королевства вы не имеете права говорить ни с кем из моих подданных без моего высочайшего на то позволения?, – зато король, похоже, чувствовал себя вполне в своей тарелке.

– То есть как?, – от удивления, Женя выпала из образа и вдруг её взгляд скользнул влево. Там она увидела, конечно, того, ради которого и затевался весь этот поход.

Виталик стоял в стороне с огромным луком в руках и смотрел прямо на Женю.

– Виталь…, – Женька улыбнулась жалко и, протиснувшись сквозь плотные ряды эльфов, подошла к нему, – Привет. Как ты?

Виталий молчал, глядя куда-то в сторону. Через секунду Женя поняла, что он не собирается ей отвечать. Она растерялась. Горькие слезы обиды выступили на глазах.

– Витась…, – с отчаянием прошептала девушка и тронула парня за рукав, – Что ты…

Эльфы-стражники к этому моменту уже пришли в себя и плотной стеной встали между Виталиком и Женей.

– Мадам, – ехидно улыбнулся один из них, – Я прошу вас покинуть этот лагерь. Иначе нам придется вам помочь.

– Пашка…, – Женя вдруг узнала стражника, – Пашка, за что ты так? Я же… Пашка…

Непрошенные слезы полились из глаз девушки, отчаяние подскочило к горлу и разлилось болью по телу. И вдруг Женька почувствовала на плечах знакомую сильную руку. Лёка крепко прижала девушку к себе и поправила на голове шлем.

– Не бойся, мелкая. Я здесь.

– И я, – шагнул с другой стороны Саня, – Я тоже… тут, Женька…

Лёка пристально смотрела на эльфов, обнимая рыдающую навзрыд Женю. В её глазах ничего невозможно было прочитать – настолько они были холодны и безразличны.

Виталик сжал губы и вынул из-за пояса кинжал. Он готовился к схватке.

Лёка потихоньку передала ревущую Женьку в Санины руки и тоже вынула меч из ножен. Еще раз скользнула взглядом по эльфам и вдруг бросила меч на землю. Туда же последовали шлем и кольчуга.

Девушка осталась только в легкой белой рубашке без рукавов и черных джинсах. Она казалась хрупкой и беззащитной перед строем вооруженных эльфов.

– Игра закончена, – Лёкин голос прозвучал как пощечина, – Я не собираюсь даже по роли иметь какое-либо с дело с уродами, способными обидеть просто так беззащитного ребенка.

С этими словами Лёка схватила Женьку за руку и повела её за собой к выходу. Саня задержался ненадолго, тоже сбрасывая доспехи и, подойдя вплотную к эльфу-Паше, обвел взглядом его насмешливую физиономию.

– Козел ты, Пашка, – жестко сказал Саня, – Эта игра не для того делается, чтобы людей унижать. А ты, похоже, забыл, что такое человеком быть. Козел и есть.

С этими словами Шурик побежал догонять Лёку с Женей, и – как ни странно – его никто не задерживал.

Женька больше не плакала. Слезы комком осели в груди и уже не рвались наружу. Девушка доверчиво цеплялась за теплую Лёкину руку и молча шла в сторону лагеря.

Шурик и Лёка тоже молчали. Каждый по-своему переживал случившееся. Таких – мрачных и молчаливых – их и встретила испуганная Кристинка. Шурик остался чтобы всё ей объяснить, а Лёка втолкнула Женьку в палатку и полезла следом.