Сволочи (СИ)

– Мне-то откуда знать? – повысил голос Логан. – Или у тебя такой принцип: если девушка плачет, значит, виноват Логан, да?!

Джеймс не ответил и расслабил руку. Я отошла, подняла с пола свой телефон и протянула его парням.

– Вот, прочитайте.

Они одновременно коснулись моего мобильного и смерили друг друга злобными взглядами, после чего Логан взял телефон и, слегка прищурившись, забегал глазами по строчкам.

– Интимная близость?! – воскликнул он. – Что за ху…

– Логан, – резко прервал его Джеймс, – ты хотя бы при Мэдисон не матерись, её постесняйся.

Хендерсон быстро зыркнул на меня и, тяжело вздохнув, заходил по комнате.

– У них нет оснований так думать, – коротко произнёс Джеймс и сел на диван. – Это же пресса, утка. Многих звёзд поливают грязью… Мэдисон, тебе не стоит так расстраиваться из-за каких-то папарацци…

– Да? – дрожащим голосом прервала его я; глаза снова заполнились слезами. – Ладно, я постараюсь не расстроиться, когда меня в следующий раз публично обзовут шлюхой!

Я спрятала лицо в ладони и тихо всхлипнула.

– Ну, Мэдисон, – взмолился Логан, сев передо мной на корточки. – Не надо только плакать, ладно?

Я не ответила, лишь отвернулась от Хендерсона и снова всхлипнула. Логан вздохнул, сел рядом со мной и тихо спросил:

– Хочешь, я тебя обниму? Вместе поплачем.

– Мне не до твоих идиотских шуток, Хендерсон!

Я вскочила на ноги и стала мерить шагами комнату. Парни молча смотрели на меня.

– Это ты виноват, – неожиданно для самой себя сказала я, указав на своего псевдопарня.

– Я?! – Логан церемонно вскинул брови вверх. – Я-то тут при чём?

– Сначала ты пролил на меня кофе, потом дал свою майку… Благодаря тебе теперь все считают, что у нас уже было!

– Ну, простите! – повысил голос он и свёл брови к переносице. – Следующий раз можешь не просить меня о помощи.

В студии повисла тишина, и я попыталась взять себя в руки.

– Извини, – наконец произнесла я. – Извини, я не хотела.

– Я уже привык, – угрюмо ответил Логан, отбивая ритм пальцами на своих коленях. – Ничего, правда. Всегда я виноват, я привык. Не бери в голову.

– Ну, Хендерсон! Я же извинилась перед тобой!

– А я не обижаюсь, – безмятежно ответил он, пожав плечами.

Я закатила глаза и отошла к окну; парни по-прежнему молчали. Я решила обратиться к ним за помощью в поисках подруги. Но я долго решалась, ибо никогда ещё никому не выговаривалась. Разве что дневнику…

– Мне нужен друг, – наконец произнесла я, не поворачиваясь к ним лицом.

– Здрасьте, приехали, – возмутился Джеймс. – А мы чем тебе не друзья?

– Я не про то. Мне нужна подруга, я уже начинаю привыкать быть в одиночестве… И это плохо. Человек не может быть один.

– Ладно, – улыбнулся Логан и полез в карман за телефоном. – Есть у меня одна знакомая…

– Аманда? – прервал его Джеймс.

Хендерсон кивнул и замер, смотря на друга.

– Только не она.

– Почему? – в один голос с Логаном спросила я.

– Она не подойдёт Мэдисон, – объяснил Маслоу. – Тем более, мне никогда не нравилась Аманда, с ней скучно.

– Скучно? – усмехнулся Хендерсон. –Я провёл с этой барышней не одну ночь и уверяю тебя, с ней не скучно.

– Конечно, если выпить два литра виски, никому не будет скучно. Всё равно ищи другую кандидатуру.

– Ладно.

Я улыбнулась, наблюдая за тем, как парни старались вспомнить кого-то из своих знакомых. Джеймс поднял глаза к потолку и что-то бубнил себе под нос, а Логан сидел, уперевшись локтями в колени, и перебирал свои пальцы, будто подсчитывал что-то. Советчики, что тут скажешь.

Всё-таки они не смогли никого подсказать, и я приуныла. Ну, ничего. Мир большой. Найду кого-нибудь.

Сегодня мы снимали сцену на кладбище. По сценарию, Амэлия приходит на могилу к Нейтану, которого играл покойный Лорен, и рассказывает ему о своей жизни. Если честно, я не понимала, как все могут спокойно снимать дальше после несчастного случая. Я думала, что сериал закроют, перестанут показывать, отложат, так сказать, в дальний ящик на неопределенное время… Но режиссёр продолжал снимать серии и командовать группой, как ни в чём не бывало. Да, может, некоторые уже забыли, но я не могла выкинуть из головы Лорена. Передо мной до сих пор стояла та ужасная картина убийства: протянутая мною рука, дырка во лбу напарника, его испуганные глаза и тот оглушительный выстрел, который прорезал мне слух в то мгновенье.

Наша группа шла по кладбищу. Сегодня выдался довольно пасмурный день: кучевые тучи заволокли собой небо, и уже несколько часов подряд стеной шёл ливень. Мне думалось, что под таким дождём мы не станем снимать: аппаратура намокнет, члены группы заболеют… Но режиссёр сказал, что ливень будет в картине дополнительным элементом: так будет куда драматичнее.

Мы добрались до выдуманной могилы Нейтона, и операторы стали расставлять камеры. Я стояла, укутавшись в плащ, и озиралась по сторонам. Мне уже порядком надоело ждать, и я решила пройтись. Но когда обошла одну из могил, замерла на месте. Я увидела своих родителей. В горле пересохло, конечности онемели, я не могла двинуться с места, настолько эта встреча была неожиданной.

Мама и папа, кажется, меня не видели. Она плакала, а отец утешал её. Через пару минут они собрались и ушли, а я, не сумев перебороть любопытство, подошла к могиле. Ноги подкосились, и я упала на колени. На плите была прибита моя фотография: здесь мне было всего лет восемнадцать. Ниже была подпись: «Мэдисон Джена Паккет. 1989-2007».

Я зажала рот рукой и тихо заплакала. Слёзы смешались с дождём, и я почувствовала солёный привкус во рту. В груди бились разные чувства, а мысли просто спутались в один тугой комок. Значит, родители действительно считают, что я умерла. Но как?! Я жива! Неужели они меня не узнали? Я вообще не понимала, в чём тут дело, кто постарался сделать так, чтобы родители думали, что меня больше нет в живых… Я просто сидела и плакала, обессилив от такого поворота судьбы.

Я лежала на кровати, угрюмо пялясь в потолок. Лимонник сидел рядом в кресле и качал головой.

– Мэд, я пиццу заказал. Будешь?

– Я ничего не хочу.

– Тебе нужно поесть, – басил он, пытаясь смягчить тон, но мало что получалось. – Ты же со вчерашнего вечера ничего не ела…

В ответ я вздохнула. В дверь позвонили, от чего я вздрогнула.

– Иди открывай, – ухмыльнулся Дрейк.

– Почему я?

– Это твой дом.

Я с недовольством вздохнула и встала с кровати. Голова тут же закружилась, перед глазами запрыгали чёртики. Я спустилась вниз, и Лимонник потопал за мной: мало ли? Может, там, за дверью, фанаты стоят?

Я, глянув в глазок, открыла дверь. На пороге стояла девушка, одетая в красную униформу. В руках она держала две коробки с пиццой, а на лице блистала широкая улыбка.

– Две пиццы, одна с грибами, другая – с солями. Распишитесь вот тут.

Я молча подписалась на маленьком листе бумаги и приняла в руки две коробки. Я уже хотела закрыть дверь, как курьер выставила руку вперёд.

– Мэдисон? – спросила девушка, нахмурив брови. – Паккет? Это правда ты?

Лимонник выступил вперёд, но я придержала его и спросила:

– Разве мы знакомы?

– Ты меня не помнишь? Мы ведь вместе ходили на испанский. Меня зовут Джесика Кеннеди.

Мои губы тронула лёгкая улыбка. Да, я вспомнила Джесику. Все, исключительно все ребята из класса испанского смеялись надо мной. Но не Джес. Иногда она даже заступалась за меня, порой мы ходили домой вместе. Кажется, это был ближайший мне человек в этом городе…

– Проходи. – Я кивнула в сторону кухни.

Джесика покорно зашла в дом и сняла красную кепку. Дрейк глянул на меня, выгнув бровь, но я прошептала:

– Всё в порядке. Это – моя подруга.

Я положила две коробки на кухонную тумбу и посмотрела на Джес. Девушка улыбалась.

– Я просто поверить не могу, что это ты, Мэдс. Я недавно твой сериал по телевизору увидела… Я сразу узнала тебя, честно. Теперь у меня ощущение, что я говорю со знаменитостью.