Воспламеняющий (ЛП)

Поэтому вместо этого она встала перед ним, скрестив руки на груди.

Он подошел к ней, но не настолько близко, чтобы вторгнуться в ее личное пространство. Выражая очевидную, неизменную самоуверенность, стоял и смотрел на нее, будто каждый дюйм окружающего пространства принадлежал ему.

Могущество и сила расходились от него, производя впечатление на ее демона и барабаня по коже Харпер.

– Я не спрашиваю, откуда ты узнал, где я работаю. – Наверняка, Торн навел справки о ней сразу же, как понял, что она его анкор.

Ее защитная поза вызвала у Нокса улыбку. Похоже, его маленький сфинкс не очень уютно себя чувствует в роли анкора. Собственно говоря, ему и самому слегка не по себе.

Как предводителя, его всегда окружало множество людей. У него вошло в привычку нести ответственность за других, поддерживать их и защищать.

Но это не было личным, между ним и его демонами сохранялась дистанция – даже между ним и его стражами.

Однако, отношения с анкором не позволяли держаться в стороне. Они станут чрезвычайно близки на духовном уровне и сыграют огромную роль в жизни друг друга.

Помимо стражей в его жизни практически нет людей. Если только присутствовали на ее задворках. Но не являлись ее частью. Стремление защищать и обладать Харпер оказалось настолько сильным и глубоким, что Нокс понимал, с ней все будет по-другому.

Нокс не знал, готов ли он к этому "по-другому". По сравнению с прочими демонами он не рвался найти своего анкора и не верил, что нуждается в нем. Не представлял, как анкор может улучшить его жизнь.

Но когда их разумы соприкоснулись на краткое мгновение, и он осознал, что Харпер предназначена ему, то подумал... Моя. Просто. Примитивно. Инстинктивно.

И казалось, чувства не собираются угасать со временем.

Поразмыслив над всем и привыкнув к мысли иметь анкора, он успокоился. Для него все стало простым, также как было и для его демона.

Эта женщина принадлежала ему, что означало, создана для него, и он должен ее оберегать.

А вот Харпер не выглядела смирившейся.

– Ты сомневаешься.

– Наверняка, и ты тоже. Для такого человека, как ты, я все равно, что заноза в заднице.

– Такой человек, как я?

– Давай начистоту, я совсем не такая, как ты представлял своего анкора, верно? – Они не могли быть более неподходящими, у них совершенно разный образ жизни.

Харпер стала полной неожиданностью, но это нисколько не смущало Нокса:

– Вероятно, и я не то, что ты ожидала, но это ничего не меняет.

Изучая манящие карие глаза девушки, его внимательный взгляд уловил нечто, что немедленно взволновало его:

– Ты носишь контактные линзы. – Он хотел видеть ее настоящие глаза, наблюдать, как они меняют цвет.

– Само собой. Мне приходится прятать глаза от людей. И все же, давай вернемся к теме анкоров. Ты и сам по себе достаточно могущественен и не нуждаешься во мне или в ком-то еще, чтобы стать сильнее.

– Ах, моя малышка-сфинкс, неужели на самом деле думаешь, что я не чувствую, какой мощью ты обладаешь? В любом случае, это не важно. Ты нужна мне не из-за власти и даже не для того, чтобы удержать меня от сумасшествия.

– Тогда зачем?

– Потому что ты моя. Я не отдаю то, что мое.

Переполненная неуемной энергией, спасибо давлению в голове, все увеличившемуся и ставшему болезненным, Харпер начала расхаживать по комнате:

– Слушай, это не сработает.

Такие слова взбесили его демона, но Нокс решил быть с ней терпеливым – полагая, что любое принуждение только усилит ее решимость держать его на расстоянии.

Он позволит ей высказать все, что беспокоит, а затем устранит проблемы, потому что нет ни единого шанса, что он ее оставит одну:

– Почему ты так считаешь?

– Не знаю, правда, но чувствую, что тебе нравится контролировать других и поступать по-своему. Ты и со мной будешь так себя вести.

Нокс любил держать все под контролем – это верно. Давным-давно каждая минута, не посвященная сну, была расписана.

Ему говорили, что надеть, что есть, где и когда спать, и даже как долго ему разрешено спать.

Ему не позволяли иметь никаких личных вещей, или самостоятельно принимать решения.

Когда он, наконец, стал свободным, то начал жить по-своему и взял все, чего был лишен: власть, контроль, собственность, независимость, знание и свободу.

Все это было необходимо – особенно, контроль. При том, что без него Торн не смог бы сохранить свои способности и держать в узде своего демона.

– Да, мне нравится, когда все по-моему, – признал он. – И не стану отрицать, я буду вмешиваться в твою жизнь, пытаясь сделать ее лучше, а ты, естественно, – не согласишься, дашь отпор. Начнется ругань, поэтому нам нужно учиться компромиссу и находить равновесие.

Почему, когда он говорит, все выглядит таким нормальным, разумным и вполне выполнимым? А ее недовольство и нежеланием– глупым, и бессмысленным.

Но реальность такова, что это вовсе не глупые жалобы, потому что было еще кое-что. Слегка замявшись, Харпер вымолвила:

– Есть другая причина, которая усложнит дело.

– Что именно?

– Твои демоны стоят для тебя на первом месте: они могут рассчитывать на твое покровительство, ты им верен и предпочтешь их другим демонам. Так ведь?

Нокс сузил глаза:

– И что дальше?

– Моя мать – член твоей общины.

Да, совершенно неожиданно. В досье, которое он на нее собрал, не упоминалось о матери.

– Чувствую, ты уверена, это плохо.

– У нас с ней нет никаких отношений. Она не желает, чтобы я приближалась к демонам из ее общины. Как ее предводитель, ты на ее стороне. И несешь ответственность за эмоциональное и физическое благополучие каждого из твоих демонов.

Хватило пары секунд, чтобы перебрать в уме всех сфинксов в общине и догадаться про кого она говорит:

– Карла Хэйден твоя мать?

Харпер просто кивнула.

И его, и его демона поглотила пучина гнева, который он испытал к Карле Хэйден, той, которая причинила боль его анкору.

– Не знаю, что произошло между тобой и Карлойм– мы разберемся с этим позже. Я предан своим демонам и серьезно отношусь к своим обязанностям. И как правило, они в приоритете. Но эта не обычная ситуация, и ты не посторонняя. Ты моя анкор, и я также предан тебе. Если, как ты думаешь, ей это не понравится, то придется как-то справляться с разочарованием самой. Никто не будет принимать решения за меня. – Больше никогда.

– А ты настырный прохвост, да? – пробурчала его анкор.

Воцарилась тишина, он изучал Харпер бездонными глазами цвета черного шелка. Никогда на нее не смотрели так дерзко, бесцеремонно и в упор. Она до сих пор не могла понять, кто он или определить в каком он настроении. Его чувства надежно скрыты и непроницаемы. И он тот, кто может вызвать в ее теле жесткий чувственный отклик, что, в свою очередь, доводило ее до бешенства.

– Знаешь, что я думаю, Харпер? Я думаю, некоторые твои сомнения связаны с тем, что анкоры надеются друг на друга, а ты не хочешь – может быть, даже не знаешь как – полагаться на кого-то другого. – Ее ресницы затрепетали. В точку! – Мне это понятно. – Он на самом деле понимал ее колебания, потому что также не рассчитывал на других. – Но быть связанной с анкором не значит потерять свою независимость. Я не собираюсь запрещать тебе жить, как пожелаешь.

Но он будет вмешиваться, выводя ее тем самым из себя, в этом она права.

Видя решимость на его лице, Харпер вздохнула: