Удружила, маменька! (СИ)

— Хосспади, стыдоба какая! Постоянная наколка! Как зэчка! — причитала мамуля голосом «умирающего лебедя».

— Юль, меня, значит, стесняешься, — продолжал Кисслер. — А к нему добровольно пошла, и легла на кушетку в одном белье, да? Без стеснения.

— Да! Ключевое слово - добровольно! И в белье! И если тебя позвали меня воспитывать — то я тебя слушать не буду! Я сваливаю! — я развернулась и хотела, как обычно, хлопнуть дверью.

— Стоять! — о, у маменьки прорезался голос?!

— Юль, не надо, — догнал меня в прихожей Никита. — Останься. Уйду я. Прости меня. Я больше не появлюсь в твоей жизни. Слишком сильно я тебя люблю, чтобы позволять себе так тебя расстраивать. Прощай.

Он сжал мне руку, а потом скрылся за входной дверью.

— Выгнала?! Ты его выгнала, дурища?! — вылетела в прихожую маман.

— Сам… Ушёл… — обескураженно произнесла я. В ушах звенели слова «слишком сильно я тебя люблю», а перед глазами был этот прощальный взгляд шоколадных глаз, полных сожаления.

Мать там что-то ещё кричала, но я уже не вникала. Я заперлась в ванной и встала под тёплый душ. На пояснице загорелась свежая рана от тату, но боль быстро притупилась.

Любит?

Больше не потревожит?

«Прощай».

Ласковые струи смывали с меня весь негатив и постепенно наполняли спокойствием. Ну, вот вроде и всё. Маменька может сколько угодно названивать ему с приглашением на ужин — он не придёт.

А я, соответственно, не пойду больше к нему на приём. Сейчас всё хорошо, а через год он уже мечтает в перинатальном центре работать. Не встретимся.

И вроде через пару дней уже всё устаканилось: мама, хоть и не разговаривала со мной, но ключи мне отдала и больше не ограничивала мои передвижения.

С Алкой помирились, я ей всё рассказала, и попросила забыть фамилию Кисслера, как страшный сон.

Да я и сама почти не вспоминала о нём.

Днём.

А ночью этот паразит стал с завидной регулярностью являться в мой сон! И ладно бы просто приходил. Он меня там развращал самым пошлым образом! Соблазнял, ласкал, зацеловывал, в нежности купал…

А я таяла…

И даже ни грамма не сопротивлялась, не ломалась. Всё позволяла этому демону!

И даже так привыкла, что уже не просыпалась от стыда за эти свои действия.

После одного такого сна я разыскала его в соцсетях.

И сразу же попала на его вчерашние фоточки: сидит у бассейна в каком-то отеле, в одних плавках, скрывающих довольно-таки, как бы оценила Кулагина, соблазнительных размеров достоинство. Шикарный пресс, ровный загар на гладкой коже и брызги воды, влажная чёлка, хитрая улыбка и такой распутный взгляд. Я прям залюбовалась!

А на другой фотке он стоит в белом халате, в окружении молодых красивых девушек и женщин, тоже в халатах. Все с бейджиками.

И подпись:

«Будапешт. Европейская медицинская конференция.»

Ага. В Венгрии мой Пилюлькин.

Стопэ!

Мой?

И почему, чёрт возьми, в груди заклокотало что-то, похожее на ревность. Ну типа кто-то взял твою игрушку в общей песочнице, которой ты и не играл уже целый час. А тут взяли — и тебе она сразу же понадобилась.

Так, выбрасываем все тупые мыслишки из головы!

Через неделю мы с папулей погнали на авто-шоу за город, вдвоём. Обожали мы подобные вещи в отличии от мамы.

— Пап, ты не в курсе, долго ли мать ещё общаться со мной не будет? — спросила я.

— Да хрен вас знает. Заварили какую-то фигню с этим пацаном, и теперь мучаются все трое.

— Он мучается, ага! Поржал и забыл на следующий же день всю нашу семейку, — отвернулась я.

— Юль, он матери звонил. Просил не быть с тобой строгой: ключи отдать, на приём к нему не таскать, за татуху не ругать, и не упоминать его имя. Мне кажется, ты ему очень нравишься.

— Знаю я, — махнула я рукой, — он мне на прощание в любви признался.

— Дочь, а ты становишься стервочкой, — похвалил меня папенька, — зачётная такая девочка!

Вау! Да это что, снова Багира так работает?! А мне это нравится!

========== Глава 9. ==========

И вот только тогда, когда все доброжелатели перестали донимать меня этим чудо-доктором-Никитой-свет-Вячеславовичем, я разобралась в себе и поняла, что он мне вобщем-то нравится, и я очень хочу с ним увидеться. А эротические сны с его участием дали мне понять, что я хочу поцелуев с ним.

И объятий.

И больше, наверно, пока ничего.

Потому, что не готова я вот так на раз выкинуть из своей головушки все маменькины постулаты о целомудрии.

Приближался день рождения моей племяшки, а я обещала ей подарить куклу — говорящую Машу. Ну, вот в один из душных июльских деньков я и отправилась в «Детский мир».

В маршрутке на обратном пути я просто «сварилась», поэтому вышла на полдороги и решила пройтись пешком.

Откуда вдруг налетел этот ветер, а вместе с ним — грозовая туча, я не поняла. Но ливень, начавшийся буквально через пять минут после захода солнца за тучу, промочил меня до нитки. Я как раз шла по парковой аллее и мечтала скорее выйти в жилой комплекс, подальше от деревьев, боюсь я около них в грозу и ураган находиться.

Забежав под козырёк одного из подъездов многоэтажки, я проверила пакет с куклой. Сухая.

А вот я… Да, красотка! Лёгкое платье прилипло к телу, эротично облепив все мои изгибы. Пикантно просвечивает бельё и маняще проступают сквозь намокшую ткань съёжившиеся от холода сосочки. А вожделенное каре повисло на башке сосульками, с носа капает всё то, что стекает с чёлки…

Шик-блеск, Селезнёва, чё!

И вот в таком распрекрасном имидже узрел меня появившийся, как из пизды на лыжах, Кисслер!

Подъехал на своей тачиле прямо к подъезду, выскользнул из машины и налетел на меня, такую королевишну. Он живёт здесь!

— Юля? Ты…? — обескураженно произнёс он. — Чёрт! Ты промокла вся! Пошли ко мне!

— Никит, а отвези меня лучше домой, — пропищала я, закрывая рукой грудь.

— Позволь мне, как доктору, решать, что для тебя сейчас лучше, — он открыл дверь подъезда и втолкнул меня внутрь. — Давно стоишь?

— Минут десять.

— Сразу не могла спрятаться? — о, а он так заботлив!

— Не могла! — вздохнула я. — По парку шла.

Мы поднялись на лифте в его квартиру.

— Ванна там, — указал он мне на дверь. — Полотенце, халат, женские гели-шампуни, всё в шкафу. Даже есть упаковка нераспечатанных трусиков, сестре купил, она остаётся у меня иногда, тошно смотреть на ваши стринги. Одежду на «быструю стирку» загрузи. И подольше под горячей водой постой.

Я заперлась в ванной, помурлыкала под комфортной температуры душем, отогревшись и расслабившись. А потом вышла из ванны, обмотав голову полотенцем и нарядившись в мягкий банный халат Никиткиной сестрёнки. И даже нацепила новенькие изящные трусики из натурального хлопка.

Ник был уже в одних джинсах. Посадил меня в кресло, укрыл пледом, и протянул мне бокал с горячим ароматным напитком:

— Вот, пей маленькими глотками. Сладости бери. Я тоже в душ.

Напиток был приятным и терпким: травы какие-то, и, кажется, вино. Приятно обжигало горло.

— Ты туда коньяка чтоль плеснул? — хитро спросила я, когда он вышел из душа, тоже в халате, вытирая волосы полотенцем.

— Это бальзам, — ответил он. — Пожигает?