Фотоувеличение (СИ)

- О, вот как, значит. Я тебе минет, а ты мне что? Даже эту хреновину не можешь выключить, когда я прошу. Вот спасибо! Раз так, можешь забыть о том, что было в этой комнате, потому что это больше не повторится!

Том закрыл лицо руками и заворочался на кровати, от досады стуча по кровати пятками. До чего же вредный, надоедливый шантажист достался ему вместо брата!

- Хорошо! Слышишь, хо-ро-шо, - он схватил за ляжку уже собравшегося уходить близнеца, уронил его, с силой дернув обратно, и навалился сверху.

- Ай, блин, ты садист, можно поаккуратнее? - зашипел брюнет, почувствовав болезненное давление на чувствительную плоть.

- Мама велела через пятнадцать минут спускаться, успеем?

- Если ты выключишь прямо сейчас.

- До чего ж ты нудный, а.

Том посмотрел прямо в объектив, и, театрально вздохнув, потянулся к кнопке выключения.

Мы успеваем увидеть только хитрое, но вполне довольное собой лицо Билла, который, пока брат не видит, с удовольствием показывает нам язык. Затем наш экран гаснет, оставляя несносных мальчишек наедине.

*****

- Это обязательно?

Звук за долю секунды опередил изображение. Билл, ссутулившись, стоит в дверном проёме, держась за ручку двери. На нём школьная форма и кожаный рюкзак на плече, который он придерживает за лямки, чтобы тот не свалился.

- Ты вошёл – камера включилась. Таковы правила.

Голос Тома за кадром, мы не видим его. Но угол съёмки позволяет нам сделать вывод, что он сидит за своим компьютерным столом. Картинка то и дело дёргается из стороны в сторону – парень подкладывает под видеокамеру книги, чтобы та держалась ровно и не упала.

- Кажется, стоит, - удовлетворенно кивнув, Том оставил камеру в покое.

- Теперь я могу нормально зайти?

- Да. Ой, нет, подожди!

Билл закатил глаза и раздраженно потер висок, всем своим видом показывая, что он устал и больше не в силах держать свою тяжёлую ношу с кипой учебников.

- Ну, что ещё?

- Хочу тебя сфотографировать. Ничего не делай, просто стой и смотри на меня.

Неугомонный Том снова поднял камеру. Ему показалось, что в солнечных лучах, заполонивших всю комнату, его близнец смотрелся ещё более красивым и загадочным, чем обычно. Облепившие усталое лицо озорные солнечные блики придавали Биллу особого волшебства, которое Тому до ужаса хотелось запечатлеть.

- Класс…

- Ты опять приближаешь, да? Я же вижу, что приближаешь. Не надо, - надулся мальчишка, тут же недовольно сморщившись. - Почему ты всегда фотографируешь одни только лица? Дурацкая привычка. Не всем идет крупный план.

Он оказался прав. Том увеличил зум на максимум. Теперь на экране лишь утомлённое лицо брюнета. Выразительные карие глаза поблескивают от вездесущего солнечного света. Вдоль подбородка – полоска синей пасты, о которой мальчишка даже и не догадывается. Наверняка задумался на уроке и рассеянно мазнул ручкой по коже.

- Почему это дурацкая? Я люблю смотреть на лица красивых людей, что в этом плохого? Иногда, когда они не видят, что их снимают, можно даже потом прочитать их мысли по фото.

- Это странно. И глупо.

- Ты ничего не понимаешь, - пробубнил парень, останавливая мгновение, которое уже никогда не вернётся. Сфотографировав брата, он приглашающе махнул рукой. - Всё, заходи и дверь за собой закрой, - Том поставил камеру на место.

- Какой же ты противный.

- Сказал он, смотрясь в зеркало.

Мальчишка скинул свой рюкзак прямо на пол и сел на кровать, подложив одну ногу под себя. Не зная, как отразить эту колкость, просто показал брату средние пальцы с обеих рук. Очевидно, Том снова развернулся к компьютеру, потому что бесстрашие, с которым Билл сделал этот жест, говорило о том, что брат ничего этого не видел.

Билл просто молча сидел, сверля спину близнеца настойчивым взглядом, и ждал, когда тот, наконец, обратит на него внимание. Он обвёл глазами комнату, как если бы находился здесь впервые, и, увидев, что Тому нет до него никакого дела, окончательно загрустил.

- Сегодня первое сентября. И первый день в школе без тебя.

- И как всё прошло?

- Я не об этом. Такое странное чувство было, не знаю как объяснить. Мне тебя так не хватало. Ходил как ополовиненный. Так неестественно…

- Да брось. Представь, что у меня ангина, и мама оставила меня дома лечиться.

- Это другое, - Билл опустил голову, скребя ногтем покрывало. Брат был увлечен какой-то компьютерной игрушкой и слушал его в пол уха. Сникший парень не знал, как выразить своё одиночество так, чтобы это не выглядело слишком сопливо. Хотя, по правде говоря, ему на это сейчас было наплевать. Вздохнув, он продолжил.

- Я пришёл, сел за парту и боялся посмотреть на соседний стул, потому что знал, что тебя там нет, и уже никогда не будет. Все что-то говорили, а я не услышал ни слова, представляешь, даже расписание на завтрашний день не знаю, а ведь нам его диктовали…только сейчас вспомнил. Появилось ощущение, что я лишний в классе. Тебя не было, а я сразу стал ненужным, даже хотелось извиниться, что я был с ними в одном помещении. Как такое может быть? Том, ты меня вообще слышишь?

- М? Билл, чего ты там бормочешь? Не знаю, мне кажется, ты всё выдумываешь. Да, мы всегда везде были вместе и всё такое, но даже хорошо, что ты теперь один. Зато станешь более самостоятельным, друзей, в конце концов, заведёшь, заодно и начнёшь привыкать к жизни без меня.

Мальчишка, расстёгивавший молнию на свитере, замер, шокировано глядя на близнеца, словно тот мог почувствовать его вопросительно-возмущённый взгляд спиной.

- Зачем ты так говоришь?

- Потому, что это правда, наверное.

- Я сказал, что мне тебя не хватает, что ты мне нужен, и не надо делать вид, что тебе всё равно. Не пытайся избавиться от меня раньше времени. Я-то думал, что ты и вправду так легкомысленно относишься к своей болезни, но только сейчас, после этих слов, понял, что тебе необходимо поговорить об этом, только гордость не позволяет. Я же вижу, что ты хочешь, чтобы тебя пожа…

- Слушай, Билл, не начинай, а?!

Послышался скрип слишком резко отодвинутого стула, такой громкий, что захотелось зажать уши. Том развернулся лицом к брату. Его голос по-прежнему был спокоен, но Билл безошибочно уловил нотки тщательно скрываемой паники.

- Не начинать что? Слабо высказать всё, что наболело, да? Я тебе брат или кто, почему у меня ощущение, что ты мне не доверяешь совсем?

- Ты привыкнешь, - Тому пришлось приложить немало усилий, чтобы снова взять себя в руки. Он проигнорировал абсолютно все вопросы близнеца. - Вот увидишь.

- К такому нельзя привыкнуть, Том. Пустота – она либо есть, либо её нет. Сегодня в классе она заполнила меня до краёв, я чуть не взвыл, так сильно она давила. Не представляешь, как страшно. Будто меня взяли и трясли до тех пор, пока всю душу не вытрясли, иначе я не могу объяснить своё состояние. До того момента я даже и вполовину не воспринимал всю серьёзность происходящего с нами.

- Вот это ты загнул, мне даже жутковато стало, - парень снова попытался разрядить обстановку, но Билл шутку не оценил, смерив его непривычно серьёзным и сосредоточенным взглядом.

- Ты боишься, каждая твоя шутка – крик о помощи, - уверенный, твердый голос брата заставил Тома едва заметно вздрогнуть. - Смеёшься, а на самом деле реветь хочется, ведь так? – мальчишка очень внимательно следил за реакцией близнеца, пытаясь уловить малейшее изменение в эмоциях, которое вывело бы его упрямого братца на чистую воду.