Записки одиноких сердец, или Дневник красной туфельки (СИ)

Глава 2. Встреча лицом к лицу. Дубль второй.

Последний год учебы в школе. Выпускной класс, особая ответственность. Нужно сделать последний рывок, приложить усилия и окончить школу с отличием. И математика не должна портить ей настроение. Она постарается выбросить из головы все бредовые мысли о любви, возьмется за ум, перестанет считать ворон и снова вырвется в первый эшелон. На математике она будет думать только о математике. Исключительно. Все посторонние мысли будут торжественно изгоняться из головы.

С таким настроем Алексия собиралась в школу, стараясь не думать о том, что ехать на занятия придется в одной машине с мистером Кингстоном, которого она, кстати, так и не стала называть отцом. Не лежала душа к этому слову. Отчим из уст Алексии звучало довольно грубо, Том - излишне нежно. Перебрав все возможные варианты, девушка остановилась на нейтральном "мистер Кингстон", к тому же, привыкла к этому обращению со школы. Отчим вновь начал придираться к девушке, старался вызвать на откровенный разговор, говорил о том, что она недовольна выбором матери, но Алексия старательно игнорировала собеседника. Не добившись никаких, даже самых минимальных результатов, мужчина окончательно сник и перестал заниматься воспитательным процессом. Это явно не было его призванием.

Том не так давно переехал в их дом, и теперь столкновения с ним по утрам стали неизбежны. Алексия старательно играла заученную роль, радушно улыбалась, кивала в знак приветствия, но все так же держала дистанцию. Показывала свое отношение к ситуации. Да, собственно, она никогда особенно не скрывала своего отношения к данному браку. Отрицательных эмоций не вызывает, но и бурную радость не провоцирует. За пару лет жизни под одной крышей в обществе матери Алексия привыкла к тому, что их дом - это царство женщин, а теперь привычный уклад был разрушен. Становилось не по себе. Окажись на месте Тома Кингстона какой-то иной мужчина, Алексии было бы легче принять его в качестве отца, а так... Каждый раз, глядя на счастливую улыбку матери, девушка ощущала нечто странное, словно укол тонкой иглой в самое сердце. Не зависть, а сожаление, по поводу невозможности переиграть сценарий и поменять их с матерью местами. Ведь она первая влюбилась в Кингстона, первая его увидела и поняла, что хочет быть рядом. Очевидно, нужно было проявить настойчивость, сказать ему о своих чувствах и... Думать об отказе Алексия не хотела.

Немало она повидала примеров невзаимной любви, не только среди своих одноклассников, но и в целом, по школе. Бывало, заставала девочек из других классов в слезах. К тому же, условия у них были изначально разными. Если те девушки плакали, получив отказ от сверстников, чего можно ждать от человека, который значительно старше и к тому же является учителем? Получив отказ, невозможно будет смотреть ему в глаза, заговаривать о чем-то. Просто стыдно. Да, именно стыдно и достаточно глупо, если разобрать ситуацию досконально. А ещё говорят, что любовь - прекрасна. Как всегда, реклама. А реклама редко бывает правдивой. Чаще всего, она значительно приукрашивает действительность.

Затянув узел галстука, Алексия накинула пиджак, подхватила сумку за длинные ручки. Покинув комнату, сбежала по лестнице вниз и заскочила на кухню, где уже собрались все остальные члены семьи. Аппетита, как всегда, по утрам не наблюдалось. Но показываться на кухне - было, своего рода, ритуалом, привычкой, выработанной за долгие годы. Девушка повесила сумку на стул, выдвинула его из-за стола и приземлилась на самый краешек сиденья.

- Доброе утро, - произнесла, складывая руки перед грудью.

Образцовая ученица, ни дать, ни взять.

- Доброе утро, - откликнулись одновременно Том и Виктория.

- Будешь завтракать? - поинтересовалась мама.

Алексия отрицательно покачала головой. Это тоже было ритуалом. Виктория знала, что дочь завтракать не станет, но все равно продолжала задавать ей по утрам один и тот же вопрос.

- Мне только чашку кофе.

- А, между тем, кофе на завтрак - неполезен, - отложив в сторону газету, произнес отчим.

Алексия невольно скрипнула зубами. Его чрезмерная опека временами, впрочем, что скрывать, довольно часто, раздражала девушку. Мужчина никак не мог понять простую вещь: Алексия - взрослая девушка и в контроле над каждым шагом не нуждается. У нее есть голова на плечах, и потому не стоит раздавать ненужные советы, которые так и останутся пустым сотрясанием воздуха.

- Полагаю, на мое мнение это не повлияет, - ответила Алексия.

- И, тем не менее, я бы посоветовал тебе...

- Тем не менее, меня по утрам всегда тошнит, - ответила девушка, стараясь держать эмоции под контролем. - Потому советы можете оставить при себе. Я буду пить кофе по утрам, и никакие лекции о пользе полноценного завтрака мое мнение не изменят.

В кухне вновь установилась гробовая тишина, а в воздухе повисло напряжение. Становилось ясно, что взаимопониманием в этой семье не пахнет. Они слишком разные, чтобы принять во внимание мнение друг друга.

Никто не пытался разрядить обстановку какой-нибудь глупой шуткой, или вновь попытаться наладить диалог. Потому завтрак проходил в напряженном молчании. Алексия кинула хмурый взгляд в сторону отчима, закатила глаза и вновь принялась за свой кофе. Поставив пустую кружку на стол, поднялась из-за стола, поцеловала мать в щеку и направилась к выходу из кухни.

- Куда ты? - удивилась Виктория. - Разве мы не поедем все вместе?

- Пожалуй, я прокачусь на автобусе, - ответила Алексия. - Так будет лучше для всех.

Не дожидаясь ответных реплик, она все же покинула кухню. Сбежав по ступенькам и, оказавшись на улице, поспешила к остановке. Школьный автобус должен был появиться в самое ближайшее время.

Хейворт редко ездила в школу на автобусе. Чем-то ей этот вид транспорта не приглянулся. Но сейчас любая возможность оказаться подальше от отчима с его вечными нотациями, ценилась безумно высоко, оттого Алексия ухватилась за шанс поехать отдельно от родителей, сохранив при этом, хотя бы частично, бодрое расположение духа.

Устроившись у окна, девушка расстегнула сумку, запустила руку во внутренний карман, чтобы достать плеер и скоротать время под музыку, которая нравится ей, а не водителю автобуса. У мужчины были довольно примитивные вкусовые предпочтения, он слушал Синатру и Армстронга, все время включал их на полную громкость и при этом подпевал любимым исполнителям. Все бы хорошо, будь у него приятный голос и минимальный музыкальный слух, но ни того, ни другого не наблюдалось. Школьники были вынуждены ехать на занятия, слушая попытки горе-исполнителя получить хотя бы сотую часть той славы, что была щедро отсыпана его кумирам. Единственный плюс этого пения состоял в том, что под него невозможно было уснуть.

Вместе с плеером Алексия извлекла на свет еще и платок, о котором к тому времени успешно позабыла. Стоило только посмотреть на кусок материи в руке, как мысленно девушку тут же отбросило в день знакомства с заносчивым рыжеволосым типом. Со дня их встречи прошло больше месяца. И, кажется, новый знакомый оказался прав. Лондон - большой город. Вероятность встретиться вновь - ничтожно мала, так что платок остался у Алексии в качестве сувенира на память. Только зачем ей этот сувенир? Обычно на память оставляют вещи дорогих сердцу людей, а здесь совершенно противоположный случай.

Разобравшись с вконец запутавшимися проводами, Алексия принялась рассматривать платок, попавший ей в руки. Вроде ничего выдающегося. Тем не менее, принято считать, что такие мелочи могут многое рассказать о своем владельце. Что мог рассказать платок Алексии о парне, с которым она столкнулась в коридоре ресторана? Скорее всего, ничего нового в портрет владельца не привнес. Свое мнение о том парне Алексия составила давно, и со всей ответственностью заявляла: процентное соотношение положительных черт к отрицательным составляет примерно один к девяносто девяти. Быть может, не повезло, и парень, пребывая в плохом настроении, нагрубил ей. Может, ситуация не располагала к задушевным разговорам. Тем не менее, они расстались не особо довольные друг другом. Алексия посчитала нового знакомого аморальным типом, а он её - выскочкой с гипертрофированным самолюбием.