Рэми и Remmi (СИ)

  Пес с поводка больше не рвался, но на ботинки поглядывал с хорошо заметным интересом.

  - До начала выставки полчаса, - глянул на наручные часы. - Куда пойдем?

  Я пожала плечами.

  - Просто погуляем.

  'Просто гулять' с гигантом оказалось неожиданно интересно. Он не давал мне уйти в себя, и заблудиться в своих мыслях, все время что-то говорил, рассказывал, шутил. И, хотя невыспавшаяся я, это та еще компания, ему тоже, кажется, было комфортно.

  - Хочешь есть?

  - Нет пока.

  - Держи! - всучил палочку с сахарной ватой, бешеного розового цвета, взамен забрав поводок.

  Рэм, лохматый предатель, слушался мужика мало того, что беспрекословно, так еще и с явным удовольствием.

  К началу выставки я стала обладательницей двух рожков с мороженным - мятным и шоколадным, воздушного шарика привязанного к ошейнику пса и растерянной гримасы.

  Если бы я вздумала представить себе, что это такое, когда мужчина ухаживает за понравившейся женщиной, я бы представила себе данное действо именно так.

  - Смотри!

  На ринге вышагивали братья и сестры Рэма по породе - девять ирландских сеттеров, блестящих, с лоснящейся шерстью.

  Ляпота.

  Запиликал мобильный.

  - Слушаю, - ответила после некоторых раздумий, над полузнакомым номером.

  - Добрый день, вас беспокоит Илья Васильевич Летин...

  - Пошел в задницу! - огрызнулась и сбросила вызов.

  Гигант удивленно смотрел на меня. Та-там, вот вам и свет творческой интеллигенции! Получите, распишитесь!

  - Что-то случилось? - выразил интерес.

  Я отмахнулась.

  Выставку досматривать не стали, тем более, что Рэм устал вести себя примерно и начал активно интересоваться ближайшими собаками.

  Гигант указал на колесо обозрения:

  - Хочешь?

  - Пошли.

  Рэм остался ждать у кабинки внизу, привязанный к железному поручню.

  - Тысячу лет тут не была, - призналась, усаживаясь на сиденье.

  - А я так еще больше, - гигант сел напротив.

  Я достала блокнот и ручку, уложила на колени. Зрелище города сверху, в солнечный день - это что-то с чем-то, как мне кажется. Когда находишься наверху, над городом, он кажется таким спокойным и красивым, таким родным... Это уже совсем не тот город, где ты росла, который знаешь, по которому ходишь каждый день - это уже нечто больше, совершенней....

  Медитацию оборвал голос:

  - Почему ты рисуешь ручкой?

  Покосилась на мужика:

  - Мне так привычней. А что?

  - Просто необычно. Это что-то из области искусства?

  - Нет, что ты. Это... ну, из привычно-любимого. Вот, например, есть у тебя такие вещи, без которых ты не можешь нормально работать? Любимое кресло, стул, ну, что-то подобное.

  - Я понял, это вроде талисмана.

  - Вроде того, да... Ой, смотри!

  Вид поражал и вдохновлял настолько, что мы сделали круг еще раз, прежде чем спуститься, весело болтая, и обнаружить, что пса нет.

  - Не поняла, - протерла глаза. - Где мой Рэм?

  Поводок я привязала прочно, да и пес приученный не рваться. Он должен был сидеть здесь и ждать! Сидеть там, где я его оставила, черт побери!

  Беспомощно глянула на гиганта.

  - Подожди секунду, - спокойно приказал тот, и отошел к мужику-билетеру.

  Ага, жду. Жду. Спокойно жду. Не паникую.

  Да к черту!

  - Эй! - ухватила за рукав какого-то мужика явно ождавшего, когда его детишки спустятся с колеса. - Вы тут пса не видели? Рыже-красный такой, ирландский сеттер? Я привязала его, поводок кожаный, а на ошейнике брелок в виде знака бесконечности... Ну!

  - А! - просветлел субъект лицом. - Видел! Два пацана подошли и увели. У одного тоже собака была.

  - Какая?

  - Не знаю, пятнистая такая.

  - Спасибо!

  Я рванула было вниз по аллее, но была схвачена за руку.

  - Чего? - рявкнула, оборачиваясь.

  Гигант за руку притянул меня обратно:

  - Успокойся, его найдут.

  - Кто? - не выдержала. Нервы сдали. - Да отпусти ты меня! Не лезь!

  - Ремиль.

  - Отвали! Я должна найти его! Должна, слышишь?!

  - Ремиль!

  - Да кто ты вообще, черт побери, такой, чтобы мне указывать! Пусти!

  Гигант схватил меня за плечи и ощутимо тряхнул, так что челюсти клацнули. Ошарашено уставилась на него.

  - Успокоилась?

  У меня задрожали губы. Пришлось закрыть лицо руками.

  Гигант привлек меня к своей груди, обнял. Некоторое время я тупо рыдала в его рубашку, цеплялась руками за плечи. Сергей шептал мне что-то на ухо, и видимо это подействовало, вскоре на смену истерике пришла апатия.

  - Идем, - крепко сжал мою руку и повел куда-то.

  Опомнилась я, уже сидя на переднем пассажирском сиденье автомобиля гиганта, свесив ноги на улицу и сжимая в руках пластиковый стакан куда мужик наливал что-то из термоса.

  - Пустырник? - вяло выгнула бровь, опознав знакомый запах.

  - Ага, - подтвердил он, на миг отрываясь от разговора по телефону.

  - Нервная у мужика работа, - хмыкнула себе под нос. Руки тряслись.

  Как там мой Рэм? Мой ласковый добрый пес, каждый день лижущий мне руки? Обожающий мясные обрезки, молоко, и еще больше ботинки этого гиганта? Какого хренова черта он позволил себя украсть?!

  Я же... А, ладно, что теперь говорить!

  Этот пес уже пять лет был со мной рядом, ежедневно, постоянно. С тех пор как однажды осенью я принесла его домой - маленького-маленького, десяти дней от роду: его мать заболела и умерла после родов, щенят хозяева, оказавшиеся по счастью какими-то знакомыми моих знакомых, отдавали за так, надеясь, что хоть кого-то удастся выходить.

  Я помню как кормила его, слепого и беспомощного, макая палец в молоко, и как он скулил, не привыкнув к тому, что рядом нет ни матери и ни братьев-сестричек греющих бока.

  Я помню как тяжело нам дались первые полтора года его жизни - затяжной отит, потом энтерит, когда я, обливаясь слезами, сама ставила ему капельницы и колола антибиотики... Как он потом несколько месяцев едва поднимался с лежанки на худых дрожащих от слабости лапах...

  И как он потом преобразился, вдруг, очень внезапно, став рослым пушистым кобелем с задорно блестящими глазами, как любил прыгать на людей, приветствуя их восторженным лаем, и как мы вместе с дрессировщицей мучились, пытаясь воспитать этого уже взрослого пса.

  Помню, как он подходил ко мне, если я грустила, и клал морду на колени, преданно заглядывая в глаза.

  И как, играя, в шутку пытался придавить лапой к полу выпущенную из клетки крысу... И как умел умоляюще выпрашивать что-нибудь вкусное...

  - Опять плачешь?

  - А? - растеряно подняла взгляд. Потрогала пальцами щеку - и вправду мокрая. - Ага. Прости.

  - Не плачь больше.

  - Постараюсь.

  - Хорошо.

  - Мы сейчас поедем ко мне домой, попьем чаю, успокоимся, и будем ждать, ладно?

  - Ждать чего? - вяло удивилась.

  - Новостей. Его найдут, будь уверена.

  Гигант, наклонившись, поднял мои ноги и поставил в салон. Сам же, обойдя машину сел за руль.

  Откинувшись в удобном кресле, я тупо пялилась в окно. Мелькающие дома улицы проспекты... все сливалось в одно пестрое полотно. Это было бы даже красиво, если бы я искала красоту. Но сейчас меня не волновало абсолютно ничего.

  Апатия немного отступила, когда я заметила, что город остался позади. Джип въехал в коттеджный поселок и вскоре остановился у одного из этих больших кирпично-красных домов, про которые вечно грезил мой отец.

  Сергей открыл мне дверь и помог вылезти, что было нелишним, учитывая мой рост и высоту машины. Взял за руку и как ребенка провел за ворота, а потом и в дом.

  Мне было не до созерцания красот, но взгляд художника все же зацепил довольно гармоничные сочетания цветов и линий.

  Кухни как таковой не было, помещение, выделенное под приготовление пищи от огромной гостиной отделялось только барной стойкой. Рядом с ней я и пристроила свое седалище, благо подоконники были высокими и достаточно широкими.